немедленно открыть ее и посмотреть, что в ней кроется. Было очевидно, что ключ ко всему именно в книге. Я выступила из тьмы коридора и шагнула прямо к книге… в этот момент меня заметил Кристофф.
– Ох, – вырвалось у Элеоноры.
– Он потребовал объяснений, как я нашла его тайное место. Но что более важно, он был обеспокоен своей дочерью.
– Ведьмой Ветра? – в замешательстве спросила Элеонора.
– Нет… Ваш брат рассказал мне о Ведьме Ветра, но я знаю дочь Кристоффа как милую девочку по имени Далия. Мистер Кристофф обожал ее. Она была единственной, о ком он заботился больше, чем о сочинениях! Даже если Кристофф погружался на несколько дней в работу, всякий раз, когда Далия была с ним, он становился образцовым отцом, окружающим своего ребенка любовью и заботой. И когда он проводил время с Далией, в его глазах больше не было этого помешанного взгляда, а на лице не блуждала странная ухмылка.
– Ну и что случилось? – спросил Брендан.
– Мистер Кристофф кипел от ярости. Называл меня гадкими словами и утверждал, что из-за моей беспечности Далия могла пойти сюда за мной. А это место Далия не должна была видеть никогда! И она не должна была видеть его самого. Я пообещала Кристоффу, что этого больше не повторится. Я просила его поверить мне… и вдруг он стал абсолютно спокойным и сказал мне, чтобы я не двигалась и стояла не шелохнувшись. Он развернулся и подошел к книге. Кристофф постоял рядом с ней какое-то время, что-то вписывая в нее. Я никогда не узнаю, что он написал, потому что когда он развернулся, в его руках была горящая огнем булава.
– Горящая булава? – обрадовался Брендан. – Классно.
– О нет, эта булава не принесла мне никакой радости, – сказала Пенелопа. – Она была ужасающа, будто орудие самого сатаны. Несмотря на то что она была выкована из черного металла, булава горела, словно была сделана из дерева, и пламя не причиняло Кристоффу никакого вреда. Я не понимала, что вижу. И когда я взглянула на Кристоффа…
Пенелопа замолчала, словно ей было больно от воспоминаний.
– И что было с ним? – спросила Корделия.
– Его лицо… менялось на глазах. Одна половина улыбалась этой отвратительной ухмылкой, а другая – хмурилась, внушая страх, казалось, его рот не умещается на этом лице. Он сказал мне: «Ты разозлила Короля Бури», затем поднял булаву над головой, замахиваясь, и метнул ее в меня… и после я очнулась здесь, на чердаке.
43
– Король Бури? – переспросила Элеонора.
– Ага, как Ведьма Ветра, – сказал Брендан.
– Денвер Кристофф и его дочь оба попали под магическое влияние книги, – предположила Корделия. – Это многое объясняет…
– Как и отметину на твоем черепе! – объявил Пенелопе Брендан, отчего та посмотрела на него в недоумении, и он пояснил: – Когда мы нашли твой скелет, у тебя на лбу над глазом была отметина, которая скорее всего осталась после удара булавы, отколовшей часть кости…
– Прекратите это! Не напоминайте мне! Денвер Кристофф абсолютно хладнокровно убил меня! – прокричала очень расстроенная Пенелопа.
– Ну, ну. Не надо, – успокаивал Пенелопу Уилл, поглаживая ее по спине.
– Да, посмотри на это с другой стороны, – поторопился исправиться разволновавшийся Брендан. – Чердак исцелил и полностью воскресил тебя. Ты прекрасно выглядишь. То есть не красиво, а прилично. Знаешь.
– Спасибо, я надеюсь, – всхлипывая, ответила Пенелопа.
– Пенелопа… – обратилась к ней Элеонора.
– Секунду, Нелл, – прервала сестру Корделия. – Пенелопа, все, через что тебе пришлось пройти, ужасно, но у меня к тебе есть еще один вопрос: упоминал ли когда-нибудь Денвер Кристофф человека по имени Рузерфорд Уолкер?
