На глазах Даила произошло удивительное. Еще утром он впервые увидел сказочное существо, а теперь наблюдал за его смертью.
Из ослабевших рук Болиголова выпал клинок, жалобно звякнув о камни. Фрел вцепился в плечи охотника, пытаясь устоять на ногах. Он вглядывался с мольбой в глаза своего убийцы. Крис отцепил его от себя и отбросил в сторону. Болиголов упал на каменный пол и затих.
— Он напал на меня, такие дела, — сказал сквозь зубы, словно оправдываясь, охотник. — Никого из нас, видно, не собирался отпустить живым. Стало быть, старик Раух приказал ему. Вряд ли наглый смердящий фрел стал бы делать это по своему усмотрению. Вот же старая гнида. Ничего, мы еще поквитаемся.
Даил спустился на ступеньку вниз, но не мог и слова вымолвить. Еще утром он восхищался сказочным существом, который на поверку оказался убийцей и подлецом. Чему теперь верить на свете?
— Слушай, парень, внимательно. Где веревка, которую я тебе дал?
Даил попытался ее достать, но руки были заняты прекрасной ношей.
— Да положи ты ее, чего мнешься. Не развалится, — раздраженно сказал охотник.
Даил аккуратно положил девушку перед лестницей, нашел в кармане куртки веревку, вернее, то, что от нее осталось, и вернул Крису.
Кортатос жадно выхватил ее из рук паренька и хищно впился в нее глазами.
— Они решили надуть меня. Вот же мерзкие людишки. Ничего, им это выйдет боком. Они решили воевать с Крисом Кортатосом. Они думают, что какой-то жалкий фрел сможет справиться со мной. Ха, три раза «ха».
Приговаривая это, он нащупал на веревке маленький узелок, который остался Даилом незамеченным. Хотя он мог поклясться, что еще некоторое время назад его там не было. Вцепившись в него зубами, Крис потянул, развязывая.
Что-то страшное случилось, как только крохотный узел на веревке был развязан. Даил сразу это почувствовал. Веревка вспыхнула в руках Криса, точно взорвавшийся фейерверк, и превратилась в пыль. Одновременно с этим на волю откуда-то извне времени и пространства оказалось выпущено страшное существо.
Сиреневый дым заклубился над полом, поднимаясь к потолку. Он закружился в вихре беззвучного танца, полыхая двумя красными угольями, похожими на глаза, спрятанные в тумане. Почувствовав мертвеца, сиреневый дым набросился на него и в мгновение высосал все соки из тела, так что от Болиголова осталась только древняя мумия, которой, на взгляд, уже исполнилось никак не меньше нескольких тысяч лет.
Крис Кортатос забормотал что-то себе под нос. Звук его голоса напоминал змеиное шипение. Сиреневый дым почувствовал его, резко метнулся к нему и отпрянул в сторону, словно наткнулся на смертельную преграду. Какая-то неведомая сила заставил дым пригнуться к полу, струиться по нему, не давала распрямиться в полную силу.
Охотник продолжал наговаривать заклинание, опутывая злобного духа паутиной подчинения. Как Даил ни вслушивался, он не мог разобрать слова, которые произносил Крис. Они были на неизвестном ему языке.
Последнее слово охотник не произнес, а выкрикнул. Дым взметнулся, преображаясь в длинную прозрачную гончую, сотканную из тумана; только два кровавых глаза, адских уголька, горели на ее оскаленной хищной морде. Гончая прыгнула на лестницу, обдав Даила волной ужаса, чуть было не сбила его с ног и понеслась наверх.
Ноги Даила не удержали, и он присел на ступеньку.
— Я как чувствовал, что старик Раух меня попытается бортануть. Вот что значит опыт и нюх. Ничего, теперь он умоется кровавыми слезами. Будет потом выжившим наука. Правда, мало кто выживет после такого…
Охотник рассмеялся. И смех его был безумным.
— Что это было? — спросил Даил, и голос его дрожал.
— Мы называем ее Сирень. Один очень злобный и вечно голодный дух, которого я спустил с поводка. Нельзя было меня злить.
— И что теперь будет?
— Все по-старому. Мы вернемся в Темный город. В кабачке папаши Троффеллиуса я тебе заплачу, и разбегутся наши дороженьки в стороны. Как и было задумано.
Заметив растерянность мальчишки, он неверно ее истолковал и постарался его успокоить:
— Не боись, я не обману. Обещал заплатить — заплачу. Все чин по чину. Полную сумму, как договаривались.
— А мы не должны загнать эту Сирень назад? — спросил Даил, оглядываясь на лестницу, по которой злобный дух вырвался на свободу.
— Сирень живет во временных мешках, и когда она насытится, то сама вернется туда, — ответил раздраженно охотник.
Ему надоело попусту болтать с мальчишкой. Он спешил побыстрее убраться с земли Лекарей, которая вскоре должна была превратиться в их могильник.
Крис отпихнул Даила в сторону, поднял на руки бездыханную девушку, небрежно перебросил ее через плечо, точно мешок с грязным бельем, и стал тяжело перебирать ногами ступеньки. Как бы он ни храбрился, этот день дался ему тяжело.
Глава 9
Полный расчет
Папаша Троффеллиус бросал в их сторону взгляды, полные подозрения и любопытства. Ему не терпелось узнать, откуда вернулись мальчик и охотник, да еще в таком потрепанном состоянии. Охотник явно с кем-то сражался, вон и следы крови на лице об этом говорят, а мальчик выглядел настолько усталым, что того гляди заснет прямо за столом. Вон глазами как хлопает, со сном борется. Но трактирщик не решался подойти и полюбопытствовать. Видно было, что мальчика и охотника связывает общая тайна, и делиться ею с кем бы то ни было они не собираются. Папаша Троффеллиус решил, что, как только Крис Кортатос уйдет, он обязательно попытается вызнать все у мальчишки. Авось, получится, и Даил все расскажет.
Горели фонари, освещая питейную залу. Жарко трещал в камине огонь. Хлопала входная дверь, впуская новых гостей и порывы холодного морозного воздуха с улицы.
Они вернулись полчаса назад, но все никак не могли забыть события сегодняшнего дня.
Крис заказал себе и мальчишке по тарелке гречневой каши с мясом, полкаравая хлеба и две кружки темного пива, от которого Даил категорически отказался. Пришлось ему еще гренш заказывать. Ждать еду долго не пришлось, а то они загрызли бы папашу Троффеллиуса, настолько были голодны. А может, то, что им удалось выжить в кровавой вакханалии сегодняшнего дня, изрядно добавило им аппетита.
Когда тарелки с едой оказались на столе, они набросились на пищу, забыв, казалось, обо всем. Только слышался стук ложек о края тарелок да нескрываемое чавканье. Казалось, что они настолько поглощены едой, что ни о чем не думают.
Но это не так. Даил не знал, что сейчас чувствует охотник, но он не мог изгнать из памяти кровавые события сегодняшнего дня, а также не мог избавиться от осознания того, что к той дьявольской каше, что творилась еще несколько часов назад на улицах Пятки, а быть может творится и сейчас, он приложил руку. Жадных до плоти и крови духов, в конце концов, он выпустил. И плевать, что эти заклинания навязал на веревку охотник или кто-то другой по его просьбе, — отпустил их на волю он, Даил, который никого никогда не обидел в жизни, который всегда ратовал за справедливость, а устроил кровавую жатву. Он пытался себя утешить, что все погибшие были бандитами, сами отнимали жизни и калечили людей, но убедить себя в этом не получалось. Мало ли, по какой причине человек вступил на скользкую дорожку, может, среди всех этих мертвецов были и невинные люди, или те, кто за свои проступки смерти не заслуживал. А он,
