рукой? Но он хотел, я знаю… Он бы ему дал!
— Пан Крукевич… Может, вы объясните директору, что это мы оба, Мальгерчик и я, а? Пан Крукевич… — попросил я. — Директор вам поверит…
— Не морочьте мне голову! Кто, наконец, кого побил?
— Мы оба! — сказал я. — Мальгерчик и я.
— Правильно! — подтвердил Мальгерчик. — Конечно, оба. Потому что один раз я его за себя ударил, а другой — за Яцека!
Сторож помолчал минуту.
— Скажите так, пан Крукевич… — взмолился Мальгерчик. — Понимаете, это правильно будет… Пускай считается, что мы вместе Левандовского побили!
— Правильно будет, говоришь… что ж, понимаю! — проворчал сторож. — Он сам должен был защитить эту девочку, верно? Ну что ж, пусть так и будет. Скажу, что вы вместе… Ты куда лезешь? — прикрикнул он вдруг на Мальгерчика, который уже открывал дверь в учительскую. — Я сам пойду к директору. А вы марш по домам!
Мы сначала ничего не поняли. Мальгерчик посмотрел на меня, я на него.
— Что же все-таки будет, пан Крукевич? — спросил я.
— Будет то, чему следует быть. Я попрошу директора, чтобы он разрешил вам не извиняться перед этим… ну, перед тем, в раздевалке…
Мальгерчик уставился на старика, даже рот от удивления раскрыл. Потом выпалил:
— Пан Крукевич! А вы мужик что надо!
— Ах ты! Ты что ж такое говоришь! Вот я вам покажу, хулиганы! — грозно прикрикнул на нас пан Крукевич.
Мы смутились, и тут вдруг совершенно неожиданно сторож улыбнулся нам. Улыбнулся слабо, почти незаметно и как-то очень грустно. Повернулся и вошел в учительскую.
Мы еще постояли немного. Может, позовут? Место это было нам хорошо знакомо. Не первый раз ждали мы здесь проработки, или химчистки, как называли у нас в школе разговор с директором. Только обычно каждый из нас стоял перед этой дверью в одиночку, а сейчас впервые мы торчали тут на пару. Но на этот раз нас в кабинет не вызвали.
— Пойдем! — сказал наконец Мальгерчик. — Химчистка отменяется. Знать бы заранее, я бы этого Левандовского и не так еще отделал. Не повезло!..
Всю вторую половину дня я места себе не находил. Несколько раз выскакивал из дома и слонялся по нашему кварталу. Мне необходимо было встретить Принцессу, но я не знал, где она живет. В конце концов мои прогулки навели на подозрения домашних. Мама сказала зятю — он временно жил у нас, так как Зюта родила девочку и еще не выписалась:
— Не иначе как Яцек опять что-нибудь натворил, вот ему дома и не сидится!
— Может, он влюбился? Или в драку лезет? — рассмеялся зять. — А может, и то и другое вместе.
«Чтоб я твоего ребенка в коляске возил — не дождешься!» — подумал я мстительно. Но тут же вспомнил, что это ведь и Зютин ребенок… И махнул на зятя рукой. Пускай себе болтает.
Когда вечером ко мне зашел Мальгерчик, я совсем не удивился. Подождал, пока нас оставили на кухне одних, и спросил его:
— Ты случайно Ирку не видел?
— Нет. А ты?
— И я тоже… Жаль.
Разговор не клеился. Мы сделали алгебру, пролистали географию, застряли на истории. Наконец я не выдержал:
— А ты видел когда-нибудь Принцессу с распущенными волосами?
— Принцессу? Нашу?
— Ну не Анну же Ягеллонскую![2] Так видел?
— Нет… А ты? — оживился Мальгерчик. — Ну и как?
— Что ты тогда вообще о ней знаешь?..
— А ты, разумеется, знаешь о ней гораздо больше! — срезал меня Мальгерчик. И был, конечно, прав.
Что мы о ней знали? Ровным счетом ничего. Только теперь я это окончательно понял. Мальгерчик, наверное, тоже. До сих пор Ирка нас заинтриговывала: откуда она и зачем вдруг к нам приехала? А теперь совсем не это было мне важно. Меня мучило, что я не знаю, какая она, что делает, о чем думает… Странное дело, мне впервые необходимо было узнать, о чем думает другой человек. Да нет, не просто человек, а именно она, Принцесса. Как Мальгерчик сказал, «наша Принцесса».
Зять, получив от мамы подробную инструкцию, сколько пеленок он должен купить, зашел к нам на кухню и завел разговор о школе. Похоже, мама его на это подговорила. Я на всякий случай подмигнул Мальгерчику, чтоб не все выбалтывал. Зять в семье человек новый, зеленый еще, где гарантия, что Зютка успела его как следует обработать. Но когда я послушал, как они с Мальгерчиком славно беседуют, подумал вдруг: а может, стоит его испытать? Может, и он на что-нибудь сгодится?
— Послушай, — вступил я в разговор, — есть у нас одно дело… Классная руководительница поручила. Ты нам не поможешь? Нужно найти адрес человека, хотя известны только его имя и фамилия. Как это сделать?
Мальгерчик понимающе взглянул на меня, он с ходу просек, что я задумал.
— Бедная наша учительница, — подхватил он, — никак не может разыскать свою дальнюю родственницу…
«Ох, переигрывает! — рассердился я. — К чему этот жалобный тон…» Однако наш зять ничего не заподозрил и делом заинтересовался.
— В больших городах, таких, как Варшава, есть специальные справочные бюро… — начал он излагать свои советы, но я прервал его.
— Знаешь, как там в Варшаве, нас не очень-то интересует. Речь идет о нашем городе…
— Но здесь-то почти все друг друга знают.
— Вы правы. Почти все — и все-таки не все, — вежливо вставил свое слово Мальгерчик. — Дело касается человека, который приехал в наш город недавно, с месяц назад.
— Если этот человек здесь прописался, узнать его адрес ничего не стоит. И завтра я смогу вам его сообщить… — охотно предложил свои услуги зять.
— А сегодня нельзя? — разочарованно протянул Мальгерчик, но я толкнул его под столом, и он заключил: — Хотя, конечно, уже вечер, слишком поздно!
Я назвал зятю Иркины имя и фамилию, он записал их на листке бумаги и ушел в мамину комнату. Я слышал, как он говорил ей:
— Успокойтесь, мама, я узнал, почему он целый день бегал по городу. Это классная руководительница дала им задание…
— Зять у вас — сущий клад, здорово соображает! — пошутил Мальгерчик, когда я провожал его домой.
Мы громко рассмеялись. Зютке, конечно, придется еще помучиться со своим мужем, но лучше такой вот, чем вор Гуркевич.
Я не мог дождаться, когда наступит новый день и я снова окажусь в школе. Первый раз в жизни я так тосковал по ней… Не по школе, конечно. Я не мог дождаться, когда я снова увижу Ирку.
Я представлял, как мы будем разговаривать с ней на всех переменках. Только втроем: она, Мальгерчик и я. А после уроков мы проводим ее домой… Нет! Мы проводим ее только до моста. Скажем, что очень спешим. И даже не спросим, где она живет. А после обеда, когда зять сообщит мне ее адрес, я полечу к Мальгерчику — и мы устроим ей сюрприз. Пойдем к ней вечером и спросим, что нам на завтра задано по математике. Хорошо я все-таки придумал с зятем… Я готов был отдать голову на отсечение, что Мальгерчик в этот вечер думал о том же. И совсем меня это не задевало, наоборот, было даже приятно. На следующий день без четверти восемь я уже сидел в классе. Мальгерчик пришел сразу за мной. Ирки не было.
«Наверное, опоздает, — думал я, — или придет после первого урока». Но прошел первый урок, второй, Ирка в школу не пришла.
