Будучи уже полностью собранным для продолжения пути, сержант Артур Любимов решил еще раз мысленно просканировать окружающую местность. Он очень удивился тому, что проведенное сканирование сразу же выявило наличие какой-то группы людей, в шесть человек, в полутора километрах на Запад. Не желая ломать голову над тем, почему это группа оказалась на Западе, а не, как должна была быть, на Востоке, Артур Любимов тут же полез в лесные дебри в направлении месторасположения этой группы. Примерно, через сорок минут хождения по лесу Артур, прикрываясь стволами деревьев, уже стоял и наблюдал за тем, как вокруг малюсенького костерка завтракают шесть человек, четверо из которых были в форме рядовых красноармейцев, один сержант и один — лейтенант. Причем, эта группа не имела никакого боевого охранения.
Алексей Карпухин выглядел несколько странным и словно побитым человеком, он сидел на пеньке и механически пережевывал пищу, даже не посматривая по сторонам. Сидел, сгорбившись над котелком, и механическими движениями рук подносил еду ко рту, что было совершенно не похоже и не свойственно Алексею. Сержант Карпухин обычно был чрезвычайно живым и непоседливым человеком, из него так и сыпались шуточки и прибауточки. Он всему успевал уделять свое внимание и везде сунуть свой любопытный нос, но сейчас он совершенно не был похож на самого себя.
Сержант Артур Любимов не удержался и послал другу мыслеобраз, в котором он поинтересовался, что же произошло после боя, почему группа его не дождалась. С большим трудом он разобрал ответ своего друга, в котором все было непонятно, что он говорил, и как это он выражал свою мысль. Впервые Артур Любимов услышал сплошную мысленную кашу о том, что ему хотел рассказать сержант Алексей Карпухин. По его мыслям, как только группа углубилась в лес, то красноармейцы его оглоушили прикладом винтовки, отобрали пулемет и с тех пор держат на положении пленного. Только пять минут назад с головы Карпухина сняли мешок с прорезями для глаз и на время развязали руки, чтобы он мог поесть. Поэтому сейчас плохо соображает и не понимает, где находится и что с ним происходит.
Человек в форме лейтенанта РККА, видимо, что-то почувствовал или заметил, что в данный момент с Карпухиным что происходит. Он схватил толстую палку, валявшуюся у его кирзовых сапог, и ею сильно размахнулся, желая, видимо, ударить по голове сержанта Алексея Карпухина. С пулеметом наперевес Артур Любимов выступил из-за кустов и, наставив ствол пулемета МГ-42 на лейтенанта, спокойным голосом произнес:
— Малейшее движение и ты труп!
От величайшего испуга у лейтенанта раскрылся рот, он сразу же стал похож на ребенка, которому мама предлагает кашку геркулес на завтрак, а он отказывается слушаться маму,!
Артур мысленно попросил Алешку, чтобы тот забрал свой РПГ и помог бы ему разобраться в этом запутанном деле. Четверо же красноармейцев не обратили внимания на разгорающийся на их глазах конфликт, а продолжали сидеть на своих местах и жадно поглощать перловую кашу. Дождавшись, когда Алексей Карпухин заберет свой пулемет и вернется на место с пулеметом наизготовку, Артур Любимов обратился к лейтенанту с несколькими вопросами, которые задал нормальным голосом, ни разу не повысив его до крика.
— Товарищ лейтенант, не могли бы вы мне объяснить, что происходит, почему вы себя так ведете? Почему меня раненого бросили на поле боя, почему, оглоушив, отобрали оружие у моего товарища, с которым мы вас спасли, практически вытащили из лап немцев?! Почему раненого и двух убитых своих красноармейцев бросили на поле боя?
— А кто вы такой, чтобы задавать мне какие-либо вопросы?
Тут же лейтенант переспросил Артура Любимова, но, видимо, быстро сообразил, что на войне всегда прав тот человек, который имеет пулемет в руках, а не наган в кобуре. Через мгновение лейтенант снова заговорил, но по всему чувствовалось, что он находился на грани истерики и психологического срыва и в своем повествовании иногда рассказывал то, что другим не следовало бы знать, отвечая на поставленные Артуром вопросы.
