Близость. Доверие к себе и другому.

закрываешь глаза, солнца больше нет. Поэтому все медитации делаются с закрытыми глазами - ты движешься в свою собственную тень. Внутри нет никакого солнца и никакой тени. Снаружи общество, снаружи все виды теней. Ты никогда не осознавал, что гнев, секс, жадность, амбиции - все это часть общества? Если ты действительно движешься вовнутрь и оставляешь общество снаружи, где гнев? Где секс? Но помни, поначалу, когда ты закрываешь глаза, они на самом деле не закрываются. Ты несешь образы из внешнего мира; ты найдешь, что в тебе отражается то же самое общество. Но если ты продолжаешь просто двигаться, двигаться, двигаться вовнутрь, рано или поздно общество останется позади. Ты внутри, общество снаружи - ты перешел из периферии в центр.

В этом центре есть только молчание: нет ни гнева, ни противостояния гневу, ни секса, ни безбрачия, ни жадности, ни осуждения жадности, ни насилия, ни ненасилия, - потому что все эти вещи снаружи. Помни, противоположности тоже снаружи, - внутри ты ни то, ни другое, и ни то, ни это. Ты просто существо, чистое существо. Именно это я имею в виду, когда говорю, будь как бог - чистое существо, не окруженное никакими противоположностями, без борьбы, без бегства, нет... - просто существо. Ты вошел в тень.

Ему не удалось осознать, что ему стоило только войти в тень, чтобы его собственная тень исчезла, и если бы он сел и сидел спокойно, не было бы больше никаких звуков шагов.

Это было очень легко. Но то, что легко, так трудно для ума, потому что уму всегда легче бежать, бороться, потому что тогда ему есть что делать. Если ты говоришь уму: 'ничего не делай', это для него самое трудное. Ум попросит: 'Дай мне мантру, по крайней мере, чтобы я мог с закрытыми глазами говорить Аум, Аум... Рама, Рама. Что угодно, чтобы мне было чем заняться, потому что как мы можем оставаться без ничего, чем можно заниматься, за чем можно бежать, гнаться?'

Ум это активность, а существо - абсолютное отсутствие активности. Ум бежит, существо сидит. Периферия движется, центр не движется. Посмотри, как движется колесо вагона - колесо движется, но центр, вокруг которого вращается все колесо, статичен, абсолютно статичен, неподвижен. Твое существо вечно неподвижно, а периферия постоянно движется. Это точка, которую нужно помнить в танце суфийских дервишей, в медитации вращения. Когда ты ее делаешь, пусть тело станет периферией - тело движется, а ты вечно неподвижен. Стань колесом. Тело становится колесом, периферией, а ты - центром. Вскоре ты осознаешь, что, хотя тело продолжает двигаться быстрее, быстрее и быстрее, внутри ты можешь почувствовать, что не движешься; и чем быстрее движется тело, тем лучше, потому что тогда создается контраст. Внезапно тело и ты - отдельны.

Но ты постоянно движешься вместе с телом, поэтому отделения нет. Пойди и сядь. Достаточно просто сидеть, ничего не делая. Просто закрой глаза и сиди, сиди и сиди, и пусть все осядет внутри. Это займет некоторое время, потому что ты взбалтывал себя столько жизней. Ты пытался создавать все возможные замутнения. Это потребует времени, но и только. Не нужно ничего делать; просто смотри и сиди, смотри и сиди... Люди дзэн называют это зазен. Зазен просто означает: сидеть, ничего не делая.

Именно это говорит Чжуан-цзы:

Ему не удалось осознать, что стоило ему только вступить в тень, чтобы его собственная тень исчезла, и если бы он только сел и сидел спокойно, не было бы больше никаких звуков шагов.

Не было необходимости бороться, и не было необходимости бежать. Единственное, что было нужно, это войти в тень и сидеть спокойно.

