помыть.
— Ясно, — сказал его милость барон неверным булькающим голосом и сглотнул. Хотя, на мой взгляд, понятно ему было только одно — Я УДАРИЛАСЬ ГОЛОВОЙ. Ну да, просто я сейчас болею. И нечего на меня так жалостливо смотреть.
— Надеюсь, память к тебе вернется, — с заметной долей фальши посочувствовал мне красавец. Наставительно заметил: — Твоя дальнейшая судьба в твоих руках.
Я истово закивала, соглашаясь. Прикусила язык, чтобы не предложить свою судьбу подержать… так сказать — от всей широты русской души! Решила, что будет неприлично. Пока.
— Если ты захочешь покинуть наш дом, я дам некоторую сумму денег на первое время и прикажу проводить до столицы, — бухтел спаситель, разглядывая меня с плохо замаскированной жалостью. Пообещал: — Если же ты пожелаешь остаться у нас, госпожа Аннита, наша домоправительница, найдет тебе работу по силам.
— Благодарю вас! — Я выдавила улыбку и поставила его в неловкое положение. Мужик замер, соображая, как лучше выйдет — улыбнуться в ответ или передернуться.
Я не обиделась… ну, почти не обиделась. Конечно, благородные — они вон какие, а я — вот. Кстати, зеркало мне так и не принесли. Сказали, в наладоннике меня слишком плохо видно — эффект не тот, а большое зеркало никто не даст. Слишком ценное, чтобы мою персону отражать.
ГЛАВА 5
— А мне дадут?
— Вам? Дадут…
Прошло несколько дней, и я приступила к работе… Или работа подступила ко мне. Это с какого боку посмотреть. Лично я смотрела с передовой!
После фырканья госпожи Анниты:
— И скажи спасибо, что самую легкую работу тебе поручила! — я полностью утратила доверие к человечеству.
Представляете, посреди всей этой позолоченной портретно-архитектурной роскоши сделать из меня Золушку — это ж исхитриться надо!
Дом с пятнадцатью спальнями, тремя гостиными, столовой, залом для приемов, библиотекой и курительной комнатой. Шикарные мраморные лестницы, умопомрачительные паркетные наборные полы. Обалденный интерьер, где ни одна комната не похожа на другую… В одной шпалеры из золотой парчи с темно-синими разводами, другая украшена панелями темного дерева, третья — беломраморными барельефами… И все в том же духе… И я Золушка?! Ну не смешно?!
Ирония судьбы. А Золушка — потому что меня засунули во все камины и поручили выгребать золу в доме, где топят круглый год. Все из-за сырого горного климата, в котором, если не топить, это сказочное благолепие моментально покроется плесенью.
— Смотри у меня! — погрозила мне домоправительница. — Будешь лениться — сошлю на черновые работы!
А я сейчас на какой, по-вашему?! Она меня после первого камина видела? Ой, точно видела… С чего иначе тетка целый день икала и отпаивалась местной валерьянкой на спирту?
Работа мне досталась вредная и неблагодарная! Лицо вечно в саже. В носу копоть. Ногти — ночной страх мастера маникюра. Ночью от всей меня видно только зубы. И то… если рот открыт.
А еще служанку никто не замечает. Стала натуральной женщиной-невидимкой. Я, понимаешь, ползаю по всему дому — план диверсий составляю, а на меня ноль внимания, фунт презрения! Один дядечка до того впал в мараз… то есть задумчивость, что умудрился принять мою пятую точку за столик у камина, пока я в известной позе корячилась на рабочем месте!
Представляете себе счастье, когда к вам на задницу совершенно неожиданно ставят кружку горячего напитка и вдогонку еще ищут блюдечко? Я теперь представляю… вместе с дядечкой. Когда я подорвалась ракетой от пережитого страха, долбанулась головой и завыла от боли в дымоход, то вместе со мной перепугался весь дом. Ага. Думали, всё. Хана. Местный Мамай пришел пряников с красным перцем раздать.
Мне после этого выговор вынесли и обязали сообщать, когда я в комнату захожу. Типа если кто-то меня сразу не увидит, то будет предупрежден.
И что?
Я после этого почистила два камина в пустых спальнях и завалилась в гостиную, где два гостя хлебали хозяйский чай. Стопками. Из хрустального графина.
— Здрасте! — как и положено, громко предупредила старичков о своем появлении.
— Сгинь, отродье! — подорвался один и чего-то пробормотал. Наверное, молитву.
Не знаю, помогло ли ему, но мне — нет. Потому что притопали все местные блохи и высказали свое фе нападением на второго мага. Мужики так яростно чесались, что показали всем обитателям цвет своего нижнего белья. После этого меня зверье, избавившееся от блох, полюбило еще сильнее, а зато маги любить перестали. Совсем.
— Эй, чернушка! Убери свой тощий зад с дороги! — донеслось, когда я чистила камин в гостиной.
Убрала, но подложила под ноги грубияну совок с углями.
— Чего ты тут расселась, чучело?
Я стояла на коленях, с веником! Вранье и провокация!
Я мстительно разлеглась и ногой долбанула в закрывающуюся за наглецом дверь. Мужика вынесло в окно к розам — встреча была тесной и кровосмесительной!
— Если бы я стал твоим хозяином, ты бы ходила по стойке «смирно»! — Повторная встреча настигла нас в коридоре.
Я вытянулась в струнку и отдала честь метлой, уронив ее на голову хама. Пять раз. Мужик так обалдел от оказанной «чести», что перестал говорить вообще. Только шипел и отплевывался от веточек. Поколдовать на меня тоже не получилось. Никого не прельщала слава повелителя блох!
Вообще-то колдунов я пересчитала по головам. Их оказалось аж десять штук. И все противные, все! Даже те, кто ко мне не приставал с замечаниями.
Угу. Не приставал, значит — не замечал!
А одиннадцатым непарным довеском к счастью лицезрения волшебников и кудесников (от слов «куда б их всех, паразитов, послать!») добавился ученик. Тот самый здоровенный парень в белой рубашке, которого я приметила еще в первый день.
Имен этой дюжины бездельников минус один я не знала. Мы друг другу официально представлены не были. Да не очень-то и хотелось! Чтоб я еще всякий мусор по именам помнила?! Мне и золы хватает!
Зато я имела честь познакомиться с Амелией, супругой барона и соответственно баронессой. Она оказалась полноватой блондинкой с голубыми глазами — классическое сочетание породы, красоты и недалекого ума (по словам ее мужа).
Нет, барон Летгар ее уважал — он с ней советовался:
— Дорогая, вы сегодня наденьте голубое платье на завтрак, а то от вашего пеньюара наши гости в таком восторге, что я не знаю, как им теперь объяснить — какой страны эта мода!
— Ой! — хихикала баронесса. — Скажите, что это промежуточный вариант. Экспериментальный образец…
Любил ли барон свою высокоблагородную супругу, истории сие доподлинно неизвестно, но откуда-то у них все же появились двое хулиганистых вредных деточек: Фредлих и Самуэль, или Фред и Сэм.
