этим будущее.
— Где-то мы уже это слышали, — толстяк икнул и виновато переглянулся с банкиром.
— Сейчас у нас напряженная ситуация с иностранными партнерами… — начал было Коржин.
— Я не предлагаю производить оружие, а хочу подарить тому, что уже создано, такие возможности, которые и представить нельзя. Продемонстрировать миру силу, равной которой не было в истории человечества.
— Ой, ну давайте без пафоса, — скривился Смирнов.
— Виталий Анатольевич, я не склонен тратить свое, а уж тем более ваше время на болтовню, — таинственный гость наклонился вперед. — Просто профинансируйте образец и первые испытания, и все сами увидите.
— Так просто? — Смирнова одновременно и раздражала, и привлекала задиристость собеседника. — Но почему? Почему вы пришли ко мне, а не продали разработку за границу? Американцы были бы очень заинтересованы. В чем подвох? И кто вы вообще такой?
— Мой предок был великим ученым, а о его достижениях попросту забыли, вдобавок записав в сумасшедшие. Меня бесит, что я являюсь гражданином страны, которая корчит из себя сверхдержаву, а людей, которые ценой непосильных трудов и лишений зарабатывают для нее этот статус, выкидывают доживать свой век в безвестности и нищете. К тому же зачем делиться с кем-то такими возможностями, когда все рычаги находятся в наших руках…
— Разделяй и властвуй, — понимающе хмыкнул Голов ачев.
— Так вы… — Коржин первым начал догадываться.
— Андрей Филиппов, — представился незнакомец. — Праправнук Михаила Филиппова.
— Но почему об этой разработке умалчивали столько лет?
— Однажды все рукописи пропали. Мне потребовалось приложить немало усилий и средств, чтобы найти эти документы в одном захолустном архиве.
Смирнов забрал у Коржина папку.
— Я подумаю над вашим предложением.
— За вас уже все придумано, Виталий Анатольевич, осталось сделать. Джентльмены, — c коротким кивком Филиппов открыл дверь, над которой терпеливо караулил зонт, и подобно фантому исчез за пеленой хлещущего дождя.
Оставшиеся в салоне мужчины некоторое время молчали.
— Сдайте вашу одежду.
Рокот тарахтящего под полом двигателя сливался с монотонным шелестом плещущихся о борта катера волн. Маленькую каюту с равными промежутками озаряли бледные сполохи маяка.
Она не помнила, как оказалась в лодке. Сильно болела голова — действие усыпляющего вещества еще не закончилось. Какую дрянь ей подсыпали? Скорее всего, барбитал… Когда Аня наконец осознала, где находится, то чуть вновь не упала в обморок от страха. Вот чем ей отплатили за преданность! Из глаз, полосуя щеки остатками косметики, хлынули слезы бессильной злобы и обиды на саму себя.
Быстры же они на самосуд. Пленница скоро сообразила, что звать на помощь и колотить в толстое стекло единственного иллюминатора было бесполезно. Не сбиваясь с курса, управляемый автоматической системой навигации катер вез Аню в некогда заброшенный Кронштадтский форт «Обручев», а ныне — самую страшную российскую тюрьму.
Ни персонала, ни охранников. Даже находящиеся в соседних камерах заключенные никогда не слышали друг о друге. Шансов на побег — ноль. Запертый в акватории Финского залива, полностью автоматизированный каземат в виде гигантского серого куба, возведенного из монолитных многотонных плит, невозможно было обмануть.
Из вещей оставили только одежду, да и с ней теперь предстояло расстаться, словно таким образом расплачиваясь с курсирующим между городом и тюрьмой судном-Хароном, раз за разом доставлявшим в механическую обитель новых оступившихся жертв. Но сейчас Аня была совершенно одна. Для нее потрудились сделать «приятное» исключение. Много чести. Покорно засунув в выехавшее из стенки ведро с откидной крышкой галстук-бант, блузку, брюки и сапоги, она съежилась на обжигающем ягодицы холодном полу и обхватила прижатые к груди коленки руками.
— Сдайте вашу одежду, — вновь безучастно потребовал динамик.
С выжигающим душу бессилием, поборов остатки стыда перед взглядом невидимой камеры, Аня стянула и побросала в урну кружевные лоскутки дорогого бель я. Сжалась как воробей. Маленькая, растрепанная, никому не нужная.
— Сдайте вашу одежду.
— Крестик не сниму, — глухо отозвалась она, закрывая ладонью золоченую нить на острых ключицах.
Словно принимая ответ, крышка захлопнулась, и урна издала короткое «бзы-ы-ыть!».
— Одежда утилизирована, — отчитался компьютер.
Из стены рядом с Аней выскочил ящик, в котором лежали сложенные шерстяные рубаха и штаны. Арестантка с облегчением натянула их на себя.
— Возьмите гигиенический комплект.
Движение катера плавно замедлилось. Над ящиком, в котором находилась одежда, выполз еще один. Аня выудила из него прозрачный герметичный кулек с полотенцем, мылом и зубной щеткой. Дверь отворилась, и она зябко поежилась на хлестнувшем снаружи ветру?, жадно лизнувшем мокрые щеки. Ноздри покусывал едкий аромат йода, источаемый колышащимся на волнах слоем гниющих водорослей. Накинув ватник с нанесенным на спину штрихкодом, Аня всунула босые ноги в калоши и робко вышла на палубу.
Чаячий грай тонул в шуме набегающих на прибрежные камни волн. Занимавшее все пространство острова циклопическое строение автоматизированной тюрьмы-куба было погружено в темноту, изредка, подобно психоделическому пинкфлойдовскому видению, освещаемое круговыми сполохами света от установленного на крыше сигнального маяка.
Едва Аня ступила на бетонный причал, лесенка-трап тут же с жужжанием втянулась в борт, и суденышко двинулось в обратный путь, подмигивая во мраке красной мигалкой. Изгнанница с тоской посмотрела на далекую полосу огней Петербурга, не почувствовав, как штрихкод на спине прощупал прицельно направленный кубом лазерный луч.
Сон. Может, это всего-навсего страшный сон, и она вот-вот проснется в своей постели… Ах, если бы это было так…
Со стороны тюрьмы послышался лязг, и девушка обернулась, наблюдая, как черный массив здания- исполина с рокотом прорезала яркая вертикальная полоса — бездушный кошмар приглашал войти.
Прижимая к груди пакет, Аня шагнула за открывающиеся ворота, и ее маленькая фигурка призрачно растворилась в ослепительном свете тюремных прожекторов.
Октябрь 2009 — Август 2012 г.
Примечания
1
Sci-fi или science fiction — научная фантастика (англ.).
