стучал по клавишам ноутбука.
Наконец, Богдан замер в ожидании. Он прислушался к домашнему телефону, как и прежде, удерживая трубку плечом у уха. Затем он выпрямился в спине и слегка нахмурил брови: в напряженной тишине, казалось, Богдан направляет энергетическое усилие на то, чтобы побудить и связь к работе, и вызываемого абонента к общению.
Когда Рамсес собирался было уточнить, что происходит, друг, изрядно нервничая, отключил телефон, обе трубки он отшвырнул на журнальный столик и откинулся на спинку кресла, чуть не уронив ноутбук с колен.
— У меня ситуация, — сосредоточенно сказал он и в упор посмотрел на Рамсеса.
— Говори, — иронично предложил Рамсес, не меняя позы «стороннего безучастного наблюдателя» и, будучи уже готовым ко всему, спокойно добавил: — Тебя тоже заказали?
— Идиот, что ли?! — Богдан опешил на секунду, но тут же вернул мысли к прежнему и заговорил на свою тему: — То, что положено ведать о моем отце, ты знаешь, — он ухмыльнулся. — Правда, и я не чем не отличаюсь от тебя в плане информированности, за исключением, пожалуй, чисто семейных моментов и чего-то невероятно важного.
— Отныне все изменится? — спросил Рамсес с той же иронией «стороннего безучастного наблюдателя» в голосе.
— Коль скоро батя работает в Кремле, а мы живем в разнонаправленном мире, где настроения людей, что из рода приматов семейства гоминид, давно уже не похожи на предков австралопитеков, следовательно, и прогнозировать поведение толпы не так-то легко…
— Уж заканчивай, а, с заворотом.
— Я попытался перевести постоянно-назойливое воззвание ко мне со стороны отца.
— Со мной ты можешь общаться, как и обычно — попроще, — сказал Рамсес, как бы в помощь другу.
— Океюшки, с тобой я буду общаться попроще, не так, как папа контачит со мной. Отец периодически мне напоминает, как только он скажет, чтобы я срочно ехал в то место, куда он повелит, позвонив мне по телефону или отправив для меня SMS, или сообщение на электронную почту, то я обязан бросать все дела и без промедления следовать указаниям. Потому как отныне ничего важнее для меня не может быть!
— Однако, как у вас?! — снова с иронией, но малость восторгаясь, вопросил Рамсес.
— Отныне, у нас.
— В смысле?!
— Ты поедешь со мной.
— Богдан, ты ничего не путаешь? Или только что ты примерил роль бати, обращаясь ко мне?
— Не дури, ты же понимаешь, почему мы должны поехать вместе.
— Ну, я могу предположить, что грядет переворот и батя у тебя хочет отбыть, — Рамсес сделал акцент на следующих первых двух буквах (и, объединив), — сродины с семьей, естественно, и просто переживая за все задницы…
— Послушай, Рамсес, — перебил Богдан, — ты прекрасно понимаешь, что я пекусь о тебе. А вот, почему отец считал нужным напоминать мне, как говорил он: о важном, — ни ты, ни я, мы точно не ведаем. Зная же батю, я уверен, что за словами кроется не банальное желание покинуть родину в полном семейном составе, а нечто важное, о чем мы с тобой узнаем, быстро съездив к нему в загородный дом.
Посмотрев на друга, Рамсес покачал головой, не соглашаясь.
— Не дури, — повторился Богдан, призывая Рамсеса одуматься. — Мы быстро съездим к нему, я узнаю, в чем дело и…
— Это разные концы столицы, где живет у тебя отец и расположена моя квартира. К тому же они равно удалены от центра города, где мы с тобой сейчас находимся. И потом, — Рамсес решил смягчить разговор. Для начала он выпрямился и сел поудобней на диване, заговорив нормальным голосом, без издевок. — Богдаш, кто меня пустит на территорию, где среди прочих «кричащих» загородных построек расположен не менее вызывающий особняк твоих предков? Без его на то согласия меня не пустят.
