показывал, прятался где-то у дружков.
Татьяна Матвеевна заверила, что подготовила все документы о тяжком избиении его несчастной жены, и при малейшем проступке отчима передаст дело в суд. Мол, предварительно узнавала, звонила в город – до пяти лет колонии душегубу гарантировано. А если приложить к делу справки о регулярном издевательстве над маленькой Натальей – у Татьяны Матвеевны все зафиксировано, все подготовлено, все синяки подсчитаны, на каждый свой документ имеется! – так негодяй и все десять получит.
Первый раз за много лет отчиму не удалось добраться до маминой зарплаты. Татьяна Матвеевна сама получила ее по доверенности и ни копейки из рук не выпустила. Лично покупала продукты, лично готовила, и лично купила Павке новые джинсы вместо той рванины, что носил мальчишка.
Татьяна Матвеевна одобряла Полин отъезд. И радовалась, что Поля забрала с собой малышку. Она даже пыталась передать Поле немного денег, но девушка наотрез отказалась их брать. Сообщила в коротком письме, что нашла временную работу няней, у них с Наткой есть крыша над головой, и все хорошо, просто отлично. Она вот-вот станет студенткой, а Наташу на зиму постарается устроить в детский сад.
Поля купила Павке в комиссионном хорошую джинсовую куртку, брат давно о такой мечтал. Утепленная, с множеством карманов, она сидела на мальчишке как влитая и буквально очаровала его.
Павка не смог отказаться от подарка, хоть и злился на старшую сестру – Поля видела – из-за «глупого транжирства».
Остальные деньги Поля бережно хранила под жалкой стопкой своего белья. Из трех заработанных тысяч оставалась на руках сумасшедшая сумма – тысяча восемьсот рублей. Там, в деревне, они временами жили на сотню в месяц, остальные деньги отбирал и пропивал отчим. Вчетвером жили!
Поля чувствовала себя миллионером. Она ничуть не жалела, что купила сестре большую красивую куклу – Поля заплатила за нее больше, чем за свою юбку! – резиновый мяч и комплект для пляжа: красное пластмассовое ведерко, лопатку, совочки и формочки для песка.
Натка, увидев эти сокровища, буквально оцепенела. Она даже дотронуться до них в первое время боялась. Бродила вокруг и что-то невнятно шептала себе под нос. Восторженно гладила мячик и долго смотрела, как он перекатывается на месте. Держала в руках лопатку и недоверчиво улыбалась. Возвращала ее в ведерко и судорожно вздыхала.
Кукла два дня просидела на стуле, Натка смотрела на нее как на настоящее божество. Кружилась вокруг на цыпочках, что-то напевая, рассказывала ей об утенке, о Поле и об Игоре. И даже о лысом Сашке, что Полю просто возмущало!
Поля не вмешивалась в ее игры. Потихоньку наблюдала за малышкой и терпеливо подтверждала: «да, это твоя кукла, только твоя и ничья другая», «да, специально купила ее для младшей сестры, вот так взяла и купила. Потому что почувствовала – кукла сама этого хочет», «да, ОНА так и сказала, что мечтает о подружке, такой, как Натка, поэтому-то Поля и не пожалела денег на подобную красавицу»…
Ночами Поля плакала, так ей было жаль маленькую сестру. И еще больше – куда больше-то?! – ненавидела отчима, лишившего Натку нормального детства.
Понятно, что малышка боялась коснуться куклы. Сколько раз случалось: мама с зарплаты – или кто- нибудь из соседей – дарили Натке игрушку, а пьяный отчим отбирал и продавал за копейки на станции. Еще и избивал дочь, если замечал, что у куклы помято платьице или на ярком резиновом мяче царапина – мол, теперь настоящей цены не взять. Не трогал он лишь Полины старые игрушки, жалкие и поломанные, ведь с ними рос и Павка, после мальчишки о товарном виде того же плюшевого зайца мечтать не приходилось.
На третий день Натка наконец поверила, что куклу не отберут. Назвала ее «Манечкой» и прошептала, застенчиво опуская глаза:
–Ты настоящая маленькая принцесса, правда?
