– А вы учли в своей тетрадочке, уважаемый шеф, сколько раз я оставался сверхурочно? Сколько раз выезжал в отдаленные места области? Кажется, я не сорвал ни одного задания! Каждая фирма, где я проводил настройку аппаратуры, снова желает именно меня!
Главный принцип начальства – каждого работника считать виноватым с поводом или без повода. А тут повод, несомненно, был. Шеф продолжал распекать ведущего инженера Стрельцова:
– Да, признаю, вы – крепкий специалист, но поведение ваше иначе как разгильдяйством не назовешь! Фигаро здесь, Фигаро там. Не лучше ли вам, Стрельцов, подать заявление не на отпуск, а на увольнение?
– На увольнение? – переспросил Родион и потянулся к стопке бумаге, лежащей на тумбочке рядом со столом начальника. – Хорошо. Разрешите чистый лист?
Шеф изменился в лице. Он хотел только припугнуть компьютерного гения, а он вон каким принципиальным оказался! Начальник дал задний ход:
– Шучу, шучу, Родион Алексеевич. Отгулы так отгулы, пишите заявление. Вам на сколько дней? Только можно вас покорно попросить задержаться с отпуском до конца недели? Вы сами понимаете, какой у нас аврал. Вашу работу мне передать некому.
Родион кивнул и пошел работать. Хорошо, он поедет к Ксении позже.
На уговоры Алины вернуться работать в санаторий «Волна» Ксения поддалась не сразу. Редко кому хочется второй раз входить в ту же реку. С санаторием у Ксении были связаны далеко не лучшие воспоминания. Особенно с тем, что напоминало о Жарковском. Но исполнительные приставы уже выставили главврача Жарковского и его администрацию за ворота. Алина разрисовывала в ярких красках будущее Ксении. Говорила, что у нее в новом пансионате пожизненного содержания будут постоянные пациенты, добропорядочные лица преклонного возраста. И – не суеты, не мельтешения лиц, так осложняющих жизнь в обычных санаториях. Ей будет предоставлена хорошая квартира, зарплата. Дед и сын окажутся рядом, под ее присмотром. А когда мальчику придет пора поступать в школу, ежедневно служебный автобус будет отвозить туда его и других детей служащих. Алина умолчала лишь о том, что и Вадик, бывший муж Ксении, получил приглашение на работу в этот пансионат.
Ксения размышляла, взвешивая все «за» и «против». Последней гирькой, перевесившей в пользу решения согласиться были непрекращающиеся звонки на ее номер. Стоило ненадолго включить телефон, как незнакомые мужчины, отыскавшие в интернете ее данные, начинали названивать ей. На вопрос Ксении, удалось ли Алине выяснить что-то на этот счет, та смущенно отвела глаза и ответила, что пока не в силах справиться с этим делом. Конечно, можно было обратиться на телефонную станцию, и еще куда-то, но все это требует времени и сил. К тому же, отдельные, наиболее настырные соискатели уже пару раз приходили к ее квартире, разузнав через какие-то базы ее адрес. Отъезд снимал проблему полностью. И конечно, Ксению устраивало, что дед будет под ее присмотром весь день. Раз в два-три часа она сможет забегать домой.
В главном Алина не обманула: и условия проживания, и работы оказались отличными. Она получила благоустроенную квартиру из двух комнат на первом этаже здания для администрации. Прежде здесь жили главный бухгалтер, начмед и старшая медсестра. Проектировалось здание с курортным размахом, даже на первом этаже вдоль окон тянулись балкончики для отдыха и приема солнечных ванн. Дед, потеплее закутавшись, сидел здесь и разглядывал проходящих мимо сотрудников. Ксения среди рабочего дня наведывалась к нему. Никитку по утрам шофер автобуса увозил в детский сад.
На первых порах на Ксению обрушилось много работы. Во-первых, от нее требовалось составить планы профилактических мероприятий для будущих постоянных клиентов, подготовить список аппаратуры для переоснащения физиотерапевтического кабинета. Во-вторых, она вела текущий прием клиентов, уже поступивших в пансионат. И, наконец, так как большая часть старого персонала была уволена, а штат не укомплектован, Ксения работала и за сестру, отпуская физиопроцедуры в своем отделении.
