которые могли возникнуть в случае причастности к убийству.
— Да, я знаю одну Наташу, — спокойно ответил Дамир. — Фамилию никогда не спрашивал.
— Это она? — Атаманов вытащил из папки фото потерпевшей.
— Похожа.
На нечеткой фотографии была запечатлена Щербанова три года назад. Дамир взял фотокарточку в руки, посмотрел внимательней, затем с уверенностью произнес:
— Да, это моя знакомая.
— Когда и где вы познакомились?
— В метро, Наташа сама ко мне подошла. А когда, я и не помню точно. Наверное, два месяца назад.
— Каков характер ваших отношений?
— Обычные отношения. Я водил ее в кафе, делал подарки, она иногда оставалась у меня ночевать.
— Когда вы в последний раз видели вашу знакомую?
Дамир задумался и после небольшой паузы ответил:
— В прошлую среду. Вернее, она ко мне пришла во вторник, а в среду я ее видел только утром, когда она спала.
— То есть вы хотите сказать, что ночь с девятнадцатого на двадцатое сентября Наталья Щербанова провела вместе с вами в квартире на Ириновском проспекте?
— Все верно.
— Больше вы ее не видели?
— Нет. Что-нибудь произошло с Наташей? — догадался спросить Дамир.
— Да, но об этом после. Расскажите, пожалуйста, как вы провели двадцатое сентября.
Дамир опять задумался, на этот раз пауза затянулась надолго.
— Как обычно, пришел на работу в полвосьмого, — начал он.
— С самого утра, и подробней, — прервал его Атаманов.
— Я проснулся как обычно, в шесть часов, потом позавтракал, доехал на маршрутном такси до метро «Ладожская»…
— Утром вы с Щербановой не разговаривали? — уточнил Андрей.
— Нет, она же спала.
— И больше вы ее не видели?
— Нет.
— У нее есть ключи от вашей квартиры?
— Не должно быть, я ей не давал. Она всегда, когда у меня оставалась, потом дверь захлопывала. Ей так рано вставать не надо, зачем я стану ее будить.
— До которого часа вы были на работе?
— В тот день ничего не произошло, и я ушел как всегда, в семь.
— Кто может подтвердить, что вы в это время были на работе?
— Все. Вся бригада, — уточнил Дамир. — Еще заказчик был, я с ним разговаривал.
— Хорошо, проверим. Наталью Щербанову обнаружили двадцатого сентября в парадном тридцать третьего дома по Ириновскому проспекту. Она была мертва.
В комнате повисла тишина. Первым нарушил молчание Андрей:
— Дамир Нурсурбекович, вы ничего не хотите сказать?
— Что тут говорить? Если бы была умнее, ничего бы с ней не случилось.
— Что вы имеете в виду?
— Она деньги любила, в роскоши жить мечтала, а работать не хотела. Так не бывает, всегда нужно трудиться, чтобы что-то иметь.
— Еще одна версия не состоялась, а жаль, — произнес Атаманов, когда за Дамиром закрылась дверь.
— Действительно, жаль, — подтвердил Антон, — не понравился мне он.
— Да тебе никто не нравится, чье мнение с твоим не совпадает. По-моему, нормальный мужик, работяга.
— Ага, нормальный. Наврал девчонке про квартиру, наверняка еще чего-нибудь наговорил.
— Щербанова сама виновата, — резко заметил Андрей, — головой думать надо. Двадцать лет — не маленькая.
— Погоди ты, Андрей, может, не все так гладко, как этот Абдула нам здесь рассказывал, — не успокаивался Юрасов, — вот ребята проверят его алиби, тогда поглядим.
— Проверят обязательно, только я и так скажу, что это не он.
Их спор так ничем и не закончился, Дамира решили задержать до выяснения обстоятельств. Антону очень хотелось, чтобы убийцей оказался именно гражданин Абдулахимов, но в глубине души капитан был согласен с Андреем — этот фигурант к гибели студентки непричастен.
По возвращении из командировки Носова подключили к работе по делу Щербановой.
— Клиновская? Снежана? — переспросил он, когда Антон упомянул имя соседки Щербановой.
— Что, ты ее знаешь?
— Да нет, — неопределенно ответил Саша, — просто сочетание редкое.
Клиновская, да еще и Снежана! Ну конечно, все пути ведут к делу Зимовец. При первой же возможности Саша рванул на Народную улицу. Андрею о своем плане он сообщать не стал — любое упоминание о Рузанцеве действовали на майора, как аллерген.
С проворностью профессионала Носов открыл отмычкой опечатанную дверь. Вошел в пыльную квартиру и по-хозяйски стал перебирать содержимое столика в прихожей.
— Все правильно, — удовлетворенно произнес он, — «Клиновская С.».
Больше здесь задерживаться не имело смысла. Саша захлопнул ободранную входную дверь, любовно вернув бумажку с печатями на прежнее место. Он с легкостью мчался вниз по ступеням, потом так же быстро полетел по проспекту. Его гнали переполняющие голову идеи.
Со Снежаной Носов договорился встретиться в институте. Они устроились в свободной аудитории.
— Так о чем вы хотели со мной поговорить? — Снежана внимательно смотрела на Сашу. — Мы все обсудили с вашим коллегой.
— Это ваш конспект? — Носов положил перед Снежаной общую тетрадь.
— Да, — удивленно произнесла она, — это мои лекции по социологии.
— Вы его давно потеряли?
— Давненько. Как вы его нашли?
— Ничего сложного, — улыбнулся Саша, — на обложке написана ваша фамилия.
Он открыл первую страницу, где острым почерком было выведено: «Клиновская С. Социология».
— Вам знакома Лилия Зимовец?
— Нет, я такой не знаю, — уверенно ответила Снежана.
— Тогда каким образом ваша тетрадь оказалась в ее квартире?
— Не знаю, — Снежана растерянно смотрела на Сашу своими большими глазами. — В какой квартире?
— На Народной улице.
Девушка о чем-то задумалась и затем произнесла:
— Вы знаете, я могла быть в квартире на Народной улице.
— В квартире Зимовец?
— Не уверена, что у нее, но в квартирах на Народной улице я была.
Снежана догадалась, где могла найтись ее потеря. Как-то она работала на выборах в районе Народной улицы. Ходила по квартирам и собирала подписи для выдвижения кандидата в депутаты. Двери
