Равнодушное выражение в его глазах сменилось расстроенным.
— Ты права. Мне жаль. Я просто слишком загружен сегодня. Я не должен был вести себя так, как я вел за ланчем. Мой отец давит на мои больные точки так, как никто больше не может. Все что я сказал, и как я себя вел, было не из-за тебя, а из-за него.
Моему сердцу стало больно.
Вспышка грусти в его глазах была кратковременной, но я увидела её. Я хотела обнять его и заставить боль уйти. Но я не могла. Он не был моим, чтобы я его обнимала.
Изящная отманикюренная рука легка на его локоть. Ярость, которая вызывала дрожь в её теле несколько секунд назад, ушла. Её плечи расслабились, и её тело наклонилось к нему. Её голос больше не был таким громким, чтобы разноситься по всей парковке, поэтому я не слышала, что она сказала. Я только увидела одобрение на лице Вудса, когда он кивнул. Её рука обвилась вокруг его, и они вместе направились внутрь клуба.
Я открыла дверь своей машины, усердно пытаясь не думать во всех красках о сексе, которым они, скорее всего, собирались заняться в его кабинете.
Я не могла думать об этом и оставаться спокойной. Мое влечение к Вудсу было дверью, которую мне необходимо было закрыть. Он был только другом.
Горьковатый привкус у меня во рту становился только сильнее, когда я тронулась и направилась к квартире. Я знала, как ощущаются прикосновения Вудса.
Знакомый Харлей-Дэвидсон занял место рядом с моим. Трипп был здесь.
Я должна была быстро решить, что я собиралась делать. Может быть, он попросит меня съехать. Может быть, у меня не было выбора.
Я проделала свой путь до двери и уставилась на закрытую дверь, когда я решила, что, возможно, было бы лучше постучать. Я больше не была одна здесь. Я постучала и стала ждать.
Трипп открыл дверь почти сразу же, и его приветливая улыбка сменилась хмурым выражением лица.
— У тебя же есть ключи. Почему ты стучишь? — спросил он, отступая и позволяя мне войти.
— Ну, ты же теперь дома. Я чувствую себя странно, заходя в твою квартиру без стука, — ответила я. Это было неудобно. Мне необходимо было съехать.
— То, что я приехал домой ничего не меняет. У тебя есть ключи, твои вещи здесь, ты можешь приходить и уходить, когда угодно. Мое присутствие здесь не должно тревожить тебя.
Таким образом, он хотел, чтобы я осталась? Я не ожидала этого. Не по-настоящему.
— Я думала, что я могла бы собрать свои вещи и отправиться в путь. В этот раз я заработала больше денег, чтобы двигаться дальше, чем в Далласе.
Трипп наклонил голову набок и свел брови, изучая меня.
— Ты уезжаешь, потому что я здесь?
Да.
— Нет, — вместо этого ответила я.
— Почему я тебе не верю?
Потому что я солгала. Я пожала плечами. Трипп вздохнул и закрыл дверь.
— Пошли, голубый глазки. Тебе и мне надо поговорить, и я хочу делать это, попивая пиво и любуясь заливом.
Я последовала за ним, пока он шел по коридору на кухню. Он остановился и достал два пива из холодильника, потом повернулся и бросил одно мне. К счастью, я его поймала.
Трипп кивнул головой в сторону французских дверей, ведущих на балкон с видом на воду. Я вышла первой.
— Присядем, — сказал Трипп, выходя следом за мной.
Тепло его тела было поразительным, я быстро задвигалась, чтобы занять одно из кресел, стоящих вокруг столика.
Трипп ухмыльнулся мне, как будто смог прочитать мои мысли, и занял место в шезлонге, вытянув свои ноги и откинувшись назад.
— Боже, я соскучился по этому месту. Не по людям, которые здесь живут, а по самому месту.
Это было странно. Все, кого я встречала, скучали по Триппу. Имел ли он в виду только своих родителей, или он по правде ни по кому здесь не скучал?
— Тебе нравится здесь? — спросил он, повернув свою голову и взглянув на меня.
— Да. Это замечательное место, — правдиво ответила я.
Он усмехнулся.
— Да. Так и есть.
— Почему же тогда ты в Далласе? — спросила я.
Я слышала от кого-то, почему Трипп уехал, но я не знала всей истории.
— Мои родители хотели, чтобы я был тем, кем я быть не хотел. Я хотел свободы. Поэтому я уехал. Я не мог быть свободным здесь.
Но он вернулся.
— Я не пробуду здесь долго. Потребность в путешествии и жизненном опыте очень скоро накроет меня. Я ушел из бара. Я уверен, что Джефф пристроил туда нового бармена. Я не мог продолжать работать на этого человека. Кроме того, Даллас устарел.
Был ли это его способ сказать мне, что я могла остаться? Я не была уверена, что хотела. Он не знал меня. Я толком ничего не знала о нем.
Если я останусь здесь, он узнаем намного больше обо мне, чем, возможно, хотел бы узнать.
— В любом случае я должна двигаться дальше. Я с большим удовольствием остановилась в твоей квартире. Она действительно чудесная.
— Ты опять к этому возвращаешься? Я приехал сюда не для того, чтобы выгнать тебя. Я не хочу, чтобы ты уезжала. По крайней мере, пока. Ты провела здесь всего несколько недель. Насладись побережьем подольше, прежде чем направишься дальше. Я обещаю, я буду хорошим соседом по квартире. Я не храплю, и я не открываю новый пакет молока, пока не закончится старый.
Его поддразнивающий тон заставил меня улыбнуться. Настало время быть честной с ним. Я не могла лгать, у меня был единственный выход.
Он думал, что он не нравится мне, а я не могла позволить ему так думать. Не после того, как он был так добр ко мне.
— Мой отъезд не связан с моим волнением, что ты будешь плохим соседом по квартире, — начала я и остановилась.
Что я должна была здесь сказать? Как я должна объяснить все, при этом не прозвучать как сумасшедшая?
— Хорошо. Тогда нет никаких проблем, — закончил он за меня. Однако это не было правдой.
— Да, есть. Я проблема. Я не та, с кем легко жить. Я… я не храплю, но у меня бывают плохие сны. Они могут… Нет, они могут тебя разбудить. Со мной также могут быть тревожные моменты. Я могу прятать их, но если мы будем жить вместе, тогда ты будешь видеть мои припадки. Я, я только не… жить со мной, это не то, что кто-то захочет делать. Поверь мне. Мне необходимо быть только самой с собой.
Я сказала это. Он сможет прочитать между строк.
Трипп поднялся из своего полулежащего положения и опустил ноги на пол. Я наблюдала, как он наклонился вперед, уперев локти в колени, и уставился на меня. Я нервно сглотнула. Я не хотела отвечать на вопросы по поводу этого. Если он заставил бы меня вспомнить слишком многое, тогда я бы в точности продемонстрировала ему, какой безумной я могла быть.
Я начала считать овец в своей голове. Это помогало отгонять другие мысли.
— Если в этом причина, тогда ты вообще не должна жить одна где-либо. Как ты собираешься справляться с этим дерьмом самостоятельно? Ты не должна… — он прервался и крепко сомкнул свои губы.
Я могла сказать, что следующие слова он подбирал с большой тщательностью.
— У меня есть мои собственные демоны. Те, которых я прячу. Мы пара, ты и я. Мы оба не готовы сидеть на одном месте, мы желаем познавать мир. Я думаю, что мы может быть действительно хорошими