и глубоко вдохнул.
— Сьен Чжан, новый глава Императорского театра, очень хочет, чтобы я дал концерт на главной столичной сцене. Мне удалось узнать, что его брат занимает высокую должность в Шестом департаменте, и я согласился выступить — если он предоставит мне информацию по делу Веги, — не глядя на соратника, бросил Ким. — У тебя есть еще претензии ко мне, или я могу спокойно допить виски и отправиться спать?
— Извини, — тихо проговорил Рагдар. — Я был не прав. Просто… Я за него волнуюсь.
— Я тоже. Но я в него верю. И я собираюсь помочь ему, не устроив лишних неприятностей нам всем.
— Да я понял… Извини.
— Уже извинил.
— Слушай, Ким… Я вот что еще хотел спросить. — Северянин вновь наполнил стаканы. — Ты говоришь, глава Императорского театра очень хотел, чтобы ты дал там концерт… а ты что, так знаменит?
Эльф чуть не выронил стакан.
— Рагдар… — медленно начал он через несколько секунд, осторожно подбирая слова. — Скажи, ты вообще интересуешься культурной жизнью Мидиграда?
— Ну… немного. По крайней мере, имена самых знаменитых музыкантов я знаю. Но твоего среди них я что-то не слышал… Что там было… — варвар наморщил лоб, вспоминая: — Леннер Корель, Кьярта дель Таэро, Губерт фон Эстрен, Йохан Вельгердский, Бельвегор Белый Эльф…
— Можешь не продолжать, — насмешливо прервал его Ким. Протянул руку, расстегивая заколку на волосах, тряхнул головой, позволяя белоснежной волне рассыпаться по плечам и груди.
— Твою мать… — только и смог выдавить из себя Рагдар.
— К вашему сведению, маэстро, информация по запрашиваемому вами делу засекречена, — со значением проговорил Сьен Чжан. — Но кое-что мне удалось узнать. Виконт Вега де Вайл был арестован по обвинению в измене империи. Дело изучено лично Его Величеством, улики признаны достаточными для вынесения смертного приговора. В данный момент де Вайл содержится в городской тюрьме, на нижнем уровне, в камере для особо опасных преступников. Приговор уже вынесен, хотя и не подписан — но это, по сути, дело решенное. Казнь состоится, предположительно, через десять дней.
Глава XVIII
СУД ДОВЕРИЯ
Арна поправлялась долго — несколько дней девушка даже не вставала с постели и только еще через неделю смогла самостоятельно ходить, пока еще опираясь на вырезанную для нее Орогримом трость. Нет, физически-то она была уже, по сути, здорова, но последствия чудовищного энергетического истощения давали о себе знать. Ее ежедневно навещали друзья, а кто-нибудь, как правило, и вовсе весь день проводил в обществе Танаа. Взяв из замковых конюшен самую спокойную лошадь, Орогрим и Эстис каждый день возили Арну на прогулки по графству, рассказывая ей, что изменилось за то время, что она была в коме.
Вторую деревню стремительно достраивали, на полях понемногу всходили посадки, и уже никто не сомневался, что урожай поспеет до зимы. Наемники, принимавшие активное участие в строительстве и понемногу осваивающие земледелие, уже не воспринимались жителями графства, как их лютые враги. Около десяти человек из злополучного отряда строили себе дома, шестеро собирались жениться… Казалось, в жизни графства Сайлери наконец-то наступила белая полоса…
Спустя полтора месяца со дня смерти Птицы был запланирован праздник по случаю новоселья — деревню достроили, сработали мебель, и подготовили дома к окончательному вселению. Об этом Арне сообщил Эстис, за день до праздника примчавшийся к ней.
Танаа обрадовалась Змею, как и всегда, хотя как обычно, от ее чувств не укрылось то, что Эстис, несмотря на напускное веселье, с которым он говорил о предстоящем празднике, все же чем-то расстроен и даже подавлен.
— Вечером же будем отмечать свадьбы, все семь, — продолжал он рассказывать о планах.
