Мне тоже нравится корчить из себя добрую волшебницу перед неискушенным юным провинциалом. Триста рублей на китайскую пожарную машину — погоды в бюджете не делают, но могут вызвать бурю визга и восторга! Почему мужчины утрачивают это с возрастом навсегда? Не припомню никого из своих знакомых, кто бы мог с таким же энтузиазмом порадоваться даже галстуку от Giorgio Armani или одеколону от Christian Dior.
— Я понимаю, у вас — проблемы, — строго сказала воспитатель Мишкиной группы, оттесняя меня в сторону кабинета заведующей. — Буду вынуждена попросить, чтобы впредь Мишу забирали из садика только его родители. Вы хоть понимаете, что портите ребенку жизнь и лишаете его будущего? Вам ведь совершенно ясно было сказано, что Мише на елку нужен костюм мальчика-зайчика! Миша пришел в костюме человека-паука, который приобрели ему вы. Он сказал, что теперь будет лазать по стенам и спасать мир.
— У нас на утреннике была комиссия из Администрации! Пока дети звали на помощь Дедушку Мороза, Миша, вопреки сценарию, решил сам спасти Снегурочку от волка с криком: «Русские не сдаются!» Это же… экстремизм и разжигание, Ирина Анатольевна! Вы хоть бы знаете, что в Великой Отечественной войне сражались не только русские, но и… узбеки… вроде бы…
…Мы медленно тащились с племянником домой из садика, и я сосредоточенно соображала, как вообще сообщить его родителям о своей экстремистской и подрывной деятельности в отношении их сына. А Михаил, вполне понимая, о чем со мной могли провести душеспасительную беседу напуганные воспиталки, пытался отвлечь меня от горестных размышлений обстоятельным докладом о всяких вкусных вещах, которые он нашел в картонной коробке, выданной после утренника.
Если костюм человека-паука и желание спасти мир самостоятельно, без узбеков, — могут воспитать в ребенке экстремизм, то могли бы подумать немного раньше, а не крутить этот фильм по телику, не шить костюмы, наконец! Нашили бы одних заячьих костюмчиков, да сняли бы хороший фильм про узбеков. Как узбеки, таджики, турки и китайцы спасают Снегурочку, побеждают Доктора Зло и раздают всем подарки без Деда Мороза. Зачем тогда всем этим радостно скачущим мальчикам-зайчикам — Дедушка Мороз?..
— Теперь нельзя никому говорить, что ты — русский! — вдруг сказал мне Миша, поняв, о чем я продолжаю пешее раздумье. — Марату можно говорить, что он — татарин, а мне — нельзя.
Я тяжело вздохнула, подумав, что надо искать какой-то выход из этого сумасшедшего дома, когда к малым детям лезут с подлыми взрослыми штучками.
— К нам дяденька приходил, он сказал, что Марата теперь и бить нельзя, когда он щипается.
— А зачем его бить? — ответила я Михаилу. — Надо было в тихий час в резиновую игрушку воды в туалете набрать и ему в подарок вылить. У нас так многие девочки делали мальчикам, которые их щипали, пока дети спали, а воспитатели с нянями Новый год отмечали у заведующей. А потом говорили, что это не они.
— Ну, ты, тетя, даешь, — рассудительно протянул Миша. — Я же не девчонка!
Из последующего общения с малолетним экстремистом я поняла, что он не ябедничает на дяденьку, объяснявшему детям статью 282 о разжигании, а пытается предупредить меня, что дяденьки у них в садике уже побывали и напугали воспиталок обысками и допросами. Из его сбивчивого рассказа я поняла, что именно сейчас возникают какие-то новые отношения, которые типа… «не все взрослые понимают». А раз они пока типа еще детки, так они лучше поймут друг друга по мололетству. Ну, как, к примеру, волчата в зоопарке, которые запросто играют в одном вольере с зайчатами.
…Перед тем, как забрать из садика представителя нового поколения экстремистов и разжигателей, я решила заскочить в собор. Заказать парочку Благодарственных молебнов. Вернее. надо было мне заказать-то один, но Пресвятая Богородица и Николай Чудотворец — должны были прикрыть мой… гм… экстремистский умысел.
— Какой Иосиф?
— Иосиф Виссарионович.
— Вы совсем уже… того? — зашептала мне дама в благообразном платочке. — Совсем, да?
— Я, между прочим, еще не до такой степени того, до которой вы давно здесь все того! — разозлилась я. — Лично я к детям со всякой ерундой из Ветхого Завета не прикалываюсь! Хорошо, раз не подумали послужить истинной вере, давайте молебен Иосифу Прекрасному из святых праотцов, но попрошу в скобках указать «Виссарионович». За щедрое пожертвование на нужды храмового строительства, конечно.
— Хорошо, я отдельно передам для литургии, но сегодня мы никак не сможем, — заюлила дама возле моей тысячной бумажки. — Действительно, лучше пускай они все завтра пойдут, народа завтра с утра будет немного, я попрошу, чтоб так и сказали: «Прекрасному Иосифу Виссарионовичу». Идите с богом отсюда! Скорее!
Уяснив из прочитанного, что Каллиопа ставит свечки Николаю Чудотворцу, Анна тоже зачастила в ближайший храм, не ограниваясь свечками, а заказывая сорокоусты и службы, хотя в творившемся вокруг беспределе давно перестала верить в силу молитвы и свечного огонька.
