мобильный из этого круга может и того меньше людей. Если точнее, по пальцам пересчитать! И когда начинаешь загибать пальцы, то ваше имя, Антон Борисович, приходит на ум первым.
— Нет, а как сожитель вашей дочери решил, будто его посадят на такие мощные бюджетные потоки, на систему платежей и взаимозачетов, если он понятия не имеет, что из них кому следует? — удивился директор. — Мы ведь все здесь не просто так сидим, каждый представляет интересы определенной группы лиц. Мы знаем, что кому говорить, сколько кому следует. Мы знаем, кого можно вместе пригласить, кого в отдельности… А ваш зять вообще никого, кроме Барабуля, не знает! Но поинтересовался бы вначале у нас, почему мы этого Барабуля знать не хотим!
— Вот именно! — поддакнул Мазепов.
— Господа, но ведь Антон Борисович, кажется, с предложением пришел! Давайте выслушаем его! — поспешила остудить пыл присутствующих пресс-секретарь. — Вы же пришли не просто так, чтобы сообщить то, что нам уже и без вас сообщили, правильно? Вы же не думаете, будто ваш зять мог вести себя разумно и хотя бы скрывать свои намерения и тесную связь с Барабулем?
Его так распирает «планов громадье», что смотреть противно! — подтвердил Мазепов. — Он уже своей заместительнице Баландиной пообещал место пресс-секретаря! А скольким он пообещал танец с барабанами на гастролях в Лондоне, так впору посылать туда отряд юных барабанщиц! Может, вам с ним второе агентство открыть — по танцам с барабанами?..
— Я понимаю ваше недовольство, — заметил Антон Борисович, доставая приготовленные листочки. — Но давайте рассмотрим мое бизнес предложение. Все же я могу быть в этом интересен своими связями в МВД…
— А у Барабуля гораздо более тесные связи с МВД! У него сейчас министром — его лучший друг, — ехидно заметил бывший министр культуры. — Прежний генерал с ним бы якшаться не стал, но он надорвал здоровье на борьбе с экстремизмом. А в последнее время начал творить несусветное и при любой попытке спросить, чего это он такое делает, приноровился принимать позу лотоса. Немудрено было в таком бардаке под видом борьбы с экстремизмом рассылки с чужих телефонов устраивать. А нынче ведь у вас с новым министром МВД никаких связей не имеется, насколько я понимаю.
— Ну, я все же зятя, мужа младшей дочери, туда устроил, — скромно ответил Антон Борисович. — И брата младшего я устроил туда… достаточно давно.
— А младший зять у вас настоящий или тоже… балетный? — сострил Мазепов, явно не желая, чтобы Антон Борисович так просто перешел к докладу своих листочков.
Его можно было понять, ведь на фотографиях «театральных романов» бывшего руководителя балетной труппы, разосланных по тысячам адресов, была зафиксирована и его личность. Но Мазепов не понимал, что бывший министр культуры, чьи фотографии из того же телефона пока не были разосланы по тысяче адресов, — вовсе не желает рвать отношения и составить кампанию жертвам сексуального скандала. Он пришел за твердыми гарантиями, что подобных рассылок больше не будет.
— Младший зять у меня вполне надежный разумный человек, с ним никаких проблем не было, — тяжело вздохнул Антон Борисович. — Но вы правы, мой бизнес при МВД вообще пошел вразнос, как только прежний генерал съехал с катушек в позе лотоса. Я в «Балетных традициях» использую прежние связи и навыки в работе, у меня с таможкой-растаможкой схемы налажены еще с 90-х годов. Но все пока идет зятю…
— А зять спускает на баб-с! — радостно закончил за него Мазепов. — Я с этим павианом, господа, могу работать исключительно из любви к искусству. Мне хочется, чтобы этот его балетный зять — получил за все свои постановки сполна. Награда должна найти своего героя!