— Вроде должно было быть шесть? — удивилась девушка.
— Вчера еще Кенин пришел. Тоже решил осесть здесь.
— Хорошо, что они сумели научиться не ненавидеть себя, — с облегчением выдохнула она. — Надеюсь, теперь у всех этих людей, которым пришлось столько всего пережить, все будет хорошо…
— Я бы хотел в это верить, — пробормотал Змей, тщетно пытаясь скрыть сомнение.
Арна натянула поводья, останавливая свою лошадь.
— Эстис, давай начистоту, — серьезно сказала она. — Я же чувствую, тебя что-то гложет. Что случилось?
Граф помолчал.
— Ты же знаешь, что далеко не все жители деревни смогли понять и простить то, что сотворили Улькар и его подчиненные, — наконец начал он. — Конечно, всем множество раз объяснили про эту мерзкую магию Птицы, но разве этого объяснения достаточно для того, чтобы простить смерть сыновей, братьев, отцов и мужей, позор и муки жен, дочерей и сестер? Многие требуют мести. Требуют, чтобы наемников судили и наказали. А я вижу искреннее раскаяние этих людей — все те, кто и в самом деле заслуживал наказания, бежали первой же ночью. Те же, кто остался — они и в самом деле раскаиваются и хотят искупить свою вину. Знаешь, про тех людей, что посвятили свою жизнь служению любому, кто заплатит звонким золотом, говорят мало хорошего. Но я очень, очень давно знаю Улькара, и еще дольше я знал покойного Керрелана, который руководил отрядом до того, как погиб. Керр и вовсе долгое время был мне другом. Так вот, Керр потратил десять лет на то, чтобы создать этот отряд таким, какой он был, когда я, на свою беду, привел его в графство. Я знаю, как придирчив был Керр к выбору заказчика, и знаю, как строго он отбирал людей в отряд. Они действительно достойные личности. Не насильники и убийцы, предатели и трусы, а настоящие воины, заслуживающие уважения. Они не нанимались нападать — только защищать. Они никогда не шли к кому-то в услужение лишь из-за денег — уж чего, а золота им хватало. Те, кто бежал, были из новичков — не так давно Керр потерял большую часть отряда, и когда я пришел к нему нанять его по просьбе отца, как я думал, в отряде было очень много новичков. Все они бежали в ту ночь. Но все, что я тебе сказал, в полной мере относится к тем людям, которые остались. Я ручаюсь за каждого из них. В общем, не относись к ним, как к обычным наемникам.
— Я и так не относилась к ним, как к обычным наемникам, — тихо проговорила Арна. — Эстис, я же умею чувствовать людей. И они все были достаточно близко от меня, чтобы я могла их почувствовать. Я знаю, что среди них нет подлецов и негодяев.
— А завтра, перед праздником, я должен их судить. За убийства, грабежи, поджоги, насилие и все прочее, что они совершали под воздействием этой проклятой силы Птицы! — горько воскликнул Змей. — Я сражался с ними плечо к плечу, мы закрывали друг другу спины в сражениях, когда я сам был в отряде Керра, мы не раз спасали друг другу жизнь! А завтра я должен их судить!
Арна задумалась. Она понимала желание жителей отомстить за родных и близких и понимала боль графа… И постепенно в ее голове начал складываться довольно простой, но действенный план.
— Эстис, ты мне доверяешь? — тихо спросила она, коснувшись кончиками пальцев его руки.
— Больше, чем себе. — Змей грустно улыбнулся.
— Тогда иди, и делай, что должно. Только вот завтра, когда начнется суд, ты должен доверять мне так, как только способен.
Солнце встало два часа назад, и утренняя роса уже бесследно высохла. В кристально чистом воздухе, пронизанном ароматами свежескошенной травы и полевых цветов, летали пестрокрылые стрекозы. Еще не жаркие, а ласково-теплые солнечные лучи нежными поцелуями касались кожи. Легкий освежающий