— Я же договорюсь, — искренне удивился Богдан.
— То есть. Ты меня высадишь, и я стану ждать у охраны, коль скоро по мобильнику, по дороге к нему ты так и не сможешь связаться с отцом. Дозвониться-то вообще никуда не возможно.
— Лучше у охраны стоять, чем одному по городу шататься.
— Богдаш, на поездку с тобой уйдет куча времени. Я не смогу сейчас заниматься чем-то еще, пока не найду Алику — ей может угрожать опасность из-за непоняток со мной.
— Да, что ты в самом-то деле?
— Богдан, мне надо знать, что с ней? Я совершенно ничего не знаю! Ты бы, как поступил на моем месте? — немного возбужденно спросил Рамсес, но тут же смягчился. — Собственно, и не спрашиваю я вовсе. Богдаш, я понимаю, у тебя с отцом что-то там, действительно, важное. Давай поступим так, как, если бы ты прочитал это сообщение без меня и тут же отправился к нему, а, освободившись, приехал бы ко мне на квартиру — дозвониться-то ко мне ты все равно бы не смог сейчас, а к отцу тебе надо ехать срочно!.. Я же съезжу к Алике.
— Думаешь, тебе стоит ехать одному?
— Стоит. Связь не работает, а мне надо переговорить с ней. Если я ничего не узнаю, край, что сделаю — съезжу на работу к Алике, — он посмотрел на Богдана и попытался аргументировать убедительней. — В любом случае, с ней или без, я вернусь к себе на квартиру и стану ждать либо тебя, либо твоего звонка. К тому же должен позвонить Дмитрий. И я никуда не выйду, пока мы снова не встретимся, — он попытался улыбнуться, но получилось не естественно. — Хорошо?
— Все, хватит! — категорично сказал Богдан. — Поехали к твоей подруге и, куда там еще тебе понадобится, а затем к моему отцу.
— То есть? А его «ультиматум»?
— Ну, — Богдан в шутку изобразил «смущение героя» на лице, уподобившись великому актерскому мастерству, как если бы комедианта хвалили за нечто важное, а он бы конфузился, — мы же друзья.
В этот момент раздался звонок в дверь.
— Ты кого-нибудь ждешь? — напрягся Рамсес.
— Нет, — не менее настороженно ответил друг.
Богдан включил в смартфоне функцию «подключение к камере домофона». На экране (вид был сверху) проявились мощные бритые черепные коробки внушительного вида четырех человек крепкого телосложения, которые тут же зашли в подъезд, не дожидаясь, когда хозяин квартиры откроет дверь!
Богдан и Рамсес переглянулись.
— Подожди, — парировал Богдан, видя, что Рамсес напрягся, — это может быть, кто угодно.
— Зачем им надо было звонить, если потом они сами открыли дверь?
— Да, по-моему, это… Я сейчас гляну, — произнес друг.
Как показалось Рамсесу, Богдан зловеще улыбнулся и поспешил в коридор. Он же остался сидеть на диване, чувствуя, как нарастает внутри волнение, готовое перерасти в панику… случись что. Единственно, Рамсес надеялся на то, что другу знакомы эти люди и он просто решил пошутить таким, как сейчас думалось ему, глупым способом.
Звонок повторился и Рамсес услышал клацанье замков, после чего входная дверь открылась. В коридоре раздался незнакомый, озадаченный грубый голос:
— Забирайте его и быстрее в машину!
Рамсес подскочил с места.
Из коридора донеслась возня, судя по которой Богдан стал сопротивляться.
— Да подождите вы! — возмутился Богдан. И его голос уже звучал не в прихожей, а донесся с лестничной площадки!
Рамсес кинулся на помощь другу, но сделал шаг и остановился: входная дверь с шумом захлопнулась, друга не стало слышно, а в прихожей громко раздался тот же незнакомый голос:
— Глянь в зале!
Не долго думая, Рамсес метнулся за спинку дивана и там, прячась, затаился.
