но обиделся — с независимым видом прошествовал к входной двери и нырнул в специально для него устроенный лаз, попутно своротив мой сапог. Ладно хоть пометить его постеснялся, а то с него станется.
— Доброе утро, любимая!
— Денисов, ты свинья!.. — зевнула любимая в ответ, прикрыв рот ладошкой, и от души потянулась.
Маловатая для нее футболка натянулась на груди, рельефно выделив соблазнительные округлости, и я, мысленно плюнув на завтрак, подошел к девушке. Обнял, возбужденно дыша в ухо, и она наконец окончательно проснулась:
— Денисов, шалунишка! Тебе вчера не хватило?!
— Не-а…
В общем, завтракать мы сели еще через полчаса. Хорошо, что я будильник завел на полседьмого, а то опоздали бы на службу.
— Хорошо блинчики разогрел, молодец! — снизошла Галя до похвалы, едва утолив голод. — А вот кофе так и не научился толком варить.
— Будешь ныть — в следующий раз вообще растворимый налью, — огрызнулся я.
Вот не понимаю ее нежной любви к густому горькому напитку, консистенцией и цветом больше напоминающему отработанное машинное масло, чем нормальный, я бы даже сказал, человеческий кофе со сливками. Себя-то я в этом продукте не ограничивал, чем неизменно вызывал презрительную ухмылку ненаглядной.
— Все было очень вкусно, милый, — включила Галя, как она выражалась, девочку-лапочку, чмокнула меня в щеку, согнувшись над столом и чуть было не макнув грудь в блюдце с джемом, и выпорхнула из кухни, напоследок сверкнув загорелыми ногами и тем, что немного выше. Футболка озорно взметнулась, но девушка не обратила на это внимания, спеша в ванную.
Времени до начала рабочего дня было в обрез, поэтому я просто сгрузил грязную посуду в мойку (Галя чисто по привычке вечером вымоет) и прошел в спальню на первом этаже, которую приспособил под рабочий кабинет и склад всяких полезных в хозяйстве вещей. Имелся тут и стандартный оружейный сейф, позаимствованный в расположении Охотников: каждый день мотаться в часть было муторно, и я по согласованию с начальством держал собственный арсенал дома. Разве что боеприпасов хранил необходимый минимум, по мере использования затариваясь у тех же Охотников.
Сегодня нам с Петровичем предстоял выход в поле, так что пришлось облачиться в стандартную егерскую броню, слегка смахивавшую на пластиковые мотоциклетные доспехи, разве что с покрытием- хамелеоном. От риска перегрева предохранял проверенный термокомбез, угольно-черный ворот которого наподобие водолазки торчал из куртки. Ничего, шлем надену, и видно не будет.
Отперев сейф, я несколько мгновений любовался его содержимым. Как я успел уже убедиться, на бесчисленных островках, щедро рассыпанных по окрестностям, крупных животных не водилось. Кое-где пляжи и торчащие из воды камни оккупировали местные псевдотюлени, в море частенько попадались крупные хищные рыбины вроде земных барракуд, но такое явление, как акулы, на Нереиде отсутствовало как класс. В принципе по здешним клочкам суши вообще можно в обычном камуфляже разгуливать без особого риска, вся моя сбруя не более чем дань уважения должностным инструкциям. Посему за штатный егерский штуцер — «меркель», между прочим — взгляд не зацепился. Пускай лежит, целее будет. Боеприпасов к нему очень мало, все же нестандарт, от «вихрей» Охотников унитары не подходят, а на склад им еще не завезли — я всего лишь неделю назад заявку оформил. Не глядя цапнул кобуру с неизменным АПС-17, приладил на правое бедро. Для самообороны за глаза. Нож выживания устроился на левом бедре, своем обычном месте. Немного подумав, содрал с куртки почи под магазины к штуцеру, заменил их четырьмя нейлоновыми патронташами на липучках — каждый на пять патронов. Еще один такой же закрепил на прикладе купленной не так давно у симпатичной брюнетки Жанны двустволки- вертикалки. Ружье красовалось вмонтированной в цевье латунной бляшкой с логотипом фирмы- изготовителя — «Ле Февр». Сработали его местные умельцы, причем весьма качественно. На третий день после прибытия я озаботился пристрелкой и результатом остался доволен. Закинул за спину дейпак со стандартным набором и притороченным к нему мачете в ножнах, взял под мышку шлем и вышел в коридор.
