затем багажником. Веером брызнули осколки фар. Наконец, автомобиль дернулся в последний раз и заглох. Из-под решетки радиатора валил белый пар.
Три патрульные машины также находились в плачевном состоянии. Оставшийся за рулем нерасторопный полицейский теперь сидел, упершись разбитым лбом в кнопку гудка. Воздух разрывали резкие, тревожные звуки. Один из патрульных бросился помогать товарищу. Четверо других кинулись к красной машине.
— Полиция! Не двигаться!
На их удивление, за рулем не оказалось никого. Кто-то сунулся в салон, подсвечивая себе фонариком. Слишком поспешное решение, как оказалось.
Потому что в следующую секунду прямо в его яремную впадину вошло тонкое лезвие копья. Полицейский выкатил глаза, приоткрыл почерневший от крови рот. Из горла вырвались булькающие звуки, словно его сейчас стошнит. Фонарик выпал из обессилевших пальцев, а сам мужчина начал заваливаться на бок.
Кто-то выматерился. Сразу же заскользили взад-вперед затворы. Серия пуль вошла в пахнущую топливом и перегоревшей проводкой тьму салона. Раненый патрульный, все еще хрипя, взмахнул руками на манер марионетки. Несколько пуль вошли в его грудь, одна прошила щеку.
— Не стреляйте! — взвизгнул самый молодой из полицейских.
Человек, находившийся за рулем красного автомобиля, использовал тело мертвