в образе двух… зайцев:
Прямого календарного указания в стихе не содержится, но само упоминание о белом и сером зайцах наводит на мысли именно об осеннем периоде, а именно о его переломе, отмеченном праздником «Сдвижения», когда «кафтан с шубой сдвинулся», а белый, зимний, и серый, летний, заюшки могут встретиться между собой.
Иными словами, Осеннее Равноденствие, как и Весеннее, мифологически становится для нас точкой битвы, боя, приводящего к равновесию; только если в весеннюю пору, пору жизни, бой идет между Жизнью и Смертью и оканчивается в итоге победой Жизни, во время осеннее, время мудрости и судьбы, битва идет между Правдой и Кривдой и оканчивается торжеством справедливости.
Уход светлого бойца — победителя — на небо также вполне согласуется с духом осеннего праздника, когда всё вокруг в природе проникнуто ожиданием скорого ухода богов в их неведомый край.
С праздником «Сдвижения» связано немало примет и поверий, отмечающих именно уход, смену времен. По всей Руси считается, что именно на Сдвижение змеи уходят на зиму под камушек, который скрывает ход в их змеиную страну, человеку недоступную. В эти дни также птицы, почитающиеся вестниками Высших Сил — ласточки, жаворонки — улетают не куда?нибудь в Африку, а прямиком в Ирий. Этот день считается вторым «Змеиным праздником»; по поверью, именно тогда змеи празднуют свадьбу своего царя [32]. В этот же день залегает на зиму медведь.
Вспомним здесь также и еще два образа, говорящих о равновесии, суде! и справедливости: образ креста, в изначальном своем виде (тау–крест — перекладина на вертикали) представляющий собой аллегорическую форму весов, и, собственно, астрологический знак Весов, вступающий в силу аккурат на Осеннее Равноденствие…
Интересна также греческая мифологема, описанная Рыбаковым, касающаяся так называемого Аполлона Гиперборейского, который весной Прилетает из таинственной Гипербореи в обжитой эллинский мир, а на Осенний перелом уезжает на север в колеснице, запряженной лебедями [33]. Вспоминается знакомая с детства сказка, где маленького мальчика уносят за темные леса Гуси– Лебеди — служилые птицы Бабы–яги…
МИСТЕРИЯ, ОБРАЗ, ОБРЯДЫ
Прежде всего, необходимо отметить, что период времени с Летнего Солнцестояния по День Духов является наиболее сложным для трактовок, потому что наименьшим образом сохранился в истинно магической традиции, и существенно худшим образом по сравнению с другими праздниками — в традиции народно–аграрной.
Естественно, не нужно упускать из виду тот факт, что данное празднество связанно со вторым, и, по сути, основным, урожаем. В силу этого целый ряд обрядовых действий связан собственно именно с ним. Например, действа в честь последнего снопа, о которых мы упоминали при знакомстве с обрядами Лугнасы, в иных местах справляются ближе к Осенине, в течение сентября. Это те места, где жатва, в силу природных особенностей, заканчивается позже.
Осенина, как и другие сильные точки, предстоит перед нами не однодневной точкой на календаре, а сердцевиной осеннего обрядового цикла, открывающегося началом жатвы и заканчивающегося с окончанием сбора и переработки уже огородных плодов — поздней осенью, когда уже на пороге стоит Зима.
Выдающийся этнограф В. Н. Чичеров полагает, что в народном календаре узлы сосредоточения обрядов группировались ближе к последним и особенно — к первым дням каждого месяца, чтобы обеспечить благоприятное течение предстоящего периода. Исключение, по его мнению, составляет именно жатвенный цикл (конец июля — сентябрь), внутри которого выработалась своя последовательность обрядов, связанная с циклами работ [34].
Для славян, как западных, так и восточных, Осеннее Равноденствие праздновалось в первую очередь как серия пиров из плодов нового урожая. Как мы уже видели, на Руси традиция подобных трапез сохранялась и в христианское время, причем языческий их смысл совершенно не утратился, а был лишь не особо тщательно замаскирован. Слишком важно для жизни — не «духовной», но обычной, земной — было совершившееся событие окончания страды, и даже самые строгие клирики не могли противопоставить ему серьезных возражений. Ибо и клир, и мир, и власти предержащие кормились хлебом, взращенным на тех самых полях и теми самыми людьми, что шли кланяться полям в благодарность за посланный достаток. Рожаничные трапезы, на которых место молитв заступают вольные присказки (для стороннего наблюдателя более напоминающие проклятия), сохранили память о временах становления и расцвета Северной Традиции, когда не было еще намека на разделение «земной» и «духовной» жизни: Жизнь — одна, и она свята. Только день и ночь блюдут разные боги, к каждому из которых надо обращаться на его языке.
К одному из осенних праздников — 1 сентября старого стиля — приурочено начало сентябрьского (церковного) года. Для нас он интересен своим именем в народном месяцеслове — день Симеона Летопроводца. Название, по всей очевидности, связано с тем, что этот день провожает как лето — время
