ты знал. И вот еще что. Я так поняла, что ты парень неверующий. Крестика православного на тебе нет. Это нынче не модно. А Настя верующая, хотя среди подружек тоже об этом не говорит. Но крестик носит. Эта вера – ее охранительница. А твоя охранительница кто? Наверное, мамины молитвы. Только в этой жизни хватит ли их? Вон она какая лихая, эта жизнь. Ты бы хоть один шажок к вере сделал. Поверь, потом поможет.
Севке стало неприятно от этих слов. Он знал, как травили верующую молодежь в Ветошкине и не хотел попасть в подобное положение.
– Как-то не знаю, тетя Анна…
– Ну ладно, разговор этот деликатный. Не будем больше. Только помни, что если трудно придется, вера тебе поможет.
Настя глядела на Севку ласковыми любящими глазами и словно кивала в подтверждение: поможет, поможет.
Начало учебного года налетело со скоростью экспресса и наступил день расставания. В душе Севки все восставало против разлуки с любимой и в голову приходили в самые фантастические мысли, чтобы не допустить этого. Даже мысль бросить учебу мелькала в его мозгу. И лишь одна обманная надежда на то, что Ветошкино недалеко и можно будет по выходным видеться, грела его. На самом деле раньше он не бывал дома долгими месяцами. Потому что при наличии лишь гужевого сообщения дорога длиною в сорок верст тоже становилась немалой проблемой. Они не могли расстаться всю ночь. А на рассвете, перед уходом, Севка надел на руку Насти свои часы «Победа», купленные на летнюю зарплату.
– Взглянешь на них и вспомнишь меня – сказал он.
Настя прижалась к нему:
– Милый мой, пиши мне каждый день, теперь вся моя жизнь – ожидание.
Утром он сел на подводу, как и четыре года назад отправлявшуюся в том же составе в Ветошкино, и проехал мимо милого оконца из которого ему махала любимая рука.
Решающая встреча
Данила не узнавал Кулиша. Обычно вальяжный и не очень собранный американец на сей раз выглядел взволнованным и напряженным. Он начал встречу сразу с рассказа о своих расследованиях эпизода с людьми Моссада в Дрездене.
– Я проанализировал всю полученную от своего агента информацию по его поездке в Дрезден. В ней было одно обстоятельство, которое привлекло мое внимание. Глава группы арабов, которые живут в Дрездене, был не арабом, а курдом по имени Тарик. Агент проверил его по дактилоскопическим учетам и выявил, что тот хорошо известен многим спецслужбам мира. Тарик – это его последнее имя. Раньше его звали Мустафа Азал и он долгое время занимался заказными политическими убийствами. Действовал в основном против «врагов ислама» и охотилась за ним целая куча разведок. Лет десять назад его завербовали люди Хусейна и использовали в убийствах курдских лидеров. Одно из убийств было совершено в Париже. Сюрте насьональ сумело выйти на след и объявило Тарика в международный розыск. Он сменил документы и скрылся в Дрездене, однако в группе о его прошлых подвигах знали, о чем и разведал мой агент. Я решил играть ва-банк и вышел прямо на Тарика. Парень оказался тертым и не особенно испугался. В драку не полез и спокойно меня выслушал. Я же изложил ему все, что известно о встречах его группы с Моссадом и предложил разъяснить ситуацию. В качестве альтернативы предложил его выдачу французской контрразведке, которая с подобными типами не церемонится. Пожизненная конура в три погибели ему в таком случае гарантирована.
Тарик некоторое время ломался. Пытался сообразить, нет ли возможности увильнуть от прямого разговора, но потом понял, что единственный способ не оказаться за решеткой – рассказать хотя бы часть правды. Теперь слушайте в оба уха, мистер Булай.
Я оказался прав – демонстративный визит моссадовцев в Дрезден был ловушкой. Они не напрасно засветились в синагоге, ибо это был верный путь раззвонить по всей еврейской диаспоре о своей «тайной» миссии.
Именно Тарик должен был сообщить им, не появились ли после визита в его окружении любопытные немцы или другие иностранцы.
Теперь вопрос: почему о визите не знает резидентура ЦРУ, ведь именно ее люди могут заинтересоваться происходящим и влезть в комбинацию как слон в посудную лавку?
– Почему же?
– Потому что это не были люди Моссада. Иначе нас непременно поставили бы в известность об операции. Не потому что мы страшно доверяем друг другу, а просто для того, чтобы мы не вмешались по незнанию.
Когда я слушал Тарика, я думал: кто же расставляет ловушки? Но гадать долго не пришлось. Курд сам рассказал, кто стоит за этим делом. А его рассказ просто интригует. Значит, так. Начнем с самого начала.
Летом 2000 года он выехал из Дрездена в Баден-Баден для встречи со своим ведущим офицером из иракской разведки. К тому времени он уже не получал заказов на убийства, а «надзирал» за курдской диаспорой, которая тут довольно велика. Так вот, вместо знакомого оперативника на встречу вышли два человека, говоривших только по-английски. Они с ходу заявили, что представляют Моссад, что его оперативник ликвидирован, а работать Тарик теперь будет с ними. Материалов для принуждения, у них, понятное дело, было достаточно. К французскому розыску они добавили еще пару убийств, о которых им каким-то образом стало известно. Короче говоря, он согласился сотрудничать под их руководством. Ему дали легенду «связника Аль Каиды» и поручили вербовать мусульман для «акта возмездия» американцам. Люди Моссад объяснили ему, что формируемая группа, якобы на самом деле никаких террористических актов проводить не будет, зато явится тем магнитом, к которому потянутся настоящие террористы, которых и будут обезвреживать. Способ известный еще со времен Адама и сама идея не вызвала у Тарика сомнения. Зато вызывали сомнение сами вербовщики. Чем дальше, тем больше он подозревал, что они не имеют отношения к Моссаду. Тарик хорошо знал израильских разведчиков, как никак, всю жизнь от них бегал и видел, что той школы, какую демонстрируют израильтяне, у этих парней нет. Они вели себя достаточно профессионально, но как-то по-другому, ну а самое главное в отличие от Тарика – они плохо знали структуру Моссад и он это быстро понял. Вербовщики появлялись в общей сложности пять раз, а когда убедились, что дело пошло, поставили на связь с курдом довольно молодого парня из Хайфы. Тот, якобы не являлся профессионалом, а был завербованным связником. С такого и взятки гладки. Его проверяй не проверяй, все равно ничего не знает.
Но Тарик нашел к парню подход совсем с другой стороны. Деньги на вербовку наемников ему передавали немалые и он начал «делиться» со связником. Потом сумел самостоятельно оборудовать свою квартиру скрытой видеокамерой и сделал видеосъемку передачи денег связнику. Компрматериал не смертельный, но весомый. Потом показал связнику это кино и попросил разъяснить, какие силы с ним играют. Парень струсил. Как оказалось, компрматериал для него был совсем не слабым. В тех кругах, которые его прислали, за такие вещи можно было поплатиться самой жизнью. Да, парень струсил и кое-что сказал. Но только кое-что, потому что страх возмездия за разглашения тайны пересилил страх возмездия за воровство. А сказал он то, что я давно подозревал: всю эту возню затеяли английские тайные общества. Правда, их только условно можно назвать английскими. Они уже давно срослись с нашими, но тем не менее, мозги сидят в Лондоне.
Теперь общее очертание пейзажа с теми допусками, которые я считаю позволительным сделать:
– тайные общества набирали мусульманских террористов для какой-то загадочной цели. Допускаю, что в дальнейшем их использовали в акте 9/11
– группа террористов, набранная Тариком, переправлена в США. Это одно из подтверждений моего допуска.
– Нам неизвестно, какое именно тайное общество занимается этим. Исходя из силы и могущества я бы предположил что это «Великая объединенная ложа Англии». Она пронизала все структуры государства, в том числе армию и спецслужбы и может многое.
Я и раньше кое-что знал про масонов. У нас их полно. Но всерьез их не очень воспринимал. Но 9/11 заставил меня посмотреть на все эти дела по новому, ведь другой силы, кроме тайных обществ, такого масштабного теракта сделать не смогла бы. Я основательно освежил свои знания и узнал много нового.