С мансарды доносилось недовольное бормотание — Галя, по своему обыкновению, разыскивала утерянный накануне инфор.
— Любимая, тебя ждать?! — крикнул я, одновременно выискивая взглядом Петровича.
В поле зрения кот отсутствовал, и я направился к двери, так и не дождавшись ответа ненаглядной. В принципе сегодня нам по пути, так что лучше подожду, потом нытья меньше будет. Прислонив ружье к стене, я привычно влез в сапоги, отработанными до автоматизма движениями зарастил швы на голенищах и попрыгал, проверяя подгонку снаряжения. Вроде ничего не гремит… Повесив вертикалку на плечо и нахлобучив шлем, я вышел из дома и привычно отпер крохотный гараж. В уютном закутке стояли два одинаковых скутера — очень удобный для наших целей транспорт. Их нам с Галей по первому требованию выделил все тот же Кульман. Правда, мой «мопед» пришлось немного модифицировать, приладив сзади корзину из частой сетки. В ней я возил Петровича, когда он изъявлял желание полениться.
Едва я выкатил скутер из гаража, как появились оба рыжих: Петрович спрыгнул откуда-то сверху, похоже, что с крыши, и стремительно заскочил в родную корзинку, одновременно с ним Галя хлопнула входной дверью. Выглядела она гораздо свежее, чем за завтраком. Бледно-голубой комбез местных биологов сидел на ней как влитой, и я невольно залюбовался точеной фигурой. Девушка тряхнула непокорной рыжей копной и смерила меня лукавым взглядом:
— Все никак не угомонишься? Терпи теперь до вечера.
— Всенепременно, — хмыкнул я и оседлал скутер.
Мощный электромоторчик еле слышно загудел, отозвавшись на нажатие пуска, так что мне осталось всего лишь отпустить педаль тормоза и крутануть ручку акселератора. Скутер юзом сорвался с места, едва не окатив замешкавшуюся Галю фонтаном мелких камешков.
— Кто последний, тот готовит ужин!
Пока что счет у нас был почти равный: четыре — три в мою пользу. Галя чертыхнулась и помчалась следом.
Начинался новый рабочий день, за вычетом четырех выходных уже девятый по счету.
До купола биолаборатории добрались практически одновременно, так что я решил проявить благородство и зафиксировал ничью. Галя с этим предложением нехотя согласилась, и мы втроем направились к центральному шлюзу, оставив скутеры в длинном ряду точно таких же машин. Маршрут за неполные две недели стал привычным, но местный персонал на нас с Петровичем все еще реагировал не совсем адекватно, — видимо, напрягал мой воинственный вид. Никто, кроме меня, не разгуливал по лаборатории вооруженным — двое Охотников обычно сидели в закутке у главного входа и далеко не уходили. Я же имел привычку заявляться на планерки уже экипированным, разве что шлем в помещении снимал.
Сегодняшнее утро ничем не отличалось от вчерашнего — в малом брифинг-зале уже разместились руководители направлений и начальники исследовательских партий, и хмурый доктор Робинсон как раз врубил проектор. Директор базы эти сборища обычно игнорировал, собирая у себя начальников отделов раз в неделю, обычно в понедельник. Собственно, ничего нового мы в ближайшие полчаса не услышим, примерный план работ был озвучен еще вчера. Сегодня он будет доведен до сведения исполнителей официально, и озадаченный народ разойдется по кабинетам, лабораториям и прочим интересным местам. Гале здесь делать было нечего, и она сразу направилась к капсуле скоростного лифта, который соединял с основным корпусом подводный модуль, расположенный с той стороны скальной гряды. В принципе к нему можно подобраться и по морю, но в этом случае дорога растянулась бы на час с лишним.
По логике мне бы тоже сюда таскаться не следовало. Однако я числился отдельной боевой единицей, не подчиненной командиру Охотников капитану Отто Поттингеру, посему приходилось присутствовать и