И именно это нужно делать всю жизнь. Не борись ни с чем и не пытайся ни от чего бежать. Пусть все происходит своим чередом. Просто закрой глаза и двигайся вовнутрь, в центр, куда никогда не проникали лучи солнца. Никакой тени нет - и в этом на самом деле смысл мифа о том, что у богов не бывает теней. Дело не в том, что где-то есть боги, у которых нет теней, но в том, что бог внутри тебя не отбрасывает тени, потому что в него не проникает ничто снаружи. Ничто не может проникнуть; он уже в тени.

Чжуан-цзы называет эту тень Дао, глубочайшей внутренней природой - совершенно внутренней, абсолютно внутренней.

Что же тогда делать? Во-первых, не слушай ум. Это хороший инструмент во внешнем, но он становится абсолютно вредным во внутреннем. Логика хороша с другими людьми; с самим собой она не хороша. Чтобы обращаться с вещами, нужны логика и сомнение. Наука зависит от сомнения, а религия зависит от веры, доверия. Просто сиди, в глубоком доверии, что твоя внутренняя природа воцарится. Она всегда воцаряется, нужно только ждать, нужно лишь терпение. И что бы ни говорил твой ум, просто не слушай его.

Слушай ум во внешнем мире, но не слушай ум внутри - просто отложи его в сторону. И не нужно с ним бороться, потому что, если ты с ним борешься, он может на тебя повлиять. Просто отложи его в сторону. Именно это и есть вера. Вера это не борьба с умом, - если ты борешься, тогда враг оставляет на тебе отпечаток. И помни, даже друзья так не влияют, как враги. Если ты постоянно с кем-то борешься, они на тебя повлияют, потому что тебе придется для борьбы с ними использовать такие же техники. В конце концов, враги становятся похожими. Трудно быть отстраненным и отрешенным от врага; враг на тебя влияет.

И те, кто начинает бороться с умом, становятся великими философами. Они могут говорить об анти-уме, но все их разговоры - об уме. Они могут говорить: 'Будь против ума', но, что бы они ни сказали, это будет исходить из ума, даже их враждебность. Ты должен оставаться со своим врагом, и мало-помалу враги находят общий язык и становятся похожими.

Всегда помни, не борись с умом; иначе тебе придется сдаться на его условия. Если хочешь убедить ум, тебе придется быть очень убедительным, и в этом вся суть. Если ты должен убедить ум, ты должен использовать слова, и в этом вся проблема. Просто отложи его в сторону. Это не против ума, это за пределами ума. Это значит просто отложить его в сторону. Точно как когда ты выходишь наружу, ты надеваешь туфли, а когда входишь вовнутрь, откладываешь их в сторону - никакой борьбы, ничего подобного. Ты не говоришь туфлям: 'Я вхожу вовнутрь, вы не нужны, и я отложу вас в сторону', ты просто откладываешь их в сторону, они не нужны.

Точно так же, - что легко, то правильно, - нет никакой борьбы. Что легко, то правильно, - никакой борьбы, никакого конфликта. Просто отложи ум в сторону, войди во внутреннюю тень и сиди. Тогда не слышно никаких шагов, и за тобой не следует никакая тень, и ты становишься подобным богу. И ты можешь стать только тем, что ты уже есть. И я вам говорю, вы подобны богам, вы - боги. Не удовлетворяйтесь ничем меньшим.

Ложные Ценности

Очень фундаментальная вещь, которую нужно помнить: человек очень хитер в том, чтобы создавать ложные ценности. Настоящие ценности требуют твоей тотальности, требуют всего твоего существа; ложные ценности очень дешевы. Они выглядят как реальные, но не требуют твоей тотальности - это только поверхностная формальность.

Например, вместо любви, доверия мы создали ложную ценность 'преданность'. Преданный человек по видимости кажется любящим. Он проделывает все жесты любви, но ничего под ними не подразумевает; его сердце вне этих формальных жестов.

