сковавшее мышцы напряжение, но не освободила мозг от непрошеных мыслей.
Ник закрыл глаза и увидел Сиенну, завернутую в огромный махровый халат. Его губы сами собой расползлись в улыбке, но уже через мгновение его лицо исказила недовольная гримаса. Правда была слишком очевидна, чтобы ее отрицать. Он все еще хотел Сиенну. Даже если ее тело было едва видно под толщей белой махровой ткани, он все равно жаждал прикоснуться к ней. Всего пару дней назад Ник был уверен, что желание, сжигавшее его изнутри пять лет назад, прошло навсегда. Оказалось, что «навсегда» означает всего лишь «до следующей встречи с Сиенной», и это знание ему совсем не нравилось.
Было бы проще, если бы его, как и всех вокруг, пленила ее сестра, но нет, красота Джеммы оставляла его равнодушным. А вот Сиенна…
Ник в очередной раз проклял свою слабость. Пять лет назад, потеряв голову и все-таки занявшись любовью с Сиенной, он почувствовал себя так, словно после долгой дороги наконец вернулся домой. После, когда она спала, свернувшись калачиком в его объятиях, он лежал, злясь на себя за то, что утратил контроль, и внушая себе, что то потрясающее чувство тепла, уюта и завершенности, которое он испытывал, обнимая Сиенну, это не любовь, потому что в любви он нуждался меньше всего. Любовь была угрозой, которую он не смог предвидеть, но перед которой не собирался отступать.
Ник лучше, чем кто-либо, знал, что на самом деле представляет собой человеческая любовь, ведь все свое детство он сосуществовал бок о бок с ее темной и грязной изнанкой. Он видел, как любовь рушит жизни, заставляя рабски сносить жестокость человека, который кажется любимым.
Пять лет назад его ждала империя, которую предстояло создать, и блестящее будущее, к которому он всегда стремился, — будущее, в котором нет места эмоциям, выбивающимся из-под контроля разума.
Все шло точно так, как он планировал, до того самого момента, как в его жизнь, словно миниатюрный торнадо, не ворвалась Сиенна.
У Ника было немало женщин, но для него отношения представляли собой уравнение, не включающее такую переменную, как эмоциональная связь с партнершей.
Но тогда что же происходит с ним сейчас?
Ник с силой бросил подушку в стену. Как вообще можно заснуть на чем-то настолько горячем и мягком?
Он спрятал лицо в ладонях и тихо застонал. Как можно было быть таким дураком и опять позволить себе прикоснуться к Сиенне? Ее только что бросил жених, и последнее, в чем она нуждалась, — это попытка воспользоваться ее уязвимостью со стороны человека, которому она доверяла.
Даже если она сама этого хотела…
Даже если она сама этого хотела, он стал бы лишь заменой мужчине, оставившему ее.
Ник тяжело вздохнул и с силой потер виски. О чем он думал, предлагая Сиенне вместе отправиться в Гонконг? Ему следовало просто купить ей — такой красивой, сладкой, соблазнительной — билет в первый класс до Новой Зеландии, а не везти с собой через полмира с дальнейшей перспективой остаться наедине в номере лучшего гонконгского отеля.
Вот только Сиенна ни за что не позволила бы ему заплатить за ее билет.
Что ж, это всего лишь на два дня. А когда самолет приземлится в Новой Зеландии, они смогут вернуться к уже отработанному за годы методу и будут по возможности избегать встреч друг с другом. Ник был почти уверен в том, что Сиенна поддержит это благое начинание. За все время полета он не заметил ни долгих взглядов, ни многозначительных пауз — ничего, что продемонстрировало бы ее желание продолжить начатое прошлой ночью.
Сиенна вошла в номер вслед за Ником, чувствуя себя скорее актрисой из массовки фильма о жизни элиты, чем гостьей этого шикарного отеля. Вся поездка в Гонконг была больше похожа на сон, чем на то, что могло произойти с ней в реальной жизни. На посадочной площадке самолета ждал лимузин, который доставил их к отелю, где для особо важных гостей, не желавших, чтобы их беспокоили другие постояльцы, был оборудован частный лифт, около входа в который их уже ждал управляющий отелем, готовый проводить их в подготовленный для них пентхаус.
Лишь когда дверь за его спиной закрылась, а портье, доставивший их багаж, вышел и они с Ником остались наедине, Сиенна позволила себе оглядеться. Гостиная была больше похожа на музей антиквариата, чем на жилую комнату: мебель, выполненная в классическом колониальном стиле, элегантное сочетание цветов и форм, гармонично дополненное несколькими предметами китайского искусства, — все это создавало обстановку покоя и умиротворения, разительно отличавшуюся от вечной спешки и суматохи, царившей внизу, на улицах мегаполиса.
— Не думала, что после полета на частном самолете меня еще можно чем-то впечатлить, но это… Это просто удивительно! Потрясающе красиво, но при этом элегантно.
На Ника это великолепие явно не произвело особого впечатления. Он чувствовал себя совершенно естественно в окружении всей этой роскоши. Сняв пиджак, он бросил его на спинку антикварного дивана, обитого голубым бархатом, и сел, положив ноги на резной журнальный столик.
— Ты еще не видела, какой отсюда вид, — чуть улыбнувшись, сказал он.
Ник был настолько спокоен, что Сиенне начало казаться, что ее реакции слишком бурные и неуместные. Но вид, открывающийся с террасы, был и правда потрясающим — залив, испещренный тысячами лодочек, сверкал на солнце, а за возвышающимися вокруг небоскребами были видны заснеженные макушки гор.
— Как красиво! — выдохнула Сиенна. — Невероятно. Такое чувство, что мне вкололи двойную дозу адреналина! — Она обернулась, желая увидеть лицо Ника, и с удивлением обнаружила, что он стоит всего в паре шагов от нее.
И вновь сердце Сиенны забилось, как барабан, а к щекам прилила кровь. Ей пришлось приложить немалое усилие воли, чтобы напомнить себе о том, что она должна быть разумной, а не мечтать о всяких глупостях.
— Как ты себя чувствуешь? Устала?
— Нет, я прекрасно выспалась.
— Надеюсь, — едва заметно улыбнулся Ник, пристально глядя на нее. — Ценность путешествия на частном самолете в том, что ты можешь сделать это с максимальным комфортом и прибыть к месту назначения выспавшимся и отдохнувшим. Ты прекрасно выглядишь.
— Ты тоже. Пожалуй, я пойду распакую чемодан.
— Этим уже занимаются горничные. Лучше расскажи, чем ты собираешься заняться. К сожалению, я весь день буду на переговорах и не смогу составить тебе компанию.
— Не страшно, — улыбнулась Сиенна. — Я хочу осмотреться, прогуляться по окрестностям. Неподалеку от отеля я заметила что-то вроде рынка.
— Я подыщу кого-нибудь, кто организует для тебя увлекательную прогулку.
— Не нужно, Ник, — нахмурилась Сиенна, чувствуя, что он опять перешел в режим заботливого старшего брата. — Я прекрасно пройдусь одна.
— Я так не думаю. Ты впервые в городе, и поверь мне, тебе будет куда проще, если рядом будет тот, кто хорошо знает окрестности и сможет подсказать, где можно найти лучшие товары по самой низкой цене. Новозеландцы не умеют торговаться, так что одной тебе точно не справиться.
— Но тебе же придется заплатить гиду, которого ты наймешь для меня…
— Твой отец никогда не думал о цене, когда в детстве брал меня на прогулки, а ведь тогда у вашей семьи были не лучшие времена. Почти наверняка он делал это в ущерб вам, своим собственным детям.
Только благодаря ему я добился успеха и могу позволить себе все, что захочу. А сейчас я хочу убедиться в том, что ты не будешь бродить по Гонконгу в одиночестве.
Его ответ стал для Сиенны неожиданно болезненным ударом, резко вернувшим ее с небес на землю. Она и раньше осознавала, что забота Ника — это лишь косвенный способ уплаты некоего умозрительного долга ее отцу, но раньше он не говорил об этом так прямо и открыто.
Конечно, у нее самой нет ни шанса заинтересовать Ника как мужчину, ведь каждую женщину, с которой он встречался, можно было описать одним словом — «божественная». И хотя Сиенна знала, что тоже не лишена привлекательности, она не могла конкурировать с женщинами, красоту которых воспевали все глянцевые журналы мира.