— Николаев, Николай Николаевич, лейтенант НКВД, конвойные войска. Последние два до войны служил в центральной тюрьме Минска, отвечал за конвоирование арестованных предателей родины на участке Минск — Москва. На пятый день войны по личному приказу наркома НКВД Белоруссии должен был отконвоировать в Москву одного из руководителей белоэмигрантской организации. Но в пути поезд разбомбили немецкие бомбардировщики, арестованный погиб при бомбежке и с того времени конвой в составе десяти красноармейцев пробирался в Москва. Но два дня назад они нарвались на немецкие танки, в бою была потеряна половину бойцов конвоя. А вчера совершенно по-глупому поперся в деревню, уже занятую немцами.
— Что вы собираетесь делать дальше?
— Идти на Восток, пока не встречу свои войска.
Из слов лейтенанта НКВД Николаева сержанту Артуру Любимову многое сейчас становилось понятным и ясным в поведении этого нестроевого командира, который никогда не водил бойцов в атаку на противника. Правда, одно обстоятельство для Артура, по-прежнему, оставалось непонятным, это изуверская жестокость, проявленная по отношению к сержанту Карпухину. Но Алексей, слушая рассказ лейтенанта НКВД о своих приключениях в окружении, внутренне его уже простил за эту жестокость.
Когда Артур Любимов представился и предложил лейтенанту Николаеву вместе следовать к фронту, то тот практически мгновенно согласился на включение обоих сержантов Любимова и Карпухина в свою группу. Артуру только не совсем понравился тот злобный блеск, который вдруг сверкнул в глазах лейтенанта, когда тот соглашался на их включение в группу, поэтому и решил во всем держать ухо востро и особо ему не доверять в тактических вопросах действия группы.
И Артур оказался в какой-то мере прав, их группа пошла к фронту практически на глазах у немцев. Вероятно, лейтенант Николаев был горожанином и совершенно не любил леса или не умел в нем ориентироваться, поэтому его группа никогда не углублялась в лес более чем на полкилометра. Как затравленный зверь, он шарахался от других таких же групп окруженцев. Если в первый день совместного продвижения к фронту по ним ни разу не стреляли, то второй и третий день такого своего лесного путешествия немцы по ним только и стреляли. Слава богу, что немецким тыловым частям снайпер по штату не положен, а то бы тот их в минуту всех бы положил. Идя самым последним в короткой цепочке лейтенантской группы, Артур Любимов хорошо видел, что им везло, противнику было просто лень всерьез заниматься их малочисленной группой. Но, чтобы эта группа не натворила каких-либо дел, немцы особо не подпускали ее близко к себе, держа ее на расстоянии пулеметного выстрела.
Но однажды Артур не уследил, под вечер второго дня совместного перехода к фронту лейтенант НКВД Николаев завел группу в широкую лесополосу, по одной стороне которой проходила дорога, по которой двигалась немецкая бронеколонна. А по другую сторону дороги находилось большое сельское поселение в несколько сот дворов, причем в нем немцы уже расположились на ночлег. В этой ситуации следовало бы хорошенько замаскироваться в лесополосе и, дождавшись ночи, покинуть опасное место, а на деле получилось что-то непонятное.
По непонятной причине лейтенант Николаев, не предупредив сержантов о своем намерении, с четырьмя своими красноармейцами отправился искать укрытия в населенном пункте. В результате в первом же крестьянском дворе он нарвался на компанию немцев, которые немедленно открыли огонь и убили одного из красноармейцев. Лейтенант Николаев с тремя оставшимися в живых красноармейцами бросился обратно в лесополосу, под защиту своих пулеметов, как несколько позже заявил он сам. Постреляв немного, немцы из этого поселка вскоре перестали вести огонь и замолкли. Но по лесополосе открыла огонь вражеская бронеколонна. Огонь в целом не носил организованного характера и вскоре тоже прекратился, но был убит еще один красноармеец. В результате простой лейтенантской глупости погибли два человека за один вечер.
Артур решил, открыто не высказываться по этому поводу, а немного попридержать язык и посмотреть, как дела будут дальше разворачиваться. В последние три дня, которые он воевал под командованием лейтенанта Николаева, получились какими-то странно-непонятными. Казалось бы, с лейтенантом имеется взаимопонимание, но когда происходит какое-либо событие, то оно развивалось таким образом, что Артуру приходилось только удивляться тому, что вытворял Николаев. Ну, скажем, почему лейтенант с бойцам, ведь немцы его еще в тот момент даже не обнаружили, побежал в поселок. Да и к тому же, если бы по приказу лейтенанта Николаева они открыли ответный огонь, то немцы их бы запросто
