лояльности к советской власти. Это в определенной степени отразилось на результатах лишения прав голоса в данную избирательную кампанию. В сельской местности общее количество лишенных избирательных прав на выборах 1924–1925 гг. составило 1,5 % от всего числа избирателей или около 700 000 человек в абсолютных числах. Отмечалось, что при проведении «вторичных выборов» процент лишенцев несколько понизился. Так «по данным 1115 волостей в первые выборы было лишенных избирательных прав — 1,4 %, во вторых выборах — 1,1 %». При этом существенных изменений при распределении лишенцев по категориям не произошло. Исключение составила группа «прочие», которая сократилась с 20,4 % до 10,7 %. Объяснялось это тем, «что во вторых выборах не лишались избирательных прав по статье 23-й Конституции»[73]. Как и в предыдущие выборы среди других групп лишенцев на первом месте в сельских местностях стояли торговцы и предприниматели (23,6 %) и духовенство (20,1 %)[74].
Количество лишенных избирательных прав в городах в кампанию 1924–1924 гг. значительно уменьшилось по сравнению с 1923 г. Их количество составило 5,3 % от общего числа избирателей. Это также объяснялось прекращением лишения избирательных прав по 23-й статье Конституции. Было отмечено, что после отмены лишения права голоса по признаку нелояльности «процентное соотношение устраненных изменилось, увеличился… процент предпринимателей, живущих на нетрудовые доходы, духовенства, бывших служащих и агентов полиции, корпуса жандармов и т. п.»[75]. По прежнему, количество лишенцев в городах находилось в обратной пропорции по отношению к их величине. Если в городах с населением, превышающим 50 тысяч человек, число лишенцев составляло 5 %, то в городах с населением от 10 до 50 тысяч человек оно было в пределах 5,25 %, а в небольших городах с населением меньше 10 тысяч человек, лишено избирательных прав было 6,1 % взрослых граждан[76]. При распределении лишенцев по категориям на первом месте всё также стояли торговцы и посредники (56,6 %) и лица, живущие на нетрудовой доход (17,3 %)[77].
Летом 1925 г. была принята новая Конституция РСФСР. Одной из главных причин её принятия было то, что Конституция СССР 1924 г. содержала только главные принципы, на которых создавался Союз и общие положения, касавшиеся разграничения предметов ведения союзного государства и республик. Конкретные же направления внутренней политики и в том числе государственного строительства должны были определить республиканские основные законы. Статья 14 Конституции 1925 г. фактически повторяла формулировку 23-й статьи Конституции 1918 г. Она предоставляло государству право лишать как отдельных лиц, так и целые социальные группы «прав, которыми они пользуются в ущерб интересам социалистической революции». Статья 69 устанавливала категории лиц, которые лишались избирательных прав. Практически они остались теми же, что и в предыдущей Конституции. Однако некоторые дополнения были внесены в пункты касавшиеся лишения избирательных прав духовенства и бывших полицейских. Так, в отношении священнослужителей подчеркивалось, что устраняются от выборов только те из них, «для которых это занятие является профессией». Что же касается граждан, служивших в органах правопорядка до революции или при контрреволюционных режимах, то поражению в избирательных правах подлежали согласно новой Конституции не только полицейские и жандармы, но и «лица руководившие деятельностью полиции, жандармерии и карательных органов»[78].
Расплывчатые и неконкретные формулировки новой Конституции предоставляли простор для «расширительного толкования» статей о лишении избирательного права. Вместе с тем продолжалась кампания по «оживлению деятельности Советов». Эти обстоятельства стали причиной того, что с июля 1925 г. началась работа над новой избирательной инструкцией. Как и при работе над предыдущими инструкциями при её составлении учитывался опыт предыдущих выборных кампаний и отзывы с мест. Среди главных целей нового руководства по организации выборов значилось «расширение самого круга избирателей за счёт отдельных групп населения, в прошлом лишенных этого права»[79]. При обсуждении проекта избирательной инструкции, выработанного народным комиссариатом внутренних дел в правительстве, а затем в организационном отделе ВЦИК из него были, всё же исключены некоторые категории граждан, которым предполагалось предоставить право голоса. В частности орготделом ВЦИК была убрана из текста будущей инструкции «оговорка, предоставляющая избирательные права техническим сотрудникам бывшей полиции, служившим по вольному найму». Объяснялось это тем, что «эти лица также были проникнуты атмосферой полиции и должны быть лишены избирательных прав»[80].