– Вы имеете в виду своего предка? – спросила Пенелопа.
Корделия посмотрела на нее с подозрением.
– Брендан представился мне, и я подумала, что здесь есть связь. Я прошу прощения за то, что должна сказать, но Кристофф ненавидел Уолкера. Если он появлялся возле дома, то мы должны были немедленно сообщать в полицию. Разве он не какой-то врач-шарлатан?
– Он был нашим прапрапрадедушкой, – сказала Корделия, – и на самом деле мы бы не хотели больше слушать гадости о нем.
– Но что насчет… – начала было Элеонора, но на сей раз ее прервал Уилл:
– Доктор Уолкер был мошенником, который выписывал пациентам рецепты со всякими нелепыми предписаниями и тониками, но мы должны забыть прошлые…
– Замолчите! – внезапно крикнула Элеонора. – Вы все меня постоянно перебиваете, а я хочу сказать что-то важное! Не имеет значения, ненавидел ли Кристофф Уолкера или Уолкер Кристоффа! Что важно, так это найти наших родителей и вернуться домой! Вам все это уже без разницы?
Все сидели тихо, пока маленькая Элеонора переводила дыхание после своей отповеди.
– Ну, конечно, – сказала Корделия, – но мы все пытаемся разгадать тайну…
– Вашу тайну! Моя тайна – когда я смогу снова есть китайскую еду вместе с мамой и папой! Или гулять в парке Голден Гейт! Или увидеться с друзьями! Может, мне следует самой отправиться за этой дурацкой книгой из пещеры?
Элеонора побежала к дыре в полу чердака и прыгнула вниз.
– Нелл! Стой! – крикнули ей вслед брат и сестра, и когда они подбежали к дыре, то увидели, что Элеонора уже пересекает холл.
– Мы должны остановить ее, – сказала Уиллу Корделия. – Она не в себе.
Она стояла, ожидая какой-нибудь реакции от пилота, но он не пошелохнулся.
– Ты идешь? Вероятно, мы должны держаться вместе.
– Ох… – произнес Уилл и, взглянув на Пенелопу, тихо спросил: – Ты хочешь пойти вместе с Уолкерами?
Пенелопа отрицательно покачала головой.
– Я останусь здесь и буду защищать Пенелопу, – объявил Уилл.
– Да вы что, вдвоем повторяете друг за другом? – спросила Корделия. – Чего вы боитесь?
– Мистер Кристофф может оказаться внизу, – объяснила Пенелопа. – Если он увидит, что я жива, то может попытаться убить меня снова.
– Кристофф мертв! – встрял Брендан.
– И я тоже была мертва.
– В ее словах есть здравый смысл, – сказал Уилл, улыбнувшись Пенелопе. – Этот мерзавец Кристофф может вернуться за ней, и если он это сделает, я бы хотел поговорить с ним как мужчина с мужчиной, кем бы он себя ни называл, Королем Бури или королем Франции. У нас есть незаконченное дело.
– Вы знали Кристоффа? – спросила Пенелопа.
– Не совсем, – объяснил Уилл. – Но он знал меня. Забил мне голову якобы правильным и нужным, но когда я обнаружил, что являюсь всего лишь одним из его созданий, это заставило меня о многом задуматься.
– Что вы имеете в виду под «одним из его созданий»? – спросила Пенелопа.
– Я был персонажем одного из его романов, – сказал Уилл. – Позвольте мне рассказать вам об этом. Я летел, выполняя свою миссию…
Корделия усмехнулась и спрыгнула через дыру в коридор, Брендан последовал за ней. Когда они добрались до винтовой лестницы, пытаясь дозваться Элеонору, Корделия наконец сказала:
– Я не могу ему доверять. «Защищать», да как же. У него на уме только одно. Я заметила этот его блеск в глазах, старание подключить свое британское очарование…
– Не переживай, – подбодрил сестру Брендан. – У него и зубы тоже британские…
Корделия рассмеялась и обняла брата. Иногда она по-настоящему ценила его.
