башкой из траншеи нельзя – живо очередь схлопочешь. Коротко выглянув, снова падаю на дно. Рев мотора все ближе… Пора!
Связка полетела под днище опасно приблизившейся стальной громадины. Наверное, механик-водитель что-то успел почуять – танк дернулся влево. Но поздно. Взрыв!
Ага! Слетевшая гусеница валяется на земле, «тройка» удачно развернулась кормой. В смысле, удачно для меня, а для немцев совсем наоборот. Чиркнув спичечной коробкой, отправляю гостинцем две бутылки горючки. Тут можно не пригибаться – осколки не полетят. Моторный отсек остановившегося танка охватывает жадное чадящее пламя. Жаль, винтовке хана, но я и с пистолетом не валенок.
Высунувшийся в башенный люк танкист получает пулю в башку и проваливается назад. Вслед запускаю лимонку. Звякнув об откинутую крышку люка, она падает в танк.
Хлесть!
Вот так вам, гады. Отвоевались! Так, теперь винтовочку бы новую…
Оглядываясь, обнаруживаю за спиной стоящего с винтовкой в руках ротного:
– Ну, Петров!.. Молодец, взводный! Как в городках: бац-бац, и в дамках.
Он улыбается. Смотрю по сторонам: нормально. Горят еще два танка, в поле валяются трупы в серой форме, немцы откатываются назад. Отбились! Уточняю:
– То в шашках, товарищ старший лейтенант.
– Что?..
– Дамки – они в шашках, говорю.
Улыбка становится шире:
– Знаток! Держи. Воюй дальше.
Отдав трехлинейку, Максимов, пригнувшись, уходит по траншее. Бой затихает.
Теперь подсчитать потери, отправить в тыл раненых, распределить бойцов по позициям. Надо еще подправить траншею, похоронить погибших, пополнить боекомплект, узнать, что там с питанием – дел у взводного много. И все они под вражеским огнем.
О, накаркал. В воздухе запела первая мина. Похоже, ляжет рядом.
Взрыв ударил прямо на бруствере, метрах в трех от моей головы…
***
… проснулся со звоном в голове и тишиной в ушах. Лицо жены плывет перед глазами, комната словно вращается вокруг кровати. Показалось, что отбитые мозги сейчас вытекут через уши, но болезненные симптомы стали резко спадать.
– Саша! Господи, ну что сейчас?!
Уже слышу. Хорошо. Что это было? Наверное, контузия. Читал о ней часто, на себе испытал в первый раз. Дерьмовое ощущение, если честно признать. Так, надо ответить:
– Уже ничего. Не помогает твое лекарство, Марин. Ложись спать.
– Как ты меня уже достал этими вздрагиваниями! Как заяц, каждое утро! Тебе точно надо лечиться.
Ага. Интересно, от чего?
– Маня, успокойся. Вон, еще сорок минут поспать можешь.
Устраиваясь поудобнее, тоном потише супруга продолжает беседу:
– Но ведь это ненормально.
– Ты думаешь, я сам этого не понимаю? А теперь подумай головой, что будет, если я пойду со своими снами в наш госпиталь. Или ты хочешь увидеть меня в психушке? Дуракам, кстати, военную пенсию не платят.
Так, подействовало. Что-что, а деньги женщины считать умеют. Мою будущую пенсию жена уже рассчитала до копейки, и она ей понравилась.
Умозаключение подтверждает новый, заданный совсем другим тоном вопрос:
– Что хоть снилось в этот раз?
– Война. Зима сорок первого.
– Ужас!
М-да… Согласен.
День принес хлопоты, сгладившие личные переживания. К исходу первого часа регламентных работ начальник расчета доложил:
– Александр Васильевич, не проходят команды с пульта предстартовой подготовки.
Суету у открытого лючка специзделия я подметил еще раньше. Раз обратились ко мне – дело серьезное.
Присев на корточки, чтобы лучше видеть показания индикаторов, командую второму номеру:
– Показывайте.
– Есть.
После нажатия кнопок загорается комбинация светодиодов. Совершенно не та, что положена по плану.
– В эксплуатационной документации указаны другие индикаторы, товарищ подполковник.
Это понятно. Командую:
– Остановить выполнение работ.
– Есть.
Расчет отошел от специального изделия, пятый номер без лишнего напоминания разворачивает на столе принципиальную схему. Вчитываюсь в описание. В действиях своих подчиненных я не сомневаюсь, все выполнялось правильно. Отказ техники? Несомненно.
Но несколько непонятный, с вполне логичной и значащей комбинацией индикаторов. Где-то я такую же встречал… Ага! Зову начальника расчета:
– Сергей Николаевич, взгляните.
В штатной обстановке этот раздел документации мы бы не трогали – другой вид работ. Но привычка читать специальную литературу от корки до корки, как и неплохая память, помогла.
Майор внимательно просматривает страницу.
– Та самая комбинация.
– Именно. А теперь вопрос: откуда поступило изделие?
Выполненные каллиграфическим почерком записи в формуляре дают точный ответ.
Похоже, вывод начальника расчета полностью совпадает с моим.
– Они не привели изделие в исходное!
Киваю:
– Я тоже так считаю.
Обратившись к терпеливо ожидающему контролирующему, довожу капитану свои выводы. Вникает на лету. Дельный парень. Впрочем, другие во второй отдел не попадают.
Мнения совпадают, пора принимать решение:
– Второй номер, ввести комбинацию сброса.
– Есть.
Щелчки кнопок.
– Комбинация сброса введена.
– Проверить показания индикаторов.
Ответ обнадеживает:
– Показания индикаторов штатные для исходного состояния.
– Ввести регламентную комбинацию.
– Есть.
На этот раз офицер жмет кнопку контроля, не дожидаясь команды. Понятно – не терпится узнать результат. Предсказуемое желание, но пожурить на разборе придется. Без контролирующего.
– Показания индикаторов штатные, совпадают с требованиями эксплуатационной документации. Товарищ подполковник, дефект устранен.
– Принял. Расчету – продолжить выполнение работ.
Подойдя к начальнику расчета, негромко сообщаю:
