Только они двое не были заняты установкой мачты. Дик подошел к дяде и положил руку ему на плечо.
— Извини, дядя Колин. Можно я тоже чем-нибудь помогу?
Капитан Мак-Грегор обратил на него утомленный взгляд.
— Ах, это ты, Дик? — Он посмотрел вперед, потом назад, на рулевого, и какая-то мысль медленно оформилась в его мозгу. — Вот! Ты можешь взяться за колесо и держать его так, чтобы судно шло как идет? Тогда для работы освободится еще один человек.
— Это я сумею, — заверил его Дик, шагнул к штурвалу, ухватился за рукоятки, и рулевой без возражений уступил ему место.
— Эта посудина упряма как мул и так же крепко лягается, — заметил он, и, когда судно поднялось на гребень очередной волны, указал на далекую линию туманно синеющих холмов на юго-востоке. — Там варварский берег. Держи корабль от него подальше, если не хочешь провести там остаток своих дней.
Он сразу же ушел, но Дику не требовались дальнейшие разъяснения.
Тем не менее, берег, лежавший неподалеку от их малоуправляемого курса, неумолимо приближался. Команда трудилась не покладая рук, но лишь далеко за полдень мачта была, наконец, установлена и парус поднят. Капитан Мак-Грегор созвал всех и приказал обрезать плавучий якорь. Потом он снова поднялся на корму и, когда корабль взлетел на гребень следующей волны, протянул руку, указывая на юго-восток.
Несомненно, там был берег; уже не синеватая дымка, где невозможно различить детали. Виднелись черные береговые утесы, равнина, устье реки, на берегах которой столпились ослепительно белые и бурые строения. Ясно было, что перед ними довольно большой город.
— Взгляните на эту землю, парни! — прокричал Колин Мак-Грегор, и его слова, принесенные ветром, словно хлестнули людей, собравшихся на палубе. — Там варвары! Молитесь всем богам, чтобы нас не заметили — если они бросятся в погоню, надежд спасись от них мало!
Он помолчал, а люди беспокойно зашевелились, бросая опасливые взгляды на далекий берег.
— Надо торопиться! — продолжал капитан. — Наш лучший шанс — идти к западу, на Мадейру и в Фуншал. Если нам повезет добраться туда, мы сможем постоять там, пока не отремонтируемся. Мистер Оуэнс! Разделите вахтенные часы с мистером Гилбоем, и пусть матросы тянут жребий, кому первыми заступать на вахту. Остальные пусть идут вниз и отдохнут.
Но в этот день удача отвернулась от них. Потрепанный «Единорог» лег на новый курс, направляясь к западу. Однако пока дядя говорил, Дик заметил три белых пятнышка, появившихся из устья реки и заскользивших по направлению к бригу. Сначала юноша еще сомневался, но когда они развернулись, устремляясь к далеким островам, понял: пятнышки действительно движутся. Тогда он тихонько тронул дядю за локоть и указал на них.
Колин Мак-Грегор взглянул, побелел и резко обернулся, внимательно разглядывая временную мачту, высматривая, где бы еще прицепить хотя бы квадратный ярд парусины, способный уловить ветер.
Но места больше не осталось. Все паруса, которые можно было разместить на ненадежных мачтах, уже подняли. Капитан снова оглянулся и вздохнул.
— Ну что ж, будем надеться, что они нас все-таки не заметили.
Дик промолчал. Колину Мак-Грегору пришла в голову другая обнадеживающая мысль.
— Возможно, до наступления темноты нам удастся держаться достаточно далеко от них, а ночью мы ускользнем.
Дик взглянул на него, озадаченно хмурясь.
— Но мы ведь не сдадимся без боя?
— Боя? — дядя поглядел на него, словно не веря своим ушам, и махнул рукой в сторону двух заржавленных четырехфунтовых пушечек, закрепленных по сторонам кормы. — С этими-то пукалками?
— Но надо же хотя бы попытаться!
В голосе Дика зазвучала тоска, почти отчаяние. Он уже понимал, что все его блестящие планы и надежды гибнут прямо на глазах. Если варвары догонят их и возьмут в плен, разве у него останется хоть малейшая надежда когда-нибудь снова увидеть Эжени?
Но ответ дяди был мало обнадеживающим.
— А зачем, парень? Не вижу смысла.