Едва Ксения приступила к работе, новый хозяин пансионата, Александр Руст, вызвал ее для обстоятельной беседы. Она немного трусила, ведь ей предстояло разговаривать с суровым олигархом, одержавшим в борьбе за санаторий убедительную победу. Ксения отгоняла от себя мысли о том, какими средствами эта победа была одержана при этом. Она помнила холодный взгляд и непроницаемое лицо на портрете, висевшем в комнате Алины. Но с Ксенией новый шеф держался на удивление корректно.
Александр Руст, как многие из крупных бизнесменов первой волны, сделал себя сам. Он закончил инженерно-экономическую академию и успел защитить диссертацию, прежде чем бизнес поглотил его полностью. Он давно забыл распределения Гаусса и прочие премудрости экономической науки, зато овладел приемами светского этикета и дипломатии. На новом поприще это было важнее, чем формулы и графики. Для аналитической работы Руст нанимал специалистов, но выстраивать отношения с сильными мира – было его обязанностью. В зависимости от ситуации он мог предстать в любой роли: промышленника, финансиста, уголовника или дипломата. Перед Ксенией он играл роль обаятельного мужчины.
Не только подчиненные, даже Алина не узнали бы в пылком рыцаре делового человека с приклеенной к лицу маской брезгливой сухости. Ксения была поражена несходством этого человека с собственным портретом. Да, лицо простоватое, некрасивое, но какие глаза! Они прояснялись и темнели одновременно, когда он разговаривал с ней. Они жили собственной, отдельной от лица жизнью. Руст взял двумя руками стул, придвинул его Ксении. Затем присел напротив, у маленького столика, приставленного буквой «Т» к его массивному столу. Спросил, довольна ли она жильем и оплатой.
Ксения, хотя и поддалась обаянию необычных глаз, была настороже. Она уже обожглась мнимым гостеприимством Жарковского, и теперь боялась доброты начальников. Руст заметил ее скованность:
– Только, ради бога, Ксения Игоревна, не смотрите на меня как на начальство. Не надо подобострастия, поддакивания. Мы с вами коллеги, начинающие важное дело. В России практически нет пансионатов такого уровня для содержания пожилых людей, все приходится начинать с нуля. Сейчас мы поработаем вместе, но как только наладим процесс, я должен буду вернуться в Москву.
«Это хорошо, что его здесь не будет – подумала про себя Ксения. – Его присутствие создает напряжение в пансионате. Работники боятся, хотя, собственно, не понимаю – почему. Вполне милый человек».
Руст продолжал делиться своими планами:
– Наладим работу, – и я уеду. Здесь мне нужен будет надежный человек. Если вы сумеете хорошо организовать работу физиотерапевтического отделения, я смогу рассмотреть вашу кандидатуру, Ксения Игоревна, на должность главного врача.
– Нет-нет! Что вы! – замахала руками Ксения. – Я никудышный организатор. Мне нравится лечить больных, подбирать для этого нужную схему физиотерапевтического воздействия. Мне достаточно, того, что я могу помочь отдельному человеку.
– За эту добросовестность и искренность я вас и взял, Ксения Игоревна. Я ведь навел предварительные справки. И по месту вашей старой работы в поликлинике, и здесь, в санатории…
«Какая штучка, – думал, рассматривая Ксению Руст. – Давно я не встречал такой обаятельной, интеллигентной, воспитанной телки. Старички в пансионе будут без ума от такой врачихи… да и я сам… В последнее время меня окружали черт-те какие бабы. Каждая норовила завладеть моим кошельком, выдоить меня начисто. Подарки… подарки… А эта, витает где-то в идеальном мире. Ну, что ж. И личико, и фигурка – все при ней». Руст стрельнул глазами по точеным ножкам. Тонкие, телесного цвета колготки, плотно, как загар, облегали их. Довольно скромные туфли – обновка годичной давности, и костюм из дешевой ткани выдавали едва ли не бедность. «Бюджетница, – вспомнил Руст газетное словечко, – вот они какие!». Давно Руст не имел дела с людьми, работающими на государство. Его окружали высокооплачиваемые топ- менеджеры или сверкающие красотой секретарши, состоящие у последних на довольствии. «А ведь такую и не купишь, – усмехнулся Руст, прикидывая ход дальнейших событий. – Бедные, они гордые. Тут нужен особый подход».
Ксения почувствовала напряжение. Приготовилась дать отпор, но атаки не последовало. Руст задал несколько вопросов по специфике лечения пожилого контингента, спросил о возрастных противопоказаниях физиотерапевтического лечения. Тогда Ксения решилась задать ему вопрос,
