— Другие варианты?
— Он ведь и мой сын тоже.
— О нет… Только не начинай. После того как ты меня обманул и заставил выйти за тебя под ложным предлогом…
— Тебя? Заставил? Да разве такое возможно?
— А еще ты нанял адвоката по разводам.
— Что? — изумился Джеймс. — Я не нанимал адвоката. У меня и денег-то нет на адвоката.
— Все равно ясно, что ты хочешь развода.
— Кто сказал, что я хочу развода?
— Ты сам только что сказал.
— Я такого никогда не говорил. Но у нас с тобой, признай сама, и без этого с лихвой хватает проблем.
— Мне очень жаль, что наш брак помешал твоим свиданиям.
— Моим свиданиям? Во-первых, у меня не было никаких свиданий… А во-вторых, как насчет этого английского… хм… денди?
— Саймон — не голубой, Аарон… То есть Джеймс, — возразила Кларисса. — Он просто модный гетеросексуал.
— Привет! Я не ошибся палатой? — В дверях выросла охапка надувных шаров. Саймон с трудом протиснулся с ними внутрь.
Кларисса ненавидела надувные шары.
По крайней мере в этом отношении будущее для нее прояснилось: никогда она не осталась бы с мужчиной, который мог подарить ей воздушные шары.
— Убирайся! — велел сопернику Джеймс.
— Никуда я не уберусь. Мы с Клариссой поженимся. Пора тебе с этим смириться. — Саймон выкатил грудь колесом. На нем был вязаный жакет — ничего подобного Кларисса не видела с пятого класса.
— Это кто тут женится? — Кларисса подскочила в постели, словно ей приложили к заднице раскаленный железный прут. — И что это за фуфайка, Саймон?
— Нравится? Осенняя коллекция этого года. Последний писк.
— Довольно! — Джеймс бросился на Саймона, пытаясь ухватить того сквозь шаровую завесу.
— Ненормальный! Он ненормальный! — И Саймон с криком забегал вокруг кровати, отбиваясь связкой воздушных шариков.
— Саймон, пожалуйста, убирайся! — заорала Кларисса. — Я только что родила! Ты что, не знаешь, черт возьми? Роды — это святое!
— Слышал? — взревел Джеймс. — Моя жена велела тебе убираться!
— Она это не всерьез. Я всю жизнь знаю Клариссу. И я с ней останусь, несмотря ни на что, даже если она еще больше растолстеет. — Саймон пригнулся, пытаясь нырнуть под больничную койку.
— Что? — завизжала Кларисса. — Да я только что ребенка родила, недоумок! Мать, ребенок, священное время! Саймон, пожалуйста… уйди. Отец моего ребенка Аарон. Нам нужно остаться наедине.
— Но я думал, что ребенок мой.
— Саймон, я же тебе говорила. Между нами в ту ночь ничего не было!
— Отлично, если тебе хочется в это верить, — наконец сдался Саймон. — Куда мне девать шары?
— Детское отделение наверху.
— Что ж, — оскорбился Саймон. — Что ж. — И вышел вон вместе со своей дурацкой связкой.
Кларисса ущипнула ребенка, дабы проверить, жив ли он еще. Малыш проспал всю эту безобразную сцену; слава богу, она не останется у него в памяти.
Джеймс, тяжело дыша, опустился на стул.
— Послушай, Джеймс, я знаю, что развод ничего не решает. Посмотри на моих родителей. С другой стороны, возможно, мы уже перешли за грань разумных отношений. Возможно, я тебя возненавижу. Могу проткнуть тебе гвоздем колесо или измазать грязью ветровое…
— Хватит, — перебил ее Джеймс. — Только не при ребенке. Ему еще рано получать свою мать в таких дозах.
— Между прочим, я только что вытолкала из себя целый арбуз. Его здоровенная голова разорвала меня надвое. Меня напичкали викодином
Джеймс улыбнулся, поднялся, поцеловал Клариссу в лоб и ребенка в темную макушку.
— Я тебя люблю, маленький Джеймс. Скоро вернусь. Кларисса, хочешь, принесу тебе что-нибудь сладкое, липкое и…
— Шоколадное?
— Договорились. — И вышел, послав на прощанье воздушный поцелуй.
— Черт бы побрал эти ямочки, — пробормотала Кларисса и поискала те же ямочки на щеках у малыша. — Ой, извини, Беби Икс, — тут же поправилась она.
Ей досталось всего пятнадцать минут тишины, пока с порога не послышалось:
— Дружочек-пирожочек! Хочешь новость?! — Тедди вошел в палату с таким видом, словно только что честно выиграл в калифорнийскую лотерею. Он обнимал за плечи сияющую мать Клариссы, которая не сводила с него глаз. — Мы женимся!
Кларисса зажмурилась.
29. Долгая экзотическая поездка
Кларисса была не из тех, кто любит сюрпризы. В неожиданном для нее не было ничего возбуждающего, ничего интересного. А самое паршивое в неожиданной смерти — то, что она… ну… неожиданная. Сюрприз.
Мать умерла спустя две недели после рождения ребенка, еще до того, как он успел получить имя. Кларисса по-прежнему жила с мамой; та настояла, чтобы дочь с малышом оставались у нее, пока не решится вопрос с бывшим Аароном, теперь уже Джеймсом. Беби Икс поселился в коляске рядом с постелью Клариссы, а мать каждый день и каждый вечер готовила все блюда, которые Кларисса обожала с детства (и которые она никогда не готовила, когда Кларисса была ребенком), помогала менять пеленки посреди ночи и утешала дочь, когда у той болели соски или у ребенка пучило животик… Как ни странно, она казалась моложе, чем когда-либо, моложе даже, чем когда сама Кларисса была маленькой.
Что до Тедди, то он отправился за решетку, чтобы отсидеть свой срок, так что свадьба родителей пока откладывалась.
Кларисса никогда не видела мать такой счастливой.
Существует уйма разных смертей. Большинство людей умирают по естественным причинам, в старых постелях и телах; большинство смертей отличаются лишь своей относительной обыденностью.
Мать Клариссы умерла в туалете, как Элвис, как тот жирный голливудский продюсер, похожий на загорелый воздушный шар. Ее мать испустила дух как-то поутру, прямо на толчке. Кларисса обнаружила ее там, словно бы дремлющей, с журналом «Марта Стюарт», выпавшим из безжизненно повисшей руки.
Кларисса полночи укачивала ребенка, умирала от недосыпа и решила, что мать просто задремала. Чтобы ее не беспокоить, она вернулась в постель. Проснулась час спустя, а мать была по-прежнему там. Кларисса завопила, чуть не уронила свою драгоценную ношу, захлопнула за собой дверь ванной и тут же позвонила Грэйви.
— Моя мама умерла!
— Черт возьми, ты шутишь? — отозвалась Грэйви.
— С какой стати мне шутить? С какой?
