взять себя в руки — и глаза Кейда вдруг сузились, а улыбка его стала таять, таять и исчезла вовсе. Николь направилась к своему чемодану. Она сюда тоже не дружить приехала. У нее тут работа!
И вообще, ей надо мозги на место вернуть! И то и другое требует полной сосредоточенности.
— Я привез генератор, что вы заказывали, — услышала она голос Джерри.
Мужчины выгружали что-то из самолета. Николь заметила, как шикарные мышцы на руках Кейда напряглись и стали еще более рельефными; но он ничуточки не взмок от натуги. Кейд понес груз к автомобилю, и Николь, помахав на прощание Джерри, поплелась вслед за боссом. Высокий рост и широченные плечи его сразу стали еще более очевидны. Какой-то атлант. Он запросто закинул тяжеленную штуковину в багажник своего джипа и потом отправил туда же и ее чемодан. Она позволила это сделать лишь потому, что ему виднее, как там что укладывать в его же багажнике! А вовсе не потому, что сундук у нее неподъемный, а мускулы хилые. Хотя… кого она хочет обмануть? Еще одна ее цель — как следует здесь натренироваться. Через два месяца она будет жонглировать этим чемоданом. Поймав себя на том, что не может отвести от Кейда глаз, Николь отвернулась и стала наблюдать, как взлетает «сессна». А потом снова начала рассматривать пейзаж.
— Поразительно, — вырвалось у нее. — Все видно — куда хватает глаз, но нигде нет никаких построек. А где же сама усадьба?
— Земля здесь обманчива…
Кейд распахнул перед нею дверцу, и его предупредительность почему-то очень ее смутила — садясь в машину, она ушибла локоть и коленку.
«Ну ты и растяпа, Анн-Николь!»
Он сел за руль, и они поехали по… она не знала, как это назвать, и решила, что все-таки по дороге.
— А далеко до усадьбы?
— Примерно пять километров.
— А что, земля возле усадьбы не годилась под взлетную полосу? — спросила Николь.
Кейд взглянул в ее сторону. Вот не нравились ей эти его взоры — в последнее время уж очень часто приходилось ей видеть в глазах друзей унизительную смесь любопытства и жалости.
— В случае аварии может возникнуть пожар, загорится трава. Поэтому взлетно-посадочная полоса проложена подальше от жилья и пастбищ.
Машина преодолела небольшой подъем и остановилась. Раскинувшаяся перед ними панорама заставила Николь в момент позабыть про все ее установки — про «строго, сдержанно, по-деловому».
— Вот это да!!! — выдохнула Николь. Потом опомнилась и добавила: — Очень впечатляет, мистер Хиндмарш.
— Кейд, — поправил он. — Мы тут особенно не разводим церемоний, Николь. Ну вот, это и есть усадьба.
Вот уж не думала она, что бывают такие усадьбы. Перед ними было грандиозное здание в форме буквы U — посередине главная постройка, по бокам отходят два крыла. Дом кипенно-белый, а гофрированная кровля — глубокого зеленого цвета. Деревянная веранда окружала сооружение. Но не дом и не его размеры так поразили Николь. Сад. Дом был окружен сказочным садом. Даже отсюда Николь могла различить изысканные купы папоротников и пышные кроны финиковых пальм, растущих на зеленых лужайках.
— Невероятно… словно оазис в пустыне!
— Мы пробурили скважины, — пояснил Кейд. — Но я остановился здесь не только для того, чтобы вы полюбовались видом. Мне нужно, чтобы вы усвоили кое-какие правила. В этих краях иначе нельзя — можно попасть в переделку.
Николь нахмурилась.
Он продолжил:
— Вам, возможно, кажется, что у вас «приключение». Но запомните: эта земля ничего не прощает.
— Хорошо, — пискнула Николь, почувствовав, что по спине пробежал холодок. Сообразив, как это прозвучало, она добавила уже «холодно, сдержанно, строго»: — Что мне следует знать, мистер Хиндмарш?
— Земля обманчива, — повторил Кейд. — Вроде бы ты знаешь, где стоишь, а потом шаг вправо, шаг влево — и ты уже не видишь ни дома, ни вообще чего-то знакомого. Раз, — он щелкнул пальцами, — и ты пропал.
У Николь упало сердце. А она-то собиралась по утрам бегать! Как же ей теперь худеть и набираться сил? Ведь надо вернуться в Мельбурн в шикарной форме, чтобы доказать Диане, Брэду и вообще всем, что она крепко держит судьбу за хвост. И, когда ее снова бросит жених, можно быть уверенной: это не из-за того, что она весит тонну…
— Поместье «Ваминда-Доунс» занимает три миллиона акров — это двенадцать тысяч квадратных километров. Такие пространства сложно прочесать.
Николь поняла подтекст — если умудрится потеряться, то могут и не найти.
— Видите вон ту белую изгородь по периметру? Она огораживает примерно шестнадцать квадратных километров придомовой территории — можете свободно гулять здесь, но никогда не выходите за забор в одиночку.
Прекрасно! Ей хватит для пробежки.
— Еще попрошу вас держаться подальше от скотных дворов и девочек туда не пускать. — Он указал на территории и постройки, что располагались поодаль. — Это конюшни, коровники, мастерские, общежития для сезонных рабочих. А вон те коттеджи — жилища постоянных работников и их семей.
Она только заморгала. «Ваминда-Доунс», похоже, огромное процветающее хозяйство.
— Отправляясь на прогулку, всегда мажьтесь кремом от загара, надевайте шляпу и берите с собой бутылку с водой. Здесь ведь сейчас лето, и солнце очень жаркое. Хотя в саду на удивление прохладно.
Ну, она сперва лично в этом убедится. До ближайшей больницы добираться надо на самолете. Так что не будем рисковать.
— И последнее.
Что-то в его тоне заставило ее повернуться к нему.
— Да?
Снова блеснули синие глаза.
— Зовут меня Кейд. Ну-ка, попробуйте.
Никогда она не стеснялась называть по имени своих работодателей, но с этим человеком все было по-другому. Слишком уж он хорош — и она бы хотела держаться от него подальше. Рядом с ним Николь особенно болезненно ощущала свои несовершенства.
«Тупица», — прозвучало у нее в голове. Она всего лишь няня его детей. Конечно, он будет называть ее по имени. Николь постаралась повыше держать голову. Надо быть «строгой, сдержанной, деловой». А еще умной, компетентной, респектабельной… Губы у нее пересохли, и, чтобы заговорить, ей пришлось облизнуть их, а он заметил это неловкое движение.
— Кейд, — прохрипела она.
Черт! Его имя чуть не ободрало ей глотку. Да уж, «строго, сдержанно, по-деловому».
Он приподнял бровь:
— Ну вот, видите? Не так уж трудно, правда? — И, не дожидаясь ее ответа, он вновь тронулся с места.
Николь принялась рассматривать сад. И тут с недоумением заметила, что в листве пальмовых деревьев что-то сверкает, а на лужайке перед домом стоят какие-то странные скульптуры. Когда они подъехали поближе, рот у нее сам собой раскрылся от изумления.
На пальмах блестела мишура! А фигурки на лужайке… мать честная, это были деревянные, выкрашенные в невероятно яркие цвета рождественские персонажи! Вот все олени Санты, а вот — и сам Санта, так и лопается от счастья. С потолка веранды свисали золотые и серебряные снежинки, красные и зеленые звездочки, а мишура вообще обвивала все, что только можно.
Ее затрясло. Рождество. Конечно, она понимала, что сделать вид, будто его совсем не бывает, не
