времён лётной школы, а в завершение, уже на ходу, процедил сквозь зубы: «С-скотина!»
– Я с тобой согласен целиком и полностью, хоть и не знаю, что значит вот это слово… как же?.. – бормотал Марсианин.
– Помолчи минуту, – попросил Джош.
Не садясь в кресло, он вытащил наверх окно бодиконтроллера, нашёл меню настроек шлюза, обнаружил в нём много нового, в том числе пункт «Посадка на грунт».
– Попробуй пустить вверх кабину, – попросил он.
На месте устоять не смог, кинулся к лифту.
Грохот. Удары.
«Это не из шахты. Кто-то колотит в дверь кормового отсека. С ума сошли?» – подумал Джошуа Росс.
Лифтовая дверь отъехала в сторону, в кабине Джош увидел Марсианина в странной позе. Тот стоял на цыпочках, приложив ладони к потолку.
– Слушай… можно я не буду… ставить её на место, а? – пропыхтел он.
– Оставь её, – бросил капитан, направляясь к двери, прогибавшейся от ударов.
– Какого чёрта… – начал он, когда открылась переборка.
На пороге увидел заспанного Илью Львовича Вавилова.
– Капитан, – сказал тот по-русски, проходя в салон и оглядываясь. – Вы обещали, что к среде я смогу быть в Перми. Я вижу, вы не торопитесь. Я вижу, мы всё ещё на Луне. Устроили в коридоре бардак: орёте, стучите дверями! Я, блин, русским языком просил вас…
Тут Вавилов заметил, что скафандр капитана почему-то нацепил один из туристов, а сам капитан выглядит затрапезно. На какое-то мгновение он замолчал, чем и воспользовался Джошуа Росс. Сказал:
– Успокойтесь, мистер Вавилов, я надеюсь быть в Хьюстоне через четыре часа.
Капитан
Джошуа Росс провожал пассажиров. Не по обязанности, просто покидать корабль не хотелось. «Актеон» покорил его: четыреста тысяч километров за четыре часа двадцать пять минут! Компенсатор инерции! Ускорение десять «же», а в салоне при этом земная тяжесть, можно пить чай! Навигатор бесподобен! Обидно сознавать, что видишь всё это в последний раз.
– Птичка! – сказал Джошуа, делая вираж против потока.
В узких обзорных иллюминаторах мелькнула взлётная полоса. Коробочки зданий, разноцветные тушки, похожие на тропических рыб.
– Хорошее название, – похвалил Марсианин. – «Птичка» нравится мне гораздо больше, чем «Актеон».
Марси сидел в кресле штурмана, разговорами не докучал, понимал, видимо, что капитану хочется попрощаться с кораблём. С час назад попросил капитана связаться с Землёй, но говорил недолго. Продиктовал помощнику диспетчера номер, по которому следовало позвонить; когда соединили, спросил, не здороваясь: «Сколько?» Ему продиктовали какие-то цифры. «Покупай», – сказал он и дал отбой. Стал почему-то насвистывать, но тут же прекратил, когда Джош намекнул ему, что свист – дурная примета. А теперь вот почему-то заговорил о названии клипера.
– По мне, так всё равно как он называется, – сказал Джош, закончив про себя: «Если не мне на нём летать».
Во время посадки Марси молчал, теперь вместе с капитаном провожал пассажиров.
Первым клипер покинул Вавилов.
– Что это он так? – спросил Марсианин, наблюдая, как бывший владелец лунного ресторана нырнул в подъехавший джип.
– Торопится в свою Парму.
– В Пермь, – поправил Марси.
– Не один ли чёрт? – рассеянно бросил Джошуа, раскланиваясь с Хань Симен.
Сима простилась церемонно, но холодновато, на взлётной полосе её ждал вертолёт. Двое субчиков в тёмных костюмах, похожие друг на друга как оловянные солдатики, встретили Симу у шлюза.
