минуту его тело уже мерцало красным неоновым светом.
В кустах захрустело. Голос вдалеке напоминал его собственный.
— Тени уже здесь. — Кваме отступил от тела. — Остальные, побыстрее.
Взвод не заставил себя долго ждать: одни натирались вырезанным сердцем, другие черпали и окропляли себя прямо из раны. Вскоре весь отряд сиял как пламя.
Из кустов донеслись возбужденные крики. Джунгли расступились. И Тени набросились на них. Но кровь была пролита не зря. Пальцы Теней скользили по гладкой коже, но захватывали только пустоту. Тени вытащили мачете. Но защитный эффект только-только начал проявляться в полной мере. Тени отворачивались, не в силах противостоять невыносимому запаху.
— Что, ублюдки, не нравится? — крикнул Мейс. — Получили? Теперь-то вы нас не тронете!
— Заткнись, — оборвал его Кваме. Дразнить врага — только злить его, а Тени и без того опасные охотники. — Когда все кончится, подберешь тело Фузили.
— Ладно, сержант, — хмуро кивнул Мейс. — Подберу.
— А теперь, ребята! — крикнул Кваме. — Приготовить клинки!
Солдаты вытащили свои мачете. Без жертвы такое было бы невозможно — в обычных обстоятельствах Тени были по меньшей мере вдвое сильнее Тигров.
Тигры выполнили приказ. Тени, конечно, понимали, что происходит, но, как случалось и раньше, жажда убивать перевешивала осторожность. Держась на границе действия репеллента, они, однако, не уходили и лишь следили жадными глазами за своей добычей.
— Пора немного поработать! — крикнул Кваме и поднял клинок над головой. — Выбрать цель! — Оглядевшись, он заметил своего двойника. Непонятно почему, но победить свою копию всегда было легче, чем любого выбранного наугад противника.
Тень-Кваме смотрел на людей жадными, горящими глазами, не обращая внимания на слепящий блеск крови.
— По моей команде! Вперед!
Яркая вспышка…
Сухой электрический треск… удар… мышцы парализовало…
В ушах — гром.
— Стоять!
Кваме потряс головой. Ударил себя по уху.
— Ты скомандовал остановиться. — Тот же голос. Женский. Незнакомый.
Но больше здесь никого нет?
— Говорит майор Филатели, Виртуальный спецкорпус.
Майор? В джунглях не было никаких майоров. Насколько знал Кваме, это было какое-то чисто теоретическое звание, к носителям которого лейтенанты обращались как к божествам.
Кваме в богов не верил.
— Сержант Нейдерер, ваша пелликула инфильтрирована антиинформационной зоной Департамента на спутнике Плутона, Хароне, — продолжал голос.
Харон? О чем, черт возьми, говорит эта Филатели? Есть только джунгли. И всегда были только джунгли.
— Это Тени! — крикнул Кваме взводу. — Это их трюки! Не слушайте их! — Он отступил и снова взмахнул мачете.
Вспышка молнии. Еще один парализующий удар. Рука остановилась в воздухе.
— Извините, сержант, но у нас мало времени. Нам нужно вытащить вас отсюда, провести деконтоминацию и эвакуацию. У нас полцикла до начала очередной мутации кодового ключа.
— Да кто вы, на хрен, такие? — Голос походил на его, но принадлежал Тени-Нейдереру.
— Узнаете, сержант. И очень скоро. Иногда при эвакуации из зоны у солдата случается нервный срыв, переходящий в длительный психоз.
— Психов здесь нет, кроме тех гребаных Теней. И мы должны порубить их, пока они не порубили нас. — Может, подумал Кваме, мне еще удастся договориться с этим «майором».
Снова оглушающий удар грома, только теперь за ним не последовало вспышки. То, что пришло, было откровением. Сначала накатило прошлое. Юность, пролетевшая на предкомете в Оортовом облаке. Приют на Плутоне, куда его поместили после смерти матери. Начальник приюта, полуразумный деспот, Рулз, державший детей в ежовых руках строгой дисциплины. Он рос неподготовленным к жизни, недееспособным, подверженным любому внешнему влиянию, беспутным.
Потом армия. Новый шанс. Семья. Пусть даже строгая, временами с душком садизма, но все же не Рулз. У нее была цель. Ставить его и других, таких же, как он, на пути угрозы, беды и опасности. Что ж, нельзя иметь все сразу. Но у него появилось назначение — быть защитником.
Напртив него, за границей сияющей крови, стоял, словно приклепанный к земле, Тень-Кваме.
Заклепки. Звездолеты. Вакуум. Планеты. Звезды. Грист. Оказывается, есть не только джунгли.
— Где я? — спросил он. Но губы шевелились у Тени-Кваме.
— На Хароне. Вы попали в мил-гристовую антиинформационную зону, первоначально установленную защитниками Мета. Мы высадились в собственном гристе, и «туземная» дрянь модифицировалась. Но не дезактивировалась. Федеральный грист с этим справиться не может. Но он все же спас вас от смерти за счет диссоциации. Ваше сознание было раздроблено на несколько частей, так что мил-грист не сумел вас локализовать.
— Тени? — спросил Тигр-Кваме.
— Тигры? — спросил Тень-Кваме.
— Все ваши части, — ответила Филатели.
— Но мы же деремся…
— Только чтобы смутить противника. Сбить с цели.
— Мы же убиваем друг друга!
— Но пока еще потерь нет.
— Лейтенант… она погибла, — сказал Тень-Кваме. — Я убил ее. И сварил в лунном свете, чтобы она не восстановилась.
— Ты уничтожил фрагмент собственной личности, память. До тех пор, пока тень-лейтенант жива, память сохранена. — В голосе Филатели проступили требовательные нотки. — У нас мало времени, сержант Нейдерер. — Окно выгрузки закрывается.
— А остальные? Мой взвод…
— Все, кроме вас, сержант, и Бенеторро, погибли мгновенно.
— Но это невозможно! Они же все здесь!
— Только в вашем воображении.
— Нет, здесь! В джунглях!
— Вы просто видели сны в гристе, сержант. Пора просыпаться.
— Я не сплю!
— Сейчас проморгаетесь, — сухо пообещала Филатели.
Джунгли осветились. Что это? Пожар? Нет. И не луна — она на западе. Луна всегда висела на западе, цепляясь за вершины пиков.
Свет шел с востока и был ярче луны.
Так что же это такое на востоке. Что сияет, как…
Как солнце.
Невозможно.
Ничего такого не существует. Это слово, выдуманное для чего-то нереального. Никакого солнца нет и быть не может. На свете нет ничего столь же яркого.
Солнце взошло в голове Кваме.
Солнце.
Солнечная система. Война. Его реальная жизнь.