— Понимаете, Антон Борисович, — решил вдруг дать некоторые пояснения директор театра, — не все так просто! У нас ведь годами налаживаемые связи в деле… которым занимается и Барабуль. Но все наши сотрудницы молчат, они на постоянной работе, они под нашим присмотром, а иметь связь с балериной, это не то, что иметь связь с какими-то «моделями», развязными эстрадными певичками или вообще с инструкторшам фитнес-клуба. Барабуль уже пытался через вашего зятя устроить нескольких сотрудниц своего «фитнеса» в кордебалет. Его пока чуть сдерживают творческие проблемы его дочери. Но весь уровень этого человека в представлении, что на фоне собранного им «кордебалета» — его Светлане будет удобнее стать примойбалериной театра. Он рвется опустить наше приличное и достойное во многих смыслах дело — на уровень наживы и чистогана. А вы, со своей стороны, тоже пытаетесь придать сложным и индивидуальным проблемам творческого роста — коммерческий оттенок. Две девчонки, взятые из училища с перспективой работы… гм… с рядом наших попечителей, получили ваше антрепренерство, попав в гастрольные списки и первые ряды кордебалета… просто за деньги! Вы же лезете вместе со своим зятем и Барабулем — как слоны в посудную лавку!
— А ведь у нас своих проблем довольно! — подхватил Мазепов. — Вы понимаете, насколько сложно сдерживать все эти гнусные инсинуации нашего премьера по поводу ремонта? А вы думаете, что все деньги с него мы сами делили между собой и никому ничего не отдавали? Вы думаете, мы все себе загребли?
— Я стараюсь вообще не думать о таких вещах, доверяя исключительно новостному блоку Первого телевизионного канала! — жестко заявил Антон Борисович.
— Это весьма разумно, — похвалил его бывший министр. — Но в сложившихся условиях этого недостаточно. Вы должны были учесть и… некоторые наши затруднения в… кадровой политике, не только свои интересы.
— Я это учел, — кивнул ему Антон Борисович. — Выслушайте, пожалуйста, мое предложение.
Он сообщил, что с момента возведения кооперативом Игнатенко забора, он к нему в охрану приставил через свои связи в МВД надежного человека, имевшего срок за причинение тяжких телесных повреждений. Антон Борисович не сказал, что очень пожалел, что не приставил человека к Гордею, получив прямо в голове строгое табу на подобные действия в отношении кооператива в Молитвенном Углу.
В Игнатенко он видел большую угрозу становлению своего зятя в коллективе, где после его ухода худруком балета другого театра, Мылина воспринимали «отрезанным ломтем». Тем более, что зять пытался перетянуть с прежнего места работы «свою команду» — подпевал, готовых на все за статус работы в главном театре страны.
Понимая, что администрацию театра как раз меньше всего тревожат внутренние брожения балетной труппы, а намного больше волнует то, что в средствах массовой информации заявляет о театре премьер балета Николай, — в плане был учтен и метод, называвшийся в системе МВД «перевод стрелок». От одного воспоминания о встрече с Николаем в фойе театра у Антона Борисовича начало тянуть волосы на затылок, и что-то сразу же начало давить на шею свинцовой тяжестью. Он был благодарен резко встрепенувшейся Никифоровой, от одного взгляда которой в его сторону ему стало значительно легче.
— Итак, мне хотелось бы еще раз повторить основные этапа общего плана по наведению порядка во вверенном вам коллективе, — подвел он итоги своей аналитической записки.
Поставив во главу угла семейное счастье дочери, он решил, что зять в этом плане будет исполнять роль тряпичной куклы. На его жизнь и здоровье должно быть совершено покушение, непосредственным исполнителем которого станет профсоюзник Игнатенко, а его заказчиком — премьер балетной труппы Николай. Единственное, что с блеском умел делать его зять — это портить отношения с людьми, поэтому Антон Борисович нисколько не сомневался, что подходящих «побудительных мотивов» для такой ситуации можно обнаружить сколько угодно. Но на всякий случай учел и прежние возможности о вскрытии телефона, но на этот раз — ложного. Он собирался разместить переписку с телефона своего зятя, в которой тот негативно и оскорбительно отзывался по поводу Игнатенко и Николая.
Куст проблем, интересовавших собравшихся, Антон Борисович обозначил следующим образом: общественная активность премьера Николая, внутренние трения из-за неформального лидерства Игнатенко, наполеоновские планы его зятя Мылина и постоянные попытки Аркадия Барабуля загрести в свои руки «скорую помощь» театра.
В плане он учел то, на что пока никто из присутствующих, кроме пресссекретаря Никифоровой, не обратил никакого внимания. Виртуальная среда Интернет кем-то была значительно переформатирована. Если раньше тот же премьер Николай мог «погуглить» свое имя, обнаружив лишь слабо посещаемый персональный сайт и форум «Поклонники балета», где под разными никами про него печатались негативные отклики, в интонации которых Антон Борисович безошибочно угадывал стиль бывшего