Наверное, Манечка согласилась с хозяйкой. С тех самых пор Натка с ней практически не расставалась. Она собиралась вырасти королевой – Саша сказал, что у нее получится! – и непременно вместе с Манечкой.
Поля зеленела, когда Натка простодушно говорила о Карелине. Саша то, Саша се, лучше Саши просто и нет на свете никого.
Щебетала о нем как птичка!
Этот бессовестный тип приходил вечерами вместе с Игорем. Как к себе домой являлся! Длинный, тощий и всегда веселый. Играл с Наташкой, послушно катал ее по всей квартире на плечах и во всю глотку распевал песни.
Робкая и застенчивая Натка при Карелине совершенно менялась. Она смеялась! Не еле слышно, прикрывая губы ладошкой, как дома, скажем, а почти хохотала. Как колокольчик в квартире звенел.
Мало того – малышка позволяла гостю себя причесывать! Смешно жмурилась под его неловкими руками и завороженно слушала глупые путаные сказки о принцессах, ставших настоящими королевами.
Зато Полю Карелин откровенно дразнил. Стоило Игорю выйти из комнаты, как мерзкий, наголо обритый тип, начинал отвратительно скалиться и вспоминать о «сестрице–Аполлинарии», рыжей авантюристке и разбойнице.
При этом он ТАК смотрел на Полю, что она ничуть не сомневалась, кого Сашка имеет в виду. Карелин несомненно был уверен, что Поля девица. Странно, что Сашка пока не выдал ее Игорю.
Поля видеть не могла, как они шепчутся с Наташкой, будто лучшие подружки. Хихикают щека к щеке и что-то друг другу рассказывают. Наивная малышка сияла при этом как ясное солнышко, и удивительно мягко улыбался ей в ответ подлый лысый человек.
Поле ОН не улыбался!
На Полю ОН смотрел как… удав на кролика!
Порой Поле даже хотелось, чтобы Карелин проговорился. Не убьет же ее Игорь за невольное вранье? Ну, рассердится, ну, выскажется, понятно, нелицеприятно. Зато потом не нужно притворяться. Игорь наконец увидит ее в новой юбке и…
Поля поежилась как от озноба, слишком хорошо представляя себе дальнейшее развитие событий. Если б она писала роман, тут дело застопорилось бы, Поля четко видела «вилку». К сожалению.
Первый вариант – именно о нем мечтала Поля – Игорь, узнав правду, почувствует себя виноватым. Скуратов мгновенно поймет, как оскорбляло Полю его нежелание замечать в ней девушку. Встретив же гостью в новой юбке и джемпере, Игорь будет потрясен собственной слепотой и очарован ее женственностью. А дальше, дальше…
Поля смутно догадывалась, что будет дальше. Все-таки она выросла при школьной библиотеке. Нечто романтическое, красивое, обязательно «волнительное»…
Второй вариант нравился гораздо меньше, Поля и думать о нем боялась. Но думала. И даже сны видела. Вернее, кошмары.
Во втором случае Игорь не чувствовал себя виноватым. Он чувствовал себя обманутым! Вспоминал о своем украденном спортивном костюме и отныне видел в Поле лишь рыжую авантюристку, бессовестно воспользовавшуюся его добротой.
Прозревший Игорь безжалостно указывал Поле на дверь и тут же забывал о ней. И о Наташе. Будто их и не существовало.
Пытаясь как-то смягчить будущее неприятное открытие Скуратова, Поля пробовала отдать часть заработанных денег. В счет квартплаты, допустим. И на питание.
Игорь ведь не обязан содержать их. Он им никто, чужой. Помог в самое тяжелое время – спасибо, Поля никогда этого не забудет. И Натке не позволит забыть. Никогда! Сейчас же Поля вполне могла внести свою долю в общие расходы.
Скуратов деньги не взял. Посмотрел на Полю как на пыль под собственными ногами и скучно спросил:
–Считаешь себя должным?
Поля кивнула, мучительно краснея. В жизни она себя так по-дурацки не чувствовала! У нее даже уши пылали. И ладони мгновенно вспотели, Поле пришлось украдкой вытереть их о джинсы. Она уронила тысячерублевую купюру на пол и суетливо подняла ее.