Раб предан - но думаете ли вы, что каждый, кто порабощен, у кого отнято человеческое достоинство и гордость, может так глубоко любить человека, причинившего ему такой глубокий вред? Он ненавидит его, и если у него будет возможность, он его убьет! Но на поверхности он остается преданным - он вынужден. Это не из радости, это из страха. Это не из любви, это обусловленный ум говорит, что ты должен быть верным своему хозяину. Это преданность собаки хозяину.

Для любви необходим более тотальный отклик. Она приходит не из чувства долга, но из биений твоего собственного сердца, из твоего собственного опыта радости, из желания ею поделиться. Преданность - это что-то уродливое. Тысячи лет это было очень респектабельной ценностью общества, потому что общество разными способами порабощало людей. Жена должна быть преданной мужу - до такой степени, что в Индии миллионы женщин умирали со смертью мужа, прыгая живыми в погребальный костер и сгорая заживо. Это было так респектабельно, что любая женщина, которая этого не делала, должна была подвергнуться большому осуждению. Она становилась почти отщепенцем; в ее собственной семье с ней обращались как со служанкой. Предполагалось, что, поскольку она не смогла умереть вместе со своим мужем, она не была ему предана.

Фактически, просто посмотрите на это под другим углом - ни один мужчина не прыгнул в погребальный костер своей жены! И никто не задавался вопросом: 'Значит ли это, что ни один муж никогда не был предан своей жене?' Но это двойной стандарт общества. Один стандарт - для хозяина, владельца, собственника, и другой - для раба.

Любовь это опасный опыт, потому что тобой владеет что-то большее, чем ты сам. И это невозможно контролировать; ты не можешь вызвать любовь по заказу. Как только она уходит, нет способа ее вернуть. Все, что ты можешь сделать, это притворяться, быть лицемером.

Верность - это совершенно другое дело. Она производится твоим собственным умом, это не что-то из-за пределов тебя. Это воспитание в определенной культуре, точно как и все остальное воспитание. Ты начинаешь играть, и мало-помалу начинаешь верить в собственную игру. Преданность требует, чтобы ты всегда, в жизни или смерти, был предан человеку, хочет этого твое сердце или нет. Это психологический вид порабощения.

Любовь приносит свободу. Преданность приносит рабство. Только на поверхности они выглядят похожими; глубоко внутри они противоположны, диаметрально противоположны. Преданность это игра; тебя ей научили. Любовь дика; вся ее красота в дикости. Она приходит, как порыв ветра, с великим ароматом, наполняет твое сердце, и внезапно там, где была пустыня, - сад, полный цветов. Но ты не знаешь, откуда она приходит, и ты знаешь, что нет способа ее вызвать. Она приходит сама по себе и остается столько, сколько хочет существование. И точно как однажды она приходит, как незнакомец, как гость, внезапно однажды она уходит. Нет способа за нее уцепиться, нет способа ее удержать.

Общество не может зависеть от таких непредсказуемых, ненадежных переживаний. Оно хочет гарантий, надежности; поэтому оно совершенно удалило из жизни любовь и поставило на ее место брак. Брак знает только преданность, преданность мужу, и поскольку она формальна, она в твоих руках... но это ничто в сравнении с любовью, это даже не капля в океане того, что такое любовь.

Но общество очень довольно этим, потому что это надежно. Муж может тебе доверять, доверять, что завтра ты будешь настолько же преданной, что и сегодня. Любви доверять нельзя - страннее всего то, что любовь это величайшее доверие, но доверять ей нельзя. В это мгновение она тотальна, но следующее мгновение остается открытым. Она может расти у тебя внутри; она может испариться из тебя. Муж хочет, чтобы жена была его рабом всю жизнь. Он не может полагаться на любовь; он должен создать что-то, что выглядит как любовь, но что произведено человеческим умом.

Это происходит не только в отношениях любви, но и в других областях жизни - преданность тоже очень уважаема. Но она разрушает разум... солдат