казенный счет покататься по стране — тоже неплохое развлечение летом. В общем, совмещали полезное с приятным. А у самого Виктора еще больше было поводов радоваться подвернувшейся работенке. Ведь вместе с ним в съемках участвовала его девушка — Аленка Пономарева. Кстати, это именно она должна была швырнуть гранату под его «Zuendapp». Вспомнив, как здорово сидела на стройном девичьем теле военная форма, Виктор еще раз довольно улыбнулся, за что удостоился ругани от ассистента режиссера:
— Ты что скалишься? Ты в атаку прешь, под пули! Тебя грохнут через две минуты, а у тебя рот до ушей! Настроился живо! Там враги, физиономию пострашней и вперед по команде!
На другом конце площадки Пономаревой тоже пришлось несладко. Гримеры перепачкали ее в красной краске и грязи, по требованию режиссера надорвали рукав гимнастерки, «чтобы было видно беззащитное женское плечико».
— Значит, так, — давал последние наставления Зымарин, возвышаясь грузным телом над распластавшимися в пыли актерами. — Ты раненый, лежишь ничком. Глаза закрыл и вообще не шевелишься! У тебя осколком кишки выпустило, понял?
Парень, обмотанный кровавыми бинтами, послушно кивнул головой и улегся в требуемую позу.
— Ну что ты развалился, как на пляже? — недовольствовал седовласый толстяк. — Тебе плохо, ты без сознания! Валяешься, как мешок с картошкой! Руку закинь подальше! Еще! Вот так! Теперь медсестра: по команде подползаешь к нему, разворачиваешься и начинаешь тащить вон в ту сторону. Слышишь, красавица? Вон туда, на камеру. Только ради всего святого на нее не смотри! Порешу на месте, будешь вместо этого «обрубка» валяться. Как только мотоциклист твой вот у той кочки окажется — достаешь гранату. Как только взлетает — швыряй ее что есть мочи. И желательно попасть в ямку, которую тебе показывали. Все помнишь? Тренироваться будем или сразу сыграем?
Рядом появилась фигура ассистента:
— Мотоциклисты готовы, Сергей Сергеевич…
— Не лезь под руку, когда я с актерами работаю! — рявкнул на него Зымарин. — Все! Всем приготовиться!
Широко размахивая руками, он направился к своему креслу под зонтиком. Жара порядком доставала его, пот ручьями стекал по морщинистому лицу. Вилин, как привязанный, следовал за ним, ничуть не обижаясь на ругань. Он знал свое место и относился к режиссерским всплескам эмоций совершенно спокойно. Все-таки пока он был всего лишь ассистентом, все решал Зымарин. Хотя кое-что зависело и от него. Чуть приблизившись к своему боссу, Руслан вполголоса озвучил свои опасения:
— Сергей Сергеевич! Может, не стоит рисковать — выпускать неподготовленную девчонку из массовки. Есть же у нас свободные актеры…
— Ты все об Элечке печешься? Молодец!
— Я не ее имел в виду…
— А ты забыл, наверное, сколько будет страховка для настоящей актрисы стоить? А уговоров на эпизодическую роль, да еще с риском, сколько надо? — Сергей Сергеевич скорчил издевательскую мину. — Забыл! Или не знал? Салага… Девчонка из массовки, да еще бойкая такая, как эта, все на «три — пятнадцать» сделает, причем за копейки! Учись, сынок…
Девушка в коротенькой юбке выскочила вперед и звонко щелкнула хлопушкой.
— Сцена пятьсот четвертая, дубль первый, — выкрикнула она, старательно наморщив милый носик, и тут же стремглав кинулась в сторону, стремясь как можно меньше попадать в объективы камер. Обещанная со стороны Зымарина расправа была для нее слишком жестокой.
Мощные профессиональные видеокамеры бесстрастно стали фиксировать происходящее на съемочной площадке. Алена, царапая в кровь колени и локти, поползла по сухой земле к распростертому телу раненого солдата. Несмотря на небольшое расстояние, на ее лбу выступили капли пота, мгновенно смешивающиеся с пылью и больно щиплющие глаза. С трудом она представляла себе немыслимый труд настоящих сестер, во время войны под огнем спасавших бойцов. Невероятно тяжкое занятие. Впереди послышался знакомый стрекот мотоциклов, и девушка напряглась. «Фашисты» приближались. Скользя ботинками по подсохшей траве, она с силой потянула неподатливое тело «раненого», руки которого болтались, словно плети, не давая возможности как следует уцепиться.
Громов превосходно видел то, что происходило впереди: траншею, которую ему надлежало перелететь, свою девушку, ползущую в обнимку с каким-то парнем, что самому байкеру особенно не понравилось, съемочную группу, столпившуюся чуть поодаль. Рядом мчались, подскакивая на кочках и постреливая на ходу, товарищи по мотоциклетному братству. Скоро прыжок. Виктор собрался. Через несколько секунд его «Zuendapp» достигнет замаскированного помоста, который позволит тяжелой трехколесной машине оторваться от земли и на короткое время воспарить над ней. Эта часть трюка для Громова была несложной. Труднее было правильно «посадить» мотоцикл, а потом благополучно опрокинуть его на бок сразу после взрыва, помня не только о своем здоровье, но и о целости партнера, что есть мочи вцепившегося от волнения в пулемет. За травму по головке не погладят!
Руль слегка дергался в крепких руках парня — переднее колесо скакало по неровностям. Ветер теребил ремешок металлической каски, который трепетал в струях воздуха, довольно чувствительно шлепая по щеке. Но обращать внимание на такие мелочи уже не оставалось времени: до мостка оставались считаные метры. Памятуя о баснословной стоимости транспортного средства, которое также требовалось сохранить невредимым, Виктор привстал в седле, чувствуя, как от напряжения подрагивают колени. Мгновенье… еще одно… и тяжелый разведывательный мотоцикл, глухо ударив резиной колес по дощатому настилу, взмыл в небо…
Краем глаза Громов видел перекошенное лицо своего напарника, к счастью, не забывшего надавить на спусковой крючок, на миг почувствовал пронзительную пустоту в желудке от невесомости. Время замедлилось, стало тягучим, как расплавленный асфальт. Раскатистые трели «MG-43», лупившего прямо над ухом холостыми патронами куда-то в сторону оператора, звучали приглушенно, словно доносились из- за сотен метров. Совершенно инстинктивно, действуя на полном автопилоте, тело Громова откинулось назад, пытаясь выправить траекторию движения мотоцикла, который стал неумолимо заваливаться на сторону. Сознание даже не успело поучаствовать в этом процессе, хоть и фиксировало все происходящее с необычайной четкостью. «Zuendapp», отчаянно вздрогнув, шарахнулся об утоптанную площадку сначала передним колесом, чуть не вывернув кисти Виктору, а потом, едва чиркнув коляской по песку, опустился на все три точки опоры, чтобы тут же подпрыгнуть и как следует встряхнуть своих седоков. От помеченного красным флажком бугорка с пиротехникой каскадеров отделяла лишь пара секунд. И Громов использовал их максимально, чтобы выровнять непослушный мотоцикл и приготовиться к «катапультированию».
Муляж гранаты, пущенный рукой Аленушки, шлепнулся довольно близко к задуманному. Пиротехники тут же подорвали первый взрывпакет. Перед носом мотоциклистов выросла яркая вспышка, по барабанным перепонкам бухнула звуковая волна. Резко крутанув руль в сторону, Виктор ощутил, как «корма» мотоцикла вместе с ним ненормально задирается кверху, обгоняя переднее колесо. Не дожидаясь, пока мотоцикл накроет его всей массой, Виктор легко соскочил с сиденья, уходя в красивый кувырок в сторону. Его напарник проделал то же самое чуть раньше. Плюхнувшись ничком в пыль, каскадер успел заметить, как мотоцикл грузно перевернулся и, пропахав немного грунт, замер, покачиваясь. Вторая порция безобидной, но ужасно громыхающей и сверкающей пиротехники шарахнула между ним и камерой, создавая иллюзию взрыва бензобака.
И все стихло. Только продолжало крутиться переднее колесо, задевая о раму парой выбитых спиц. Виктор с упоением продолжал изображать укокошенного фрица, распластавшись на животе и прикрыв глаза. Команды «Стоп! Снято!», понятно, не слышал. Хотя логика подсказывала, что пора бы уже и поднять актеров с земли. Однако за свою недолгую карьеру Виктор усвоил одно — чем точнее выполняешь требования режиссера, тем меньше на тебя орут и обвиняют во всех смертных грехах. Кто его знает, что на уме у этого седого толстяка? Встанешь вот так, сам по себе, а окажется, что сорвал важную сцену! И придется очередной дубль снимать, а бедному мотоциклу это на пользу не пойдет. У Виктора и так сердце кровью обливалось, когда ему пришлось шмякать «Zuendapp» оземь, поэтому он предпочел не рисковать и терпеливо дождаться отбоя.
Рядом с ним послышались шаги. Кто-то склонился над ним, потом присел рядом на корточки. Виктор не шевелился. Вдруг сценарий изменился и теперь так положено? Это ж кино, тут ничему нельзя
