С Барнаби Бракетом случилось ужасное

Это кое-что теперь лежало у него в кармане. — Ходить с ними будет трудно, но, по крайней мере, сразу не улетишь.

— Спасибо, — ответил Барнаби. — И за то, что голову мне заклеили. Другим бы дела не было.

— С другими очень трудно, — сказал Джошуа и помахал рукой, а сам влез в свою клетку и нажал зеленую кнопку. Поднимаясь, он сказал: — Будь осторожней, Барнаби Бракет. Нью-Йорк, знаешь, может быть очень опасным местом.

Глава 12 Звезда родилась

Барнаби перестал думать, как ему добраться домой в Сидней, и начал размышлять, как отблагодарить Джошуа Прюитта. Очень мало кому, решил он, придет в голову дезинфицировать кому-то постороннему синяк и стараться, чтобы чужой мальчик не улетел. Но что он тут может сделать? Денег у него совсем чуть, а друзей в этом городе нет.

И тут ему в голову пришла мысль.

Медленно — очень медленно — идя по улице, он искал глазами почту, а когда нашел отделение, сел внутри на табурет перед огромным телефонным справочником и принялся быстро его листать. Он искал адрес — и совсем немного погодя нашел его. На клочке бумаги записал, а поскольку улицы на Манхэттене нумерованы и других названий у них нет, он очень просто нашел нужный дом, хотя железо у него в ботинках не давало идти быстро, а уши снова начали болеть.

Снаружи галерея выглядела очень солидно. Выкрашена только в белый цвет. Сквозь огромную витрину Барнаби разглядел лишь несколько маленьких картин на стенах внутри. Раньше в таких местах он не бывал, и ему стало немного не по себе, но он набрал в грудь побольше воздуху, открыл дверь и смело шагнул внутрь.

За конторкой сидела женщина. При виде Барнаби она подняла голову, и лицо у нее стало такое, что мальчик решил — она сейчас потеряет сознание от ужаса.

— Отвратительно, — произнесла она удивительно мужским голосом.

— Что именно? — уточнил Барнаби.

— Твоя одежда. Никакого понятия о цвете, никакого осознания того, что актуально, а что нет. То есть — клетчатые шорты в такое время года? — добавила она, разглядывая наряд Барнаби и смятенно качая головой. — Мы тут вообще что, в гольф играем?

Женщина встала, и Барнаби поразился, до чего она высокая — почти семь футов ростом. Волосы у нее были забраны со лба так туго, что тянули за собой и брови — чуть ли не через весь лоб. У нее была смертельно бледная кожа, а губы накрашены помадой самого ужасающего кроваво-красного оттенка.

— И кто же ты такой будешь? — спросила она, вытягивая каждое слово так, словно ей было мучительно трудно его выговаривать.

— Я Барнаби Бракет, — ответил Барнаби.

— Так вот, это не ясли, Бенджамин Брюкнет, — объявила женщина таким тоном, словно бы давала понять, что правильно назвать мальчика по имени — ниже ее достоинства. — И не сиротский приют. Это художественная галерея. Немедленно выйди вон и забери с собой этот свой причудливый запах.

Барнаби нюхнул себя, как это всегда делал Капитан У. Э. Джонз, когда сворачивался калачиком в своей корзинке, и понял, что женщина, скорее всего, права. После кофейной фермы Этел и Марджори он не мылся, а в поезде проспал всю дорогу от Бразилии до Нью-Йорка.

— Это не причудливый запах, — ответил Барнаби, изо всех сил стараясь показать, что его только что оскорбили. — Это мой лосьон после бритья.

— Тебе еще рано бриться. Ты просто маленький мальчик.

Барнаби нахмурился. Тут она совсем точно права. Лучше всего просто перейти к делу.

— Я пришел повидаться с мистером Винсенте, — сказал он.

