корме больше напоминали свечение болотных гнилушек, за мутными стеклами иллюминаторов дрожали зеленоватые отблески – видимо, в трюме была отнюдь не вода. «Ведьмин студень» – вот что там плескалось. Если какой идиот полезет сюда, надеясь на хороший навар, на его жизнь не стоит делать ставку. И теперь их плот медленно сносило прямо на этот чертов «Голландец».
– Гребите! – сухо сказал Кот, косясь на приближающийся в темноте борт. – Нельзя к нему приближаться.
– Так гребем, – глухо отозвался Шевцов. – Такое ощущение, что он просто притягивает нас.
Со стороны буксира раздался скрежет – будто открывали дверь на плохо смазанных петлях.
– Смотрите, вон он! – произнес Аким, указывая во тьму.
Но его спутники уже видели. На палубе, держась двумя руками за железные прутья фальшборта, стояла на коленях какая-то скособоченная фигура. Кто его знает – почему на коленях. Сталкер сразу подумал о «студне», который превращает кости в гнилые тряпки. Страшнее было то, что этот тип неподвижно следил за ними, медленно поворачивая голову с остатками волос. А плот подплывал все ближе, словно затягиваемый в невидимую воронку. И Кот вдруг вспомнил о свойстве «студня» просачиваться через любые преграды.
– А ну уперлись в борт! – прорычал он, выставляя перед собой корявое «весло». – Нельзя, чтобы плот на него налетел! Сдохнем!
Все трое молча наблюдали, как надвигается ржавый борт. Затем разом уперлись корявыми досками в гнилое железо, отталкиваясь от наползающей гибели. Над головой разочарованно завыл мертвяк. Отталкиваясь от борта, маленькая команда перемещала плот в сторону погруженного в воду носа. Доска сталкера чиркнула в последний раз по борту – и поймала пустоту.
Кот сам не понял, как оказался в воде. Вынырнул, отплевываясь от мутной жижи, думая только о том, чтобы не наткнуться на смертоносное железо буксира. В этот момент он практически полностью потерял ориентацию, не видя ни плота, ни берега. В панике казалось, что сейчас что-то злобное схватит за ногу и утащит в мрачную илистую глубину. Страха как такового не было – оставалось одно лишь ошеломление от встречи с ледяной водой да черная муть перед глазами.
– Держись! – крикнул Аким.
В затылок болезненно ткнулось тупое и твердое.
– Э, осторожнее! – слегка обалдев, прогудел сталкер. Нашарил в темноте шершавое мокрое дерево, подтянулся и торопливо взобрался на плот. Утлое деревянное «корыто» ощутимо шатнуло, накрыв небольшой волной.
– Жив? – поинтересовался Шевцов.
– Да, как будто, – ответил Кот, подымаясь на зыбкой деревянной поверхности. С мокрой одежды потоками стекала вода, начинало слегка трясти от холода.
– Выжми шмотки! – посоветовал Шевцов. – Закоченеешь.
– Дайте весло! – не слушая, потребовал Кот.
Аким протянул ему свою доску. Кот схватил неказистое орудие и принялся энергично грести. Так было больше шансов согреться. А заодно забыть о неприятном приключении. Только через минуту он замер, вспомнив.
– Дневник… – пробормотал он. Похлопал по карманам куртки, залез за пазуху, провел по карманам штанов.
Дневника не было.
В эту минуту он даже не смог испытать сожаление – слишком уж выжат он был, истратив остатки эмоций. А потому просто снова взял в руки доску и возобновил однообразные механические движения.
– Черт, что такое… – глухо проговорил Шевцов. – У кого фонарь – посветите!
Аким щелкнул кнопкой фонарика. Шевцов недоуменно разглядывал свою левую ладонь. Мизинец на ней неправдоподобно склонился в сторону и при движении болтался, будто тряпичный.
– Ты что, коснулся борта? – побледнев, спросил Кот.
– Задел слегка, когда тебя вытаскивал, – проговорил Шевцов. – Совсем пальца не чувствую. Что это, а?
