скажут — копаем, не скажут, соответственно, не копаем… Из «Пламени» нас, понятное дело, никуда не погнали. Наоборот, разместили на ночлег в здании, еще пару недель назад бывшем гостиницей для проходивших в центре обучение офицеров. Правда, затрамбовали всех четверых в один номер, который по размерам ну никак на президентский люкс не тянул. Ну, так я говорил уже — мы непривередливые и к отсутствию комфорта привычные. Сверху не каплет? С боков не дует? Снизу не подмораживает? Вот и ладненько, благодарим судьбу, ведь могло быть и хуже. Опять же, в обмен на полученную от меня информацию, расщедрившийся Пантелеев даже распорядился с утра залить нас горючим под пробку. Тоже ни разу не мелочь и очень приятно!
УАЗ по нынешним временам — просто подарок, а не машина. Ну, может не прямо сейчас, но в ближайшее время это будет становиться все заметнее. Потому как, чем дальше — тем меньше будет деталей к очень комфортным, но дико технологичным иномаркам. Плюс, с крутыми фирменными автосервисами, с их профессиональным оборудованием теперь реальная напряженка. В общем, не так уж много осталось до времен, когда красивые и удобные «Мицубиси», «Тойоты», «Шевроле» и прочие «Роверы» будут отправляться в утиль из-за невозможности добыть на замену какую-нибудь совершеннейшую фиговину, вроде термостата, регулятора тормозной колодки, а то и вовсе разнесчастного болта крепления ГБЦ. Потому как новых запчастей никто из Европы, Америки и Японии не привезет. А УАЗ… А что УАЗ? Его еще в мехдворах колхозов советской поры чинили матерным словом и кувалдой. Ну, может, не совсем все так просто было, но, тем не менее, тот же «Хантер», случись что, в чувство привести будет в тысячу раз проще, чем какой-нибудь БМВ Икс-Пять. Вот только прожорливое оно, это чудо ульяновского автопрома. Впрочем, те же БМВ тоже скромными аппетитами не отличались никогда… В общем, помощь с топливом мы приняли с благодарностью. А багровый от натуги Солоха, кроме того, еще и три под пробку залитые девяносто вторым канистры по два десятка литров откуда-то приволок. И как он их упер в одиночку? Рук-то всего две… На мой вопрос, мол, «откуда дровишки?» и «за чей, собственно, счет весь этот банкет?», Андрюха только хитро один глаз зажмурил и изобразил на своей наглой физиономии нечто этакое… Из серии: «Много будешь знать — скоро состаришься». Да и бог бы с ним! То, что наш хохол своего не упустит, я и так знаю. Вряд ли обмен был неравноценным. А канистры, да еще и с топливом, при нашей нынешней деятельности точно лишними не будут.
— Ладно, парни, расклады такие: в обратный путь нам все-таки придется через Клин и Дмитров возвращаться. Командир очень просил на обстановку в тех краях поглядеть, мало ли. Как ни крути — соседи. Случись чего — а мы не накрашенные.
— С одной стороны — верно, — хмуро морщит лоб Буров. С другой — очень аккуратно нужно. Ты по пути сюда сильно прав был — проблемные это города, учитывая происходящее. Улицы не шибко широкие, обзор вокруг плохой, да еще и мост через канал имени Москвы в Дмитрове. Очень осторожно ехать придется.
— Да ладно, — скептически приподнял правую бровь Гумаров. — Где наша не пропадала?
— Вот-вот, — в тон ему ехидно поддакивает Солоха. — И там пропадала, и сям пропадала… Все верно тезка говорит, осторожно нужно. Там кое-где реально такие места есть: грамотный человек засаду устроит — и фиг ты куда денешься.
— Лады, заканчиваем прения сторон, — подвожу итог я. — Если настоящий профессионал засаду устроит, то почти где угодно фиг куда денешься. Приказ выполнять все равно надо. Сказали — произвести первичную разведку и оценку обстановки, будем производить и оценивать. Не забывая при этом о личной безопасности. Вопросы?
— Никак нет, сэр! — продолжает паясничать Солоха. — Не извольте сумлеваться, барин, чай оно не в первый раз. Сделаем…
— Раз вопросов нет — по коням! В гостях, конечно, хорошо, но дома, все равно, лучше.
Фраза избитая и банальная, спору нет, но возражений со стороны парней не последовало. Что не удивительно. Это я — бобыль: молодой-красивый, холостой-неженатый, а их на базе ждут: Андреев семьи, Тимура — любимая девушка.
Уже сев за руль я еще раз напоминаю:
— Не расслабляемся, мужики. Сколько хороших парней в Чечне сгинуло из-за того, что бдительность не вовремя теряли? Нам оно не нужно.
Клин выглядел откровенно плохо. Живых на улицах нет совсем — только покойники по каким-то своим, нам непонятным надобностям култыхают. «Макдональдс» на обочине Ленинградского шоссе выгорел дотла, только стены закопченные стоят, и те не все. Сквозь одну, снеся хлипенький декоративный заборчик вокруг здания, в руины въехал грузовик. Наливник, если по остаткам развороченной цистерны судить. Нет, он, конечно, чисто в теории, мог и молоко перевозить, но оно свойства взрываться, буквально вывернув наизнанку толстостенную стальную бочку, не имеет. Так что, скорее всего, этот грузовик причиной пожара и стал. Чуть дальше, на площади с фонтаном, той, что на пересечении улиц Гагарина и Ленина — следы людей. Много стреляных гильз и начисто обглоданных и на части растащенных костяков. Похоже, кто-то решительный и хорошо вооруженный вывозил стоящий тут торговый центр «Семья». Не исключено, что тут наши коллеги из Управления по Клинскому району поработали. С одной стороны — проверить бы… С другой — в здании Управления точно никого нет, мы мимо проезжали — одни мертвяки, как вокруг, так и на территории. Но в форме там зомби практически не было, только в штатском. Ну, может, пара-тройка мертвецов в сером милицейском повседневном «пэ-ша» и затерялись в толпе, но при масштабах произошедшего такое количество говорит, скорее, о том, что здешние милиционеры смогли все же и сориентироваться вовремя, и правильно отреагировать. А вот куда местные коллеги податься могли и где осесть — да кто ж их знает? Предложенную Гумаровым версию про клинский колбасный завод отмели сходу. Пищевое производство, особенно такое крупное — это крысы. А крысы отлично зомбируются, про это нам Пантелеев очень подробно рассказал. Крысы, собаки, любые хищники кроме, как ни странно, кошек. И всеядные: свиньи, там, или медведи. А вот травоядные не восстают, проверено. Это хорошо. Потому что я, когда про хрюшек услыхал, дико расстроился. Люблю я свинину, чего уж греха таить, особенно в виде шашлыка. Похоже, придется на говяжьи стейки переходить, по баранине я не любитель. Солоха с видом знатока заявил, что если где здешние менты оборону и заняли, то это точно на пивзаводе. Но где он расположен, никто из нас не знает, поэтому — не стоит и время тратить на поиски. Отметим для себя, что Клину — хана, но какие-то вооруженные выжившие в нем все же имеются. Для начала и этой информации хватит. Потребуются подробности — проведем доразведку.
А вот в Дмитрове мы нарвались. Точнее, даже не в самом Дмитрове, а на железнодорожном переезде на въезде в город, сразу после моста через канал. А ведь так все тихо и безобидно выглядело. Ни у кого даже малейших подозрений не возникло до того момента, как вдруг в окне будки дежурного по переезду полыхнуло дульное пламя и в боковое окно точно напротив моей головы ударил сноп крупной дроби. Ни черта себе! Блин, так ведь и обхезаться недолго. Понятное дело, что триплекс нашего УАЗа должен не то, что дробь — автоматную пулю держать, но уж больно внезапно все случилось.
Нет, как ни крути, а опыт все-таки — великая штука! Башка моя еще, как мне кажется, даже не успела толком переварить внезапное происшествие, а руки-ноги уже начали действовать: врубаю «нейтралку», ручник — вверх до упора, руль выворачиваю влево (вправо нельзя — в кювет улетим, а слева — целая полоса встречного движения, совершенно сейчас пустая). Есть! Ручник вниз, задняя передача, сцепление, тормоз. УАЗ замирает, будто вкопанный.
— Огонь! — рявкаю я на ухо Тимуру и его «Печенег» заливается злым, лязгающим лаем, сквозь который едва слышен звон звеньев ленты и разлетающихся по салону гильз. «Полицейский разворот» я выполнил четко, будто на автодроме, не зря столько тренировался в свое время, и ствол Тимурова пулемета сейчас смотрит точно на будку. У нападавших нет ни малейших шансов. Для старого доброго 7,62х54R, который «в девичестве» — «трехлинейный патрон образца 1908 года», обшитая пластиковыми панелями стенка в один кирпич толщиной — вообще не преграда, так, досадное недоразумение. Словом, когда Гумаров высаживает примерно половину пристегнутого к «Печенегу» короба-«сотки», ответных выстрелов нет. Боже мой, как удивительно!
— Что это было? — раздается с заднего сиденья голос Бурова, явно пытающегося изобразить генерала Михалыча из «Особенностей национальной охоты» — Ну, вы, блин, даете!
— Мешок тебе срочно нужен, Тима, — протянул я, задумчиво трогая кончиками пальцев свежий ожог на правой щеке, слегка припухший и влажный на ощупь. Ай, блин, больно!