— С мистером Винсенте? — Женщина даже засмеялась от нелепости его пожелания. — Во-первых, его никто не зовет мистером Винсенте, всегда просто «Винсенте». А во-вторых, боюсь, Винсенте ужасно занят. Его календарь весь расписан с сегодняшнего дня и до конца десятилетия. Кроме того, он не общается с вонючими маленькими мальчиками, которые приходят с улицы, а на лбу у них пластырь.

— Передайте ему, пожалуйста, что пришел Барнаби Бракет, — сказал Барнаби, решив не обращать внимания на грубость. — Я уверен, что он захочет со мной встретиться.

— Нет. Ступай прочь.

— Скажите, что дело чрезвычайной важности.

— Если ты не уйдешь, — объявила женщина, шагнув к нему и нависнув сверху, — мне придется вызвать полицию.

— Скажите ему, что я приехал с одной кофейной фермы в Бразилии. Думаю, так он точно захочет меня видеть, будьте любезны.

Женщина задумалась; она знала достаточно про своего начальника и понимала, что слова «кофейная ферма» и «Бразилия» очень важны для него. Она читала его биографию, в конце концов, и все интервью, которые он давал. Быть может, этот мальчик — действительно кто-то, подумала она. Вероятно, и дальше прогонять его отсюда неразумно.

— Подожди здесь минутку, — сказала она, и усталый вздох вырвался у нее изо рта. Она повернулась и скрылась в кабинете в глубине галереи.

Минуту или две спустя вышел темноволосый человек с очень тонкими усиками. Он смотрел на Барнаби с легкой улыбкой и неким любопытством.

— Ты хотел меня видеть? — спросил он. Судя по акценту, он родился и вырос в фавелах Сан- Паулу.

— Меня зовут Барнаби Бракет, — сказал Барнаби. — Я летал в небе над Сиднеем и столкнулся с воздушным шаром, которым управляли ваши друзья Этел и Марджори. Долго рассказывать, но они взяли меня к себе на кофейную ферму, и я там прожил неделю. Я даже ночевал в вашей бывшей комнате. Они о вас очень хорошо вспоминают, а Пальмира мне сказала, что вы — ее любимая личность.

— Но это же самые близкие мои друзья! — воскликнул Винсенте, хлопнув от радости в ладоши. — Мои благодетели. Всем, что у меня есть, я обязан им. Так они и тебя спасли, да? Как меня когда-то?

— Ну, наверное, — признал Барнаби. — Я уж точно не знаю, что бы со мною стало, если б я с ними не столкнулся. — Он перевел взгляд на высокую женщину, которая смотрела на него враждебно и презрительно. — Это ваша жена? — невинно спросил он у Винсенте.

Глаза у женщины при этом распахнулись так широко, что Барнаби испугался, не выпали бы на пол и не заскакали бы по галерее.

— Я ничья не жена, — высокомерно произнесла она, будто ее только что обвинили в том, что все вечера она играет в компьютерные игры.

— Да, — пробормотал Барнаби, качая головой. — Я так и думал.

— Но что я могу для тебя сделать? — спросил Винсенте, взял мальчика за руку и подвел к красиво обитому дивану. — Этел и Марджори — они не заболели, нет?

— Нет, — быстро мотнул головой Барнаби. — У них все очень хорошо. Но дело в том, мистер Винсенте…

— Просто Винсенте, прошу тебя.

— Дело в том, Винсенте, что правильно ли я считаю — вы очень хорошо разбираетесь в искусстве, не так ли?

Галерист раскинул руки и обвел взглядом все, что было выставлено в зале.

— Немного разбираюсь, — скромно сказал он.

— Можно я вам кое-что покажу, а вы мне скажете, хорошо это или нет?

— Сегодня никаких оценок, — вмешалась помощница Винсенте, резко хлопнув в ладоши. — Нужно сперва назначить встречу. Я полагаю, у нас есть время во второй вторник апреля через восемнадцать лет.