– Хреново это, – быстро осмотрев руку, сказал сталкер. Поднял глаза на спутника. – «Ведьмин студень» так действует. Вроде только палец поражен… Но через час вся рука такая станет. Если не остановить распространение – то… – Он запнулся.
– Что делать? – быстро спросил Шевцов. – Я мизинца уже не чувствую.
– К Потрошителю надо, – хмуро сказал Кот. – Если часов за шесть успеем – шансы есть.
– Но руку отнять придется? – резко спросил Шевцов.
Кот молча кивнул.
– К черту Потрошителя, – отрывисто сказал Шевцов. Упал на колени, отчего вода перехлестнула через низкий край плота.
Он вытащил нож – тот самый, которым прикончил Акима в почти реальном кошмаре сталкера. Только теперь эта сталь была вполне осязаема. Примерился – приложил лезвие к основанию мизинца, чуть пониже сустава. Резко глянул на сталкера.
– Давай – прикладом! Только резче!
Кот все понял. И не стал тянуть. Просто поднял пулемет, перекинул в руках, примерился и, коротко размахнувшись, двинул по перекрывшему палец клинку.
Аким вскрикнул. Шевцов, скрючившись, зарычал от боли. Из ладони обильно струилась кровь, и это был хороший знак: из пораженной плоти кровь не течет. Стволом отправив за борт отрубленный палец, Кот бросил пулемет и быстро достал из рюкзака аптечку. Обработал рану и плотно замотал бинтом. Лицо Шевцова покрывали капли холодного пота, но он держался и помогал бинтовать покалеченную ладонь.
– Порядок, – хрипло проговорил он. – Кровь остановили – и ладно. Дай сюда «весло». Грести надо…
Последние метры гребли молча. Теперь их вниманием завладело нечто новое. Как раз сейчас над лесом показалась луна – то ли выползла из-за туч, то ли просто включилась, как это, говорят, случается в Зоне. И в ее бледном свете показался медленно приближающийся берег.
Спутники не обменялись по этому поводу ни единым словом. Ни капли радости не возникло на лицах. Не было даже тени облегчения или спокойного удовлетворения от пройденного пути. Какое, к черту, удовлетворение может возникнуть при виде такого.
Их уже ждали. С бесконечным терпением, на которое не способны живые. Длинным рядом, как строй моряков, встречающих корабль из боевого похода, стояли неподвижные человеческие фигуры.
Глядя на них, Кот забыл и про утопленный дневник, и про первоначальную цель экспедиции. Просто смотрел и мысленно молился всем духам Зоны. Ведь он понятия не имел, чего стоит ждать от этого жуткого строя нелюдей. Можно еще было надеяться, что это совпадение, что мертвяки пришли не за ними. Но, чем ближе к берегу подходил плот, тем отчетливее становилось заметно, как поворачиваются в их сторону головы, как отблескивают в лунном свете мертвые глаза.
Трое на плоту замерли, не зная, что делать. Плавучий кругляк по инерции приближался к берегу. Как на этот раз поведут себя восставшие из могил? Нападут? Или оставят без внимания? Никто так и не понял закономерности поведения этих существ, которых, по сути, и мертвецами назвать нельзя. Только, что бы там ни говорили ученые, для обычного человека это всего лишь зомби. Ходячий, неутомимый и беспощадный кошмар.
Плот уткнулся в песок. Мертвяки в упор пялились на людей. Даже в мокрой одежде Кот ощущал, как еще больше холодеет кожа. Он понятия не имел, что теперь делать. Рука потянулась к карману – тут же выяснилось, что пистолет он утопил тоже.
– Я пойду первым, – глядя на черные силуэты, тихо сказал Аким.
– Это еще почему? – поинтересовался Шевцов, поудобнее устраивая на ремне пулемет, рассовывая по карманам оставшиеся гранаты. Словно его совсем не беспокоила перетянутая кровавым бинтом рука. – У меня больше шансов прорвать их цепь.
Аким покачал головой.
– Не нужно этого, – он показал свою ладонь, на которой вздрагивал ключ, удерживая одно- единственное четкое направление. – Видите? Безопасный путь – прямо. Стрелять не надо.