– Киборги, – прокомментировал Марсианин.
Непонятно было – шутит ли, но Джошуа нисколько не занимал вопрос, настоящие у Симы холуи или искусственные.
– Ты так и не объяснил мне, как она ухитрилась стать невидимкой, когда мы встретились здесь. – Джошуа ткнул пальцем себе под ноги.
– Очень просто. Она была не здесь, – Марси повторил жест капитана, – а здесь, – он указал вверх. – У тебя за спиной, над дверью. Невесомость, Джош, хорошая штука, если умеешь ею пользоваться. Сима умеет. Чуть не обскакала меня. Шустрые ребята эти китайцы.
– Ты тоже, – проворчал капитан.
Желание вывести виновника аварии на чистую воду испарилось. «Пусть этим эксперты занимаются, я теперь даже не пилот», – решил он.
В салон вплыла Изабелла Гилберт в полном блеске своей красоты. Четыре часа полёта при нормальной тяжести не прошли даром, мисс Гилберт успела привести себя и свои дела в надлежащий порядок.
– Ну где же вы, Уильям? – пропела она, не оглядываясь.
– Иду! – донеслось из коридора.
При земном тяготении чемодан доставлял Уильяму С. Портеру одни неприятности: бил по ногам, не желал проходить в двери. На шее у Свистуна Дика болталась камера.
– Я говорила вам оставить багаж на попечение капитана? – упрекнула мисс Гилберт, не удостоив Джошуа взглядом.
Портер не ответил, видно было, что драгоценный свой груз он не намерен доверять служащим компании с сомнительной репутацией. И он, и Бэла вели себя так, будто никого кроме них в салоне клипера не было. «Кажется, она решила заполучить от «Dark Ray Studio» ангажемент, – сообразил Джошуа. – И она его получит. Артисты!» Когда за ними закрылась дверь лифта, Джошуа сказал с досадой:
– Я получил отставку.
– Ничего подобного, – возразил Марсианин.
– Что ты говоришь, Рэй?
– Час назад я купил вашу лавочку. Обошлась не слишком дорого. Туристический бизнес меня не интересует, но «Moon Attraction» сгребла под себя кучу патентов, они пригодятся моей транспортной компании.
– Транспортной компании, – с горечью повторил Джош. – Трансатлантические перевозки? Азия?
– Межпланетные. Земля – Марс, – ответил Рэй Марсианин. – «Птичка» сгодится. Мне нужны надёжные корабли и…
Он протянул руку Джошуа:
– …и надёжные капитаны.
Капитан Джошуа Росс без раздумий пожал протянутую ему руку.
Трудности перевода. Интермедия
Как и следовало ожидать, после изучения обстоятельств аварии клипера «Актеон» ясности не прибавилось. Однажды я уже занимался показаниями капитана Росса и расшифровками записей из центра управления в Хьюстоне. Тогда меня больше интересовала роль в этом происшествии Уильяма С. Портера, чем сбой в системе управления «Птички» или переживания Джошуа. Гнусный монстр – «Dark Ray Studio» – в то время заполнял мои дни и отравлял ночи. Весь мой сектор занят был тяжбой с медиаспрутом, но прижжённые обрубки щупалец чудовища регенерировали в бешеном темпе. Ни о чём другом я просто не мог думать и всё-таки отметил, что надо обстоятельно расспросить Рэймонда. К сожалению, беседа с ним состоялась только после возвращения Третьей Марсианской, и, мне кажется, экспедиционные события отчасти вытеснили из памяти мистера Марси лунный эпизод. Рэй убеждал меня в обратном:
– Каждое слово помню, каждое движение. Что-то на меня нашло, вёл себя как одержимый. С катушек спрыгнул, точно тебе говорю. Думалось как никогда здорово. А видения!.. Знал бы ты, что мне привиделось в рубке, когда накрылась электроника!.. Нет, описать всё равно не смогу, не хватит слов.
