штемпелевались неподъемные медные плиты. В России предпринимались попытки в двух направлениях: либо чеканить килограммовые рубли и штемпелевать плиты по образцу шведских, либо вводить региональные медные деньги. Относительно удачным было введение только сибирской медной монеты.

Впрочем, самые удивительные события вокруг дохода от изготовления монеты происходили в Китас. За редкими исключениями денежное обращение в этой стране вплоть до XIX века базировалось на литой бронзовой монете. В начале II века до нашей эры, после неудачных попыток императора Цин Ши Хуап-ди унифицировать денежное обращение, его преемниками было принято мудрое решение… позволить изготавливать монеты любому желающему. Как и следовало ожидать, столь радикальная мера борьбы с фальшивомонетчиками не привела к упорядочению денежного обращения. Разнокалиберные монеты наводняли страну вплоть до 118 года до нашей эры, когда императором У-Ди была начата отливка единой для всего государства монеты достоинством 5 шу (24 шу = 1 лян).

Эта монета просуществовала 700 лет. Характерным шагом У-Ди было приглашение работать на императорском монетном дворе всех наиболее известных частных монетчиков. Этот пример отделения эмиссии денег от государства наглядно показывает, что такое было возможно даже в императорском Китае, который зачастую фигурирует в рассуждениях о так называемом 'внеэкономическом' принуждении.

Не менее поучительна история чеканки в европейском средневековье. Возрастание чистого дохода от чеканки в период с XIV по XVIII век как бы симметрично падению его к середине IX века. Карл Великий в первую половину своего правления (до 771 года) взимал доход при чеканке монеты 9 %, во вторую (до 814 года) — всего 4 %. Его преемник Людовик Благочестивый довел этот источник пополнения казны к концу своего правления (840 год) до нуля. И действительно, не было нужды в распределении совокупного дохода от добычи серебра. Он весь сосредоточивался в одних руках. Подсчет чистого дохода от чеканки монет в более ранние годы — при Пи-пине Коротком (761–768) и при Меровингах — не сделан. Сложность расчетов обусловлена тем, что для своеобразного сокрытия дохода от чеканки использовалась система двойного счета. Фунт делился на унции и солиды будто бы независимым образом. При Меровингах фунт весил 327,45 г и делился на 12 унций или на 24 солида, а при Пипине Коротком уже на 12 и 22 соответственно. При Карле Великом фунт потяжелел до 341,1 г, а два деления остались такими же: 12 и 22. Как и при Пипине Коротком, фунт 'на входе' делился на 264 динара, но в чеканенном фунте было уже 240 динаров. Разница в 24 динара с каждого фунта и составляла доход от чеканки. При Людовике Благочестивом деление на унции и солиды стало просто двойным счетом, фунт получался сложением либо 15 унций, либо 20 солидов. Разницы не было.

Система двойного счета сохраняет смысл только при наличии дохода от чеканки. Это, в свою очередь, говорит об отделении владельца монетной регалии от рудников драгоценных металлов.

Здесь мы немного отвлечемся и обратимся к доходам самих владельцев золотых и серебряных рудников. По этому вопросу мнения специалистов и дилетантов противоположны. Человек, далекий от анализа цифр, помнит остроту бедствий героев Джека Лондона и самостоятельно додумывает: 'Значит, было за что мучиться'. Увы!

Изучавший эту проблему Адам Смит записал еще в начале прошлого века: 'Доходы эксплуататоров серебряных рудников в Перу обычно невелики. Два уважаемых и осведомленных автора — Фредье и Уллоа — сообщают нам, что в Перу тот, кто берется за эксплуатацию рудников, считается вступившим на путь банкротства и разорения и всеми избегается. В горной промышленности там, по-видимому, видят лотерею, в которой выигрыши не покрывают потерь, хотя величина некоторых выигрышей соблазняет иных искателей приключений бросить все свое состояние в такое неверное предприятие'.

В одной из своих ранних работ академик Е. С. Варга приводит пример такой лотереи, относящейся уже к началу нашего века: рентабельность американских золотодобывающих компаний колебалась от нуля до шестисот процентов, по в среднем составляла довольно незначительную величину. По другим данным, относящимся к концу прошлого века, рентабельность в золотодобыче была всегда в два-три раза ниже, чем в других отраслях горно-добывающей промышленности. По данным о 1079 компаниях, эксплуатировавших в США золотые и серебряные рудники, в 1902 году только 136 из них выплачивали дивиденды акционерам, да и те составляли немногим более 5 %. А ведь эти годы — бум 'золотой лихорадки' на Аляске.

По бортику (гурту) русского десятирублевого золотого империала шла надпись: 1 зол. 78,24 доли. Из этой надписи следовало, что фунт золота стоит 530 рублей. И действительно, в то время золото шло на рынке по цене 540 рублей фунт, т. е. дороже, чем в монетах. Выгодно было скупать монеты и переплавлять их в слитки.

В истории российских монет много подобных парадоксов вокруг дохода от чеканки. В конце XIX века он состоял из четырех частей: пошлины за разделение металлов и доходов от чеканки монеты трех видов: золотой, полновесной серебряной ('банковской') и разменной. Наибольший доход давала чеканка полновесных серебряных монет достоинством в 1 рубль, 50 и 25 копеек. Разменная монета приносила доход в 10 раз меньший, а золотая монета вообще чеканилась в убыток. Монетный доход был крайне нестабилен: в 1895 году он дал, например, 720 тыс. рублей дохода, в 1896 году — 11,6 млн. рублей, в 1900 году — 4,2, а в 1906 — 5,2 млн. рублей.

Вся тонкость этой удивительной невыгодности чеканки золотых монет состояла в монопольном определении цены на золото, которое золотопромышленники обязаны были передавать в казну. Взамен они получали своеобразные монеты — свидетельства о сданном золоте.

3. Непрерывность денежно-весовых систем

'Из материала заказчика', видимо, отливались деньги-слитки уже в Древнем Вавилоне. Именно там система двойного счета прозрачно демонстрирует, каким образом традиционно оформлялся чистый доход государства еще до чеканки монеты. В сравнении с этим способом порча монеты полагалась невыгодной и потому недостойной.

180 зерен пшеницы, т. е. 60 X 3, давали вес одного шекеля (сикля), равный 8,43 г, 60 шекелей составляли мину, 60 мин равнялись одному таланту. В конце XIX века известный английский археолог Колдьюи нашел весовой эталон таланта, равный приблизительно 30 кг.

Мины были четырех видов: царские тяжелые — 1010 г, царские легкие — 505 г, общие тяжелые — 982 г. и общие легкие — 491 г. Разница между двумя тяжелыми минами или между двумя легкими, равная 1/36 части веса, была налогом в пользу царя.

По информации, содержащейся в Ветхом завете, монетно-весовая система в Палестине состояла из восьми единиц: талант, мина, сикль, бена, гера, ним, кесита, парсин. Самая крупная единица — талант (по-древнееврейски — киккар, по-угаритски — каккарум, по-шумерски — гу, по-аккадски — билту). Древневавилонский талант состоял из 3600 сиклей, ветхозаветный — из 3000. Вторая по величине весовая единица — мина — равнялась 50 сиклям. В Ветхом завете она называется мане, по-шумерски — ма-на, по аккадски — ману, по-угаритски — мн.

Основной библейской денежно-весовой единицей был сикль (древнеевр. — шекель, аккад. — шиклу, шумер. — гин, угаритск. — тил). Существовало три типа сиклей — купеческий, царский и священный; соотношение между ними не установлено. Три единицы являлись долями сикля: бека — половина, гера — одна двенадцатая, ним — четыре шестых. Значения кеситы и иарсина учеными пока не определены.

Средний вес ветхозаветного сикля — 11,4 г, вавилонского — 8,43 г. Очевидно, что в Ветхом завете речь идет о тяжелом сикле (шекеле). Существование параллельных денежных единиц — тяжелых и легких — известно нумизматам в денежном обращении разных времен и народов. Справедливым кажется предположение, что такой параллелизм имеет какое-то отношение к доходу от чеканки, поскольку одни денежные единицы связываются с государственной властью, а другие — нет. Но это пока гипотеза,

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату