нужными, хотя и запрещенными вещами, например, оружием.
– Меня зовут Макс. Михаил, если что, я могу вам позвонить?
С оживлением и вот теперь проявившимся удивлением Иванов отвечает:
– Конечно, сэр, в любое время!
Извлеченный мобильник в разы проще моего смартфона. Набираю диктуемые цифры, отправляю номер в записную книжку.
Вполне дружелюбно распрощавшись, отправляюсь на рабочее место. Но ударно потрудиться не удалось.
– Сэр?..
Оторвавшись от монитора, обнаруживаю за спиной неслышно подошедшего охранника.
– Сэр, вас приглашает господин Кройман.
– Да-да, конечно.
Перемещение по этажам руководства только в сопровождении охраны – это я помню. По дороге в кабинет кошусь на сопровождающего. Крепкий, накачанный парень, двигающийся легко и уверенно. В общем, резкий контраст с тем непотребством, которым я сейчас являюсь.
– Максим, сынок, ну, как же ты так? Ведь надо внимательнее относиться к своему здоровью…
Сказать, что сидящий напротив представительный господин журит нашкодившего парня, это погрешить против истины. Присутствует лишь некоторое переживание за судьбу сына покойного товарища, а проскальзывающие оттенки легкого раздражения распространяется лишь на «бросивших друга» приятелей. Немедленно встаю на защиту Петра, который «самим божьим провидением» своевременно позвонил Максику и организовал скорое прибытие медиков.
Рассказ о клинической смерти и здесь вызвал неподдельный интерес. Задав несколько вопросов, выдав ряд необязательных наставлений и озвучив воспоминания о моих замечательных родителях, Эдуард Львович наконец-то отпускает «искренне раскаивающегося» оболтуса на волю.
В семь вечера, проигнорировав выстроившиеся вблизи от здания корпорации машины такси, пешком убываю после тяжелого трудового дня домой. Гм-м, а сейчас в парке намного меньше народа, чем днем. Предупредив консьержку о скором прибытии курьера, минуя лифт, направляюсь к лестнице.
Обед прошел без первого блюда, поэтому бульон отправился по назначению в ужин. Похоже, ненасытная утроба лишь раззадорилась порцией, потому что голодное посасывание и недовольное кишечное урчание сопровождало меня весь посвященный наведению порядка вечер.
Ровно в восемь, как и договаривались, раздался звонок в дверь. Вежливый и аккуратный парень взвесил замороженные продукты, тут же рассчитал практически совпавшую с моими выкладками сумму и немедленно расплатился. Солидные запасы мяса вместе с нереальным соблазном их употребить покинули квартиру. В опустевшей морозилке сиротливо пристроились в углу лишь начатая упаковка куриных грудок да неведомым путем попавшая «на холод» палочка копченой колбаски. Интересно, хватит ли полученной солидной стопки пластика на какой-нибудь средней паршивости ствол?
К вопросу возвращаюсь в постели, зайдя со смартфона в соответствующий раздел интернет-магазина. Огнестрельное оружие для охоты (ружья ) и самозащиты (пистолеты) продаются достаточно свободно, необходимы лишь две справки – от психиатра и из полиции. Но имеется одна тонкость – все пистолеты снабжены системой распознавания владельца и осуществляют особую маркировку пули при стрельбе. Максик оружия сторонился, я тоже не горю желанием приобретать подобный ствол. Если дело дойдет до стрельбы, лучше использовать оружие, не облегчающее работу полицейским экспертам.
Пересчитываю запас социальных рублей в марки и примеряю полученную цифру к пистолетам. Ну, будем надеяться, что криминальная пушка не окажется дороже официальной больше, чем в два раза. На всякий случай перечитываю правила приобретения на главной странице и натыкаюсь на первоначально совсем оставшуюся незамеченной деталь: оружие продается только лицам из «списка один» и «списка два». А подробнее?
Полученная информация подтвердила социальное неравенство и кастовость общества. Не имеют ограничений лишь трудящиеся на зарубежные корпорации сотрудники. Охотничье оружие разрешено к покупке фермерам, поскольку хищное зверье на обезлюдевших территориях расплодилось изрядно. Те, кто живет на социальные рубли, на вооружение может не рассчитывать.
А криминальная хроника, тем не менее, не уступает нашей, отсюда вывод – незаконного оружия на руках хватает.
В задумчивости прокручиваю интернет-страницы. В принципе, полиция любой страны способна навести идеальный порядок. Был бы отдан соответствующий приказ, да имелись необходимые правовые механизмы. Здесь такого нет, значит, существующее положение вещей вполне устраивает власть предержащих. Для чего им нужна преступность? Выполнение заказов на ликвидацию неугодных людей, оказание давления на конкурентов, продажа наркотиков и организация притонов с «запретными удовольствиями», подпольная торговля человеческими органами, оправдание содержания повышенного штата силовых структур для подавления малейших проявлений национально-освободительного движения, создание резерва для организации «массовых волнений» и всяческих «революций»…
В общем, неплохой инструмент контроля для содержания в узде покоренной страны. Интересно, как и кто тут назначает воров в законе? Не удивлюсь, если спецагенты Контрольного совета Лиги наций.
Уже задавшись целью порыться в Интернете в поисках информации об истории местной России, останавливаюсь. Я с какого аппарата сейчас работаю? То-то и оно. Отследить запросы владельца смартфона – плевое дело. Более чем уверен, что аналог местного IP статический. Опять же, полез бы настоящий Максим за подобным? Однозначно нет. Поэтому ни к чему пока выпадать из более-менее схожего с предыдущей личностью образа.
Добавляем к заданиям – нужен нелегальный аппарат. Насколько разобрался в памяти предшественника, ноут для выхода в Интернет так же использует смартфон, соединяясь с ним по беспроводной связи.
Напоследок заглянув на страницу объявлений, обнаруживаю три предложения о покупке кальяна. Отзываюсь на то, где принимают мои условия не торгуясь, и с чистой совестью засыпаю.
Два оставшихся рабочих дня ничем особым не выделялись. Пополнив банковский счет, покинул квартиру кальян, доведена до идеальной чистоты кухня, да, похоже, исчез, лишившись постоянной подпитки, запах лежалых носков. Стирал я каждый вечер, а потом рассортировывал полученную кучу «по одинаковости». Получилось нормально. Каждый же вечер на мусорку отправлялся очередной мешок с безнадежно угробленной одеждой, заношенной обувью и бесполезным хламом с полок стенных шкафов.
Получив свою бутылочку элитного бренди, Петр рассыпался в благодарностях, несколько раз с чувством пожав руку. Чтобы не было обидно Алексу, я наделил приятеля упаковками пива, но от товарищеского предложения посмотреть субботнюю серию матчей уклонился, сославшись на необходимость посещения церкви и беседы с пастором. Удивление, конечно это вызвало, но прошло нормально, легенда с клинической смертью сработала успешно, отложившись в памяти коллег.
***
– … действительно Божье провидение, сын мой! Ибо сказано в Писании…
Мать моя женщина, как я уже забодался! И сколько бесценного субботнего времени уже угроблено на проповедь в одни уши!
Точно, надо было сначала сгонять за инструментом.
Но посещение храма – важнейшая статья для легенды. И делать такие вещи следует с утра, наглядно демонстрируя набожность и веру в животворящую силу религии.
Церковь, кстати, симпатичная, храм ничем не отличается от того, что неоднократно наблюдал в американских фильмах. Здоровенное сводчатое помещение с оконными витражами и массивными деревянными лавками на полу из отшлифованных каменных плит.
И пастор ей вполне под стать – строгий, мастерски вещающий мужчина с вдохновленным лицом.
Цинично рассуждая, источник вдохновения понятен – десять тысяч марок, одна четвертая часть зарплаты Максика. Солидное, поэтому, надеюсь, правдоподобное пожертвование. О, надо воспользоваться паузой:
– Святой отец, я вам бесконечно благодарен. Вы просто открыли мне глаза, объяснив то, что я видел,
