Зеркало ее сновидений

– Вы очень великодушны, миледи. – И продолжил рассказ: – Как я говорил, это было примерно тринадцать лет назад. Мордант находился тогда в относительном мире, потому что Знаток Хэвелок был еще не готов победить Архивоплотителя Вагеля и его клику, и король Джойс объезжал королевство, готовясь к тому, что его войны скоро наконец закончатся. После Термигана он посетил Домне.

В тот день, когда он приехал, я пропалывал кукурузу на одном из полей в окрестностях Хауселдона. Точнее, я успел только дойти до этого поля – оно располагалось довольно далеко, но на холме, и дорогу от него было хорошо видно. Я был настолько возбужден, что совсем не смотрел себе под ноги. И в тот момент, когда король со свитой проезжали по дороге мимо меня, – Джерадин хмыкнул, – я рухнул в яму с силосом прямо посреди поля.

Но меня это не смутило. Я бросил мотыгу и побежал к дому.

Вокруг Хауселдона есть загородка, не позволяющая животным разбредаться, и, к несчастью, яма с кормом для свиней находилась как раз между мной и ближайшим проходом. Однако один из моих братьев положил через яму бревно, дабы не обходить ее всякий раз, и, чтобы сократить путь, я побежал по нему.

Вы, наверное, уже можете себе представить, что же произошло. – Он скривился в насмешливом отвращении. – Но это меня не остановило. Я просто должен был увидеть короля Джойса, и как можно быстрее. Это было самым важным в моей жизни. Поэтому мне удалось добежать до дома как раз тогда, когда король и его люди – королева Мадин с Элегой, Торрент и Мисте, Знаток Хэвелок в своей развевающейся мантии, Смотритель Леббик со множеством гвардейцев, два или три советника короля и несколько слуг – вот видите, я все прекрасно помню – начали слезать с лошадей. – Он хмыкнул. – В волосах у меня застряли вишневые косточки, апельсиновые корки висели на одежде, дынная кожура прилипла к ногам, и весь я с ног до головы был в грязи.

Большая часть присутствующих рассмеялась – за исключением Элеги, которая казалась разгневанной, – но не мой отец и не король. Домне сказал: «Мой владыка король, это мой младший сын, Джерадин» – так, словно он никогда не любил меня так сильно, как в тот самый момент. Затем король кивком подозвал меня к себе. Не обращая внимания на то, что я был весь в грязи, он положил мне руки на плечи и крепко сжал их: «Ты мне нравишься, мой мальчик, – сказал он. – Приезжай в Орисон через несколько лет». Что-то вроде этого. «У вас в семье уже есть воин, которым можно гордиться, – Артагель, и воин он отменный. А ты будешь воплотителем».

Джерадин снова остановился и посмотрел Теризе в лицо:

– Он сделал меня самым счастливым человеком на свете. И я этого никогда не забуду. Я не так предан ему, как должен бы, – ведь он запретил мне разговаривать с вами, помните? – но он мой король, и я буду стараться служить ему до тех пор, пока это будет в моих силах. – Затем он стеснительно улыбнулся. – Во всяком случае, это лучшее объяснение, какое я могу вам дать. Однако, если вы зададите мне еще хотя бы пару вопросов, я заговорю вас до смерти и тем самым не дам возможности рассказать, что же произошло с вами вчера.

Теризу охватил ужас. Не в силах встретиться с ним взглядом, она сказала:

– Мне понравился рассказ о вашей семье. Вы слышали, что Саддит упоминала о прогулке? Она собиралась показать мне Орисон. Я хотела бы познакомиться с тем, что меня окружает, поближе. – И, к собственному изумлению, добавила: – Эта комната начинает действовать на меня угнетающе.

Забыв о своей стеснительности, Джерадин мгновенно стал собранным и задумчивым:

– Я с удовольствием буду сопровождать вас. После вчерашнего я, без сомнения, могу себе позволить устроить день отдыха. Но заседание Гильдии – вещь слишком важная, чтобы беседовать о ней на публике. С моей удачливостью кто-нибудь нас обязательно подслушает. Почему бы вам не рассказать мне, что случилось после того, как я ушел? А затем мы пойдем.

Если он втайне хотел знать, чем же она занималась с Мастером Эремисом, то хорошо скрывал свои чувства. Однако Теризе нужно было каким-то образом отвлечь его, и ей не пришло в голову ничего лучше, чем сказать:

– А вы уверены, что хотите услышать именно об этом, а не о том, что было у Мастера Эремиса? Вы ведь довольно настойчиво пытались прервать наши занятия.

Она попыталась, чтобы слова ее звучали поддразнивающе, – и это ей не удалось. Они прозвучали так, будто их произнесла ее мать, пытаясь шутливостью прикрыть желание причинить боль.

Джерадин поспешно нахмурился, чтобы не вздрогнуть, его лицо помрачнело.

– Я был неправ, миледи? – спросил он растерянно. – Неужели Мастер Эремис желал вам добра?

Она не могла ответить на это; ей было слишком стыдно за свое поведение. Мягко, словно извиняясь, она сказала:

– Вы знаете, что он для меня сделал? Он доказал, что я не существую. Или не существовала, пока вы не нашли меня в зеркале. Вы каким-то образом создали меня.

Внезапно пригодник разгневался. Его глаза запылали:

– Он убедил вас в этом? Вас? Это, должно быть, потребовало всей его логики. И что же он сказал? Какие аргументы он приводил на сей раз?

Удивленная и слегка напуганная реакцией Джерадина, она ответила:

– Язык. Зеркала ведь не воплощают звук. – Сконфуженная, она повторила то, что сказал ей Мастер Эремис.

В ответ Джерадин всплеснул руками. Остановившись у окна, он посмотрел наружу, на зимний пейзаж.

– Сукин сын, – прохрипел он. – Ну почему он занимается такими делами? – Затем пригодник резко повернулся к Теризе. – Все это чушь собачья, и это ему хорошо известно. Это интересный факт, но он ничего не доказывает.

Она безмолвно смотрела на него.

– Есть по меньшей мере одно альтернативное объяснение этому. Воплощение изменяет сами объекты. Это – часть таинства. Язык – это еще не все. Когда я сунул голову в зеркало – в то, где был виден Воин, – у меня не было никаких проблем с воздухом, которым я дышал. Но почти наверняка в том мире, куда я попал, воздух должен быть совсем другим, не как здесь. Почему зеркало создает чуждые пейзажи, чуждых людей, чуждые законы природы, чуждые существа – и не создает чуждого воздуха? Это все не имеет смысла. Я, должно быть, изменился при воплощении так, чтобы иметь возможность дышать нормально. И если бы те люди не были столь решительно настроены убить меня, мы с ними могли бы побеседовать.

Однако этим я точно так же не могу ничего доказать. Но доказательство

– не главное. Главное то, что ответ, который дал вам Мастер Эремис, не обязательно правилен. Возможны и другие объяснения.

А значит, он вовсе не относится к вам хорошо, раз позволяет себе подобное. – Его тон был непререкаемым, словно сжатый кулак. И он, казалось, не сознавал, что Териза все больше впадает в панику.

Ее прошлое было реально? Она не могла просто повернуться к Джерадину спиной и игнорировать его слова, словно это была сыгранная роль, и она была вправе выбрать себе другую. Ибо если он прав, тогда она не принадлежит этому месту – и в таком случае все, что она делает, имеет большое значение. Ее ошибки могут вызвать серьезные осложнения; риск, на который она пошла ради принца Крагена перед королем Джойсом, может привести к ужасным последствиям.