17
Было около часа ноги, когда пришла гостья, и Визин почувствовал легкое прикосновение ко лбу. Было совсем темно.
— Я не сплю, — шепотом проговорил он. — Я жду.
Он подвинулся к спинке дивана, чтобы гостья могла сесть.
— Я знаю, что ты не спишь, — сказала она. — И говори нормальным голосом: мы никого не разбудим.
— Ты всех их выключила? Отключила?
Она засмеялась!
— Ну и терминология!
— Как учили… — Он тоже засмеялся.
— Скажите пожалуйста, какой самонадеянный! Он, видите ли ждал!
— Разве могло быть иначе?
— Ну конечно, не могло! Правда! Могла ли я не попрощаться, подумай!
— Попрощаться в смысле «прощай» или в смысле «до свиданья?»
— На хитрые вопросы я не отвечаю, — сказала она. — К тому же уж очень нелепо звучит «подосвиданькаться».
— Да, — согласился он. — Несуразное слово… Значит, мы отправимся без тебя? Ну, то есть… без твоей опеки, так сказать, без надзора?
— Таково условие. Запрет Стиля. Я не могу нарушить.
— Они боятся чересчур активного вмешательства?
— Разумеется. Они вдруг углядели во мне чрезвычайную бабу!
— Послушай, может быть, можно хоть немного света? Я тоже хочу увидеть эту бабу!
— Если бы я все время тебя слушала, знаешь, что вышло бы? Ах, что вышло бы!
— Ну хоть чуть-чуть!
— Нельзя.
— Стиль?
— Да.
— А ты меня, конечно, видишь…
— Вижу.
— Ох уж мне этот Стиль!
— Осторожней! — Она сразу стала серьезной, но говорила мягко, ласково, сдержанно-назидательно — так говорят с ребенком. — Ты не должен так ни думать, ни говорить о Нем. Потому что ты — в неведении. Стиль — это все. Вся жизнь мироздания, весь порядок, все движение, возникновение и затухание миров — вот что значит Стиль. Он глубок и прекрасен. Постигнуть его — Высшая Доля. Тебе сейчас не понять. Но, возможно, когда-нибудь, когда, возможно, мы станем вспоминать с тобой эту ночь, ты, возможно, поймешь, насколько был наивен. Я не оскорбляю тебя, гордый человек?
— Прости меня за глупые слова, глупые вопросы…
— Ины не злопамятны.
Он потянулся рукой и наткнулся на ее руку, взял в свою, легко сжал пальцы гостьи были горячими и пульсирующими.
— Это не противоречит?
— Нет. Это — нет, — ответила она.
— Ты только что трижды сказала «возможно».
— Да, в самом деле — возможно.
— Но возможно и «невозможно»?
— Возможно.
Он подавил вздох.
— Тебе, наверно, нелегко было вырваться? Пришлось многих убеждать, упрашивать?
— Слова эти и понятия не очень вяжутся с тем, что мне пришлось. У инов иначе. Скорее — излагать и доказывать.
— Если бы ты знала, как я ждал.
— Вот я и знала.
— Послушай, — сказал он. — Я очень хочу — очень, поверь! — чтобы состоялось именно «возможное», а не «невозможное».
— И я очень хочу, — ответила она. — И когда инчанки чего-то очень хотят, то они это получают.
— Почему же тогда возможно и «невозможное»?
— Потому что есть еще ты.
— Тут — один интересный момент. — Он крепко сжал ее руку. — Настоящий, полноценный жених ведет невесту в свой дом, а не идет к ней. Я чувствовал бы себя неважно в примаках.
— В инах, ты хотел сказать? — шутливо удивилась она.
— Примак есть примак.
— О человек! А не кажется ли тебе, что настоящий полноценный жених и настоящая полноценная невеста строят свой дом? И никто ни к кому не идет.
— Свой, — повторил он. — Это что-то третье, выходит… Есть люди и есть ины. Что третье?
— Не будем пока так далеко заглядывать.
— Ины не умеют мечтать? Или не любят? — спросил он.
— Ины?! Да они неисправимые, неудержимые фантазеры и мечтатели! Разве ты не заметил? — В ее голосе снова возникла улыбка.
— Мне, поверь, странно было бы тебя назвать мечтательницей.
— Я понимаю. Наверно, ты знаешь земных женщин-мечтательниц. Это — твоя мерка. Но, будем надеяться, со временем ты…
— Я вернусь? — перебил он. — Мы вернемся?
— Ты ведь знаешь, что я не имею права отвечать на такой вопрос, — легко укорила она.
— Но ты знаешь! — Он начинал волноваться.
— И на это я не имею права отвечать.
— А тебе хотелось бы ответить?
— Да, мне бы очень хотелось ответить. — Она пожала его руку.
— Строг, ужасно строг и суров Стиль!
— Представь себе разумное и прекрасное в самой высокой степени, какую только ты способен представить. Это Стиль. И все время старайся увеличивать степень. Утвердился на каком-то уровне — иди дальше. Все время только дальше. Это Стиль.
— Ты говоришь со мной, как с младенцем, а я — намного старше тебя. Как жаль! Очень скоро я превращусь в старика. В старика-младенца.
— У инов другие понятия о возрасте.
— Но ведь я не ин.
— У инов другие понятия о возрасте, — настойчиво повторила она. Всегда помни.
— Они бессмертны?
— Не совсем та-к. Они могут выбрать себе возраст по желанию. Надолго или на короткое время. Могут, то есть, перевоплотиться, достигнув определенного возрастного предела. Но могут и не перевоплощаться — зависит от желания. Некоторые живут тысячи лет. Им интересно ощутить возраст на разных пределах. Я знаю таких. Но большинство перевоплощается, начинает, в известной степени, сначала. А в общем, проблемы возраста не существует. Такая проблема, как ты понимаешь, — проблема сугубо земного порядка. У инов другое. Сейчас не стоит об этом говорить. К чему тебя запутывать?
— Ты жалеешь меня?
— Да. Силы тебе сейчас нужны, как никогда.
— Но ведь я все равно уже не смогу не думать обо всем этом.
— Хочешь, я
— Это несложно?
— Совсем несложно.
— Сотри тогда войну в памяти старика. Сотри кошмары Марго. Печаль Жана. Горе Настасьи Филатовны и Константина Ивановича. Одиночество бабок Евдокии и Анны. Убогость Лизы… Помоги людям! Если бы я имел такую силу, я не остановился бы ни перед чем. Ни перед каким Стилем! И пусть бы меня потом изгоняли из инов!
— Успокойся! — Опять в него потекли нежные и теплые токи. — Как только я стала бы поступать таким образом, то немедленно была бы лишена способностей инчанки, и уже ничем и никак не смогла бы никому серьезно помочь. Таковы правила Стиля. Представь, что некой планете в тягость ее орбита, и она просит (планета просит) изменить ее. Что из этого получится в системе, где взаимосцеплено все?.. Представь…
— Но ты готова стереть кое-что в моей памяти!
— По отношению к тебе у меня особые права.
— Ты выделила меня, и я тебе отдан, так?
— Так! — опять засмеялась она. — Отдан на растерзание! Ну? Не правда ли — чрезвычайная баба!
— И все-таки, если бы я…
Гостья каким-то неведомым усилием заставила его замолчать. Задумалась.