Дик резко повернулся и побежал прочь. Остановившись у борта, он уставился на стремительно движущиеся серо-белые пятна в морском просторе за кормой. Рассерженный, юноша не заметил, что могучие плечи капитана устало согнулись. Колину Мак-Грегору было больно видеть, как расстроен мальчик, но здравый смысл подсказывал ему, что, если их захватят, сопротивление принесет только лишний вред. Конечно, если даже они не окажут сопротивления, многие все равно погибнут в плену. Но кому-то, возможно, повезет выжить и бежать или освободиться за выкуп. С другой стороны, если жалкая, плохо вооруженная кучка матросов попытается противостоять хорошо вооруженным многочисленным пиратам из Сале, не останется никакой надежды уцелеть никому. Свирепые и кровожадные пираты набросятся на них, словно дьяволы, и прикончат всех до единого.
Не прошло и часа, как стало ясно, что их скоро догонят. Пятна быстро приобретали ясные очертания: две стремительные, низко сидящие, разрисованные полосами шебеки с косыми латинскими парусами на фоке и бизани и с большим прямым парусом на грот-мачте — с виду такое расположение парусов казалось нескладным, но суда легко давали два узла по сравнению с одним узлом «Единорога», хотя бриг шел под всеми парусами. Третье судно было побольше — карака с длинными веслами, которые сейчас не использовались, поскольку свежий ветер нес ее достаточно быстро. Ясно было, что пираты не намерены упустить богатую добычу. Все три суденышка стремительно, как на гонках, шли за бригом.
Слабая надежда Колина Мак-Грегора на то, что «Единорог» сможет держать дистанцию до наступления темноты, оказалась призрачной. До захода солнца, светившего теперь сквозь редкую дымку, оставалось еще добрых два часа, а лихие морские волки были уже на расстоянии ружейного выстрела за кормой, и Дик слышал их вопли, видел на палубах толпу свирепых вооруженных дикарей. Еще хуже было то, что волнение на море почти улеглось, и ничто не мешало злодеям подойти к бригу вплотную.
— Ну, что, Дик, — раздался голос дяди, — каковы теперь наши шансы?
Дик резко обернулся.
— Думаю, что у тех, кто не хочет сражаться, никогда не остается шансов!
Он сердито сплюнул и отошел. Колин Мак-Грегор что-то сказал вдогонку, но его голос потонул в грохоте начавшейся стрельбы.
Гулко ухнуло орудие над палубой, пронзительно просвистело ядро, и в тот же миг в парусе на фок- мачте появилась огромная дыра, словно пропоротая невидимым ножом. Парус лопнул и разлетелся в клочья. Побледневшие матросы замерли в ожидании то ли приказа капитана, то ли мгновенной погибели. Дик бросился вниз по крутому трапу и услышал позади хриплый голос дяди, чьи слова повергли его в отчаяние:
— Ладно! Не стоит искушать судьбу! Будь что будет, ребята! Кто-нибудь, покажите им белый флаг!
На бегу Дик думал, что это решение капитана, но не его. Следовало догадаться, что брат отца тоже не вояка. Но он так запросто не сдастся! Юноша влетел в каюту капитана, стремительно бросился к шкафу с оружием, в два счета взломал замок железным засовом, сорванным с двери, и распахнул дверцы. Запас оружия оказался небогатым, но выбирать было некогда. Дик выхватил грязную абордажную саблю и, спотыкаясь, ринулся обратно на палубу.
Две шебеки уже подошли вплотную и забросили кошки в уцелевшие снасти, но еще до этого толпа дико орущих полуголых мавров, сверкая глазами, зубами и кривыми саблями, бросилась на палубу брига и растеклась по ней, словно едкая лужа. Несколько безоружных матросов упали на колени, умоляя пощадить их. Но сабли дикарей свистнули, сверкнули — и толпа пиратов поглотила несчастных.
В стороне от схватки, ожидая, спокойно стояли несколько человек: рулевой, капитан и последний арьергард — Оуэнс, Гилбой и Лерон Сол — готовые ко всему. Штирборт высокой караки приблизился, затрещали доски, полетели кошки, и еще одна ревущая толпа мавров изготовилась лезть через борта. Позади, на высокой корме, стоял человек с обнаженной саблей в руке, несомненно, их предводитель. Как и остальные, он был смуглокож. Белоснежные зубы сверкали на его лице, обрамленном ухоженной, угольно- черной бородой. На нем были белый тюрбан, зеленая шелковая рубаха, расшитая золотом, поверх которой был небрежно накинут легкий бурнус из белой шерсти. Черные глаза горели возбуждением и страстью, но