Окончательная редакция инструкции о выборах Советов была принята 13 октября 1925 г. Одним из главных её нововведений стало, введение постоянного поимённого учёта лиц лишенных избирательных прав, который должны были вести местные Советы. Учёт должен был вестись строго на основании «сведений документального характера». Для осужденных таковыми являлись копии приговоров или справки соответствующих судебных органов. Для лиц, применяющих наёмный труд или живущих на нетрудовой доход — сведения финансовых органов об уплате подоходного либо промыслового налога и сведения страховых касс о взносе. Для торговцев — справки финансовых органов о разряде патента. Для бывших полицейских — справки административных органов, волостных исполнительных комитетов или сельских советов. Избирательные комиссии, составлявшие и утверждавшие список лишенцев на основании данных, получаемых от Советов, должны были публиковать его не позднее, чем за 20 дней до выборов.
В инструкции приводился список категорий граждан, каковые не лишались избирательного права. К ним относились крестьяне, применявшие наёмный труд в соответствии с правилами использования наёмного хозяйства в сельском хозяйстве, владельцы и арендаторы небольших предприятий и все кустари и ремесленники, имеющие не более одного взрослого работника или не более двух учеников, торговцы имеющие патент первого разряда, члены семей лишенцев, если они не зависят от них материально. Также в новой инструкции было особо подчёркнуто, что избирательных прав лишаются только те из священнослужителей, для которых их служба является профессией. Вспомогательный персонал храмов и служащие приходов лишались избирательных прав только в том случае «если основным источником их существования является доход от исполнения религиозных обрядов»[81] .
Во второй половине 1925 г. произошло ещё одно событие, непосредственно связанное с организацией выборов и лишением избирательных прав. В сентябре была создана Всероссийская центральная избирательная комиссия, на которую возлагалась задача подготовки и проведения избирательных кампаний, а также сбора и обобщения статистических данных о выборах, поступающих с мест[82]. Ранее этим занимался НКВД, но его деятельность, связанная с проведением перевыборных кампаний неоднократно подвергалась резкой критике. Кроме того, в рамках проводимого курса на внутриполитическую либерализацию партийно-государственное руководство страны требовало более точных данных связанных с «оживлением деятельности местных советов». Это требовало создания отдельной структуры, которая занималась бы их сбором и обработкой.
Выборы в Советы, состоявшиеся в конце 1925-начале 1926 гг. стали самыми свободными выборами за всю историю советской власти. В проведение избирательной кампании были вовлечены самые широкие социальные слои села и города, в том числе представители мелкой нэпманской буржуазии. Активно проводились в жизнь директивы партии и правительства по привлечению в Советы беспартийных. Фактически власть на выборах 1925–1926 гг. отказалась от практики «командования и назначенства» широко применявшейся во всех предыдущих избирательных кампаниях. Предвыборные собрания в эту избирательную кампанию были отмечены большим демократизмом и открытостью. На них нередко поднимались весьма острые проблемы политической и хозяйственной жизни.
Демократизм проведения выборов сказался самым непосредственным образом и на изменении количества лиц лишенных избирательных прав. В сельских местностях оно составило 1 % от общего числа избирателей или в абсолютных цифрах — 416 000 человек. Таким образом, количество лишенцев на селе по сравнению с выборами 1924–1925 гг. уменьшилось на 0,3 % или на 125 000 человек. Как указывалось в документе, подводящем итоги выборов, произошло это «по-видимому, вследствие уточнения вопроса, кто лишается избирательных прав, о чём весьма подробно указывается в „Инструкции о выборах…“»[83].
Что касается распределения сельских лишенцев по категориям, то на первом месте, как и в предыдущие выборы, стояли лица применяющие в своём хозяйстве наёмный труд «с целью извлечения
