Глава 12
Загородная тренировка
Человек собирает собственную личность по крохам из общения c другими людьми и их примерам, из книг, фильмов, даже из случайно попавшего в руки журнала. Вопрос не в источнике, а в том, что заставляет человека избирать в качестве строительного материала личности одно и решительно отказываться от другого. Подозреваю, что в этом выборе единственный раз проявляется он сам.
Автобус Мефодий и Дафна увидели сразу. Он стоял рядом со станцией метро «Черкизовская». На водительскую дверь была наклеена прошлогодняя цирковая афиша.
Мефодий осторожно заглянул внутрь. В проходе громоздились нагрудники, щиты, шлемы и тренировочные копья. Настоящие появятся сами, а вот учебные приходится таскать с собой. На вершине горы сидел Антигон и, держа на коленях истыканный манекен, жаловался ему на судьбу.
— Ты-то весь израненный, любо-дорого посмотреть! А мне даже по башке никто не даст, гуманисты ползучие! — шептал он, ловя слезы в пузырек с широким горлышком. Слезы кикиморов обладают магической силой, и их можно выгодно продать на Лысой горе.
— Всем привет, кого знаю и не знаю! — крикнул Меф поверх спинок кресел.
Между ближайшей парой кресел поднялась голова.
— Вы с Дафной опаздываете! — строго сказала Фулона. — Мы ждем вас уже… Сколько мы их ждем?
— Три минуты сорок, — подсказал ее оруженосец.
Фулона энергично мотнула головой:
— Нет, не три сорок! Нас здесь больше двадцати человек. Умножь три сорок на двадцать. Вот сколько мы их ждем!
— Простите! Мефодий, сгинь! Это я виновата!
Когда Дафна улыбалась, никто не мог долго сердиться.
— Ладно… Залезайте. А ты спрячь зубы, светлая!
— Вас уже простили! — махнула рукой Фулона.
Внутри автобуса пахло рыбой. Да и выглядел автобус внутри не блестяще. Часть сидений была снята, а их место занимала здоровенная клетка, разбитая на секции.
— Они тут что, селедкой торговали? — спросил Меф, протискиваясь мимо Антигона и его горы оружия.
— Нет, всего лишь морских котиков возили на выездные представления, — отозвалась с соседнего кресла Хола.
— Серьезно?
— Еще как! Это машина мужа моей начальницы. Он сперва музыкальные инструменты скупал, а потом задружился с цирком и теперь вот морскими котиками занимается.
— Деятельный человек.
— Еще какой. — без воодушевления подтвердила Хола. — Автобус-то он нам одолжил, даже сюда пригнал, а вот дальше как? У кого в правах открыта «автобусная» категория?
— У моего оруженосца! — похвасталась Ильга.
— ТВОЙ оруженосец не будет водить ЭТУ МАШИНУ, — отрезала Хола, вечно бодавшаяся с Ильгой на предмет того, у кого оруженосец круче.
— Почему? У него отличная реакция!
— Реакция тут ни при чем. Твой оруженосец не будет водить ее потому, что он всегда прав! — заявила Хола.
— И что из этого?
— А то, что слишком правые люди смертельно опасны для окружающих, особенно за рулем тяжелой техники!
Мефодий и Дафна никак не могли протиснуться к свободным местам в хвосте автобуса. Им мешал чеканный щит Ламины, перегораживающий проход. Заметив, что Буслаев собирается его отодвинуть, оруженосец валькирии небрежно поставил на щит ногу и сплюнул рядом, демонстрируя свое на него право собственности.
Дафна мысленно хихикнула. Она давно заметила, что, когда мужчине требуется заявить свое право на какой-либо предмет, он ведет себя как собачка, разве что лапку не задирает. Да и в отношении девушек мужское поведение, по сути, мало чем отличается. Мужчина начинает накидывать на нее свой пиджак, примерять ей свои часы и галстуки. Даже Мефодий, ухаживая за Дафной, как мешком ловил ее своим пыльным свитером, а после утверждал, что якобы у нее был замерзший вид.
— Ламина! — невинно окликнул Буслаев, придя к выводу, что мускулистый оруженосец явно ищет приключений. — А на твой щит можно плевать?
— Чего-о? — грозно переспросила валькирия.
— Нет-нет, я понимаю, что нельзя. Но только мне нельзя или вообще всем? — уточнил Меф.
Наградив его взглядом, от которого чайник вскипел бы без огня, оруженосец убрал из прохода ногу, и Мефодий с Дафной смогли протиснуться.
— Мы еще встретимся! — сказал оруженосец шепотом.
— Еще бы: в одном-то автобусе! Предупреди, когда нужно начинать бояться! — попросил Буслаев.
Брунгильда робко сидела с краю. Ее громадные плечи притискивали к окну неосторожно разместившегося рядом оруженосца Хаары, тоже, кстати, юношу совсем не мелкого. Когда Брунгильда поворачивалась, оруженосец Хаары страдальчески хрюкал.
— Так что? Поведет кто-нибудь этот сарай? — нетерпеливо крикнула Радулга.
— Я умею! Можно мне? — внезапно вызвалась Брунгильда.
— Что, правда ты училась? — обрадовалась Фулона.
— Да, — сказала Брунгильда. — После школы, только я училась на желтеньком с прицепом, а этот синенький и без прицепа. Это ничего?
Она села за руль, робко потрогала его одним пальцем, неуверенно повернула ключ и вдруг рванула с места так решительно, что Антигон ударился носом о чей-то шлем. Ему это неожиданно понравилось, и, замигав носом, он стал ждать случая, чтобы повторить.
Дорога из города была не слишком загружена. Брунгильда, впрочем, и здесь ухитрилась остаться в своем репертуаре. Она то тащилась двадцать километров в час, со слезами на глазах умоляя посмотреть, не поцарапала ли она случайно мусорный бак и не лучше ли на всякий случай возместить государству его десятикратную стоимость, пока грозная служба разведки не выследила их из космоса. Через пять минут она уже начинала хохотать, на громадном автобусе отважно подрезала легковушки и колотила ладонью по гудку. Когда водители догоняли ее и показывали всякие знаки, она высовывала в окно боевой топор и крутила им у виска. Узрев бицепс Брунгильды, боевой топор и милую фенечку на запястье, водители легковушек робко жались к обочине, останавливались, утыкались лбом в руль и долго тихо разговаривай сами с собой на отвлеченные темы.
Хаара смотрела в окно на город, медленно проезжавший мимо их автобуса, и по ее лицу бродила творческая, с примесью озабоченности, мысль, которая бывает у женщин, грезящих ремонтом. Не так давно она обзавелась деревенским домом в районе Ряжска, который упорно называла дачей, и теперь на все в мире смотрела озабоченными глазами хомяка-дачевладельца.
— Какое чудо! Она бы прекрасно смотрелась на моей даче! — говорила Хаара, находя новую ограду с пиками в районе Сиреневого сада.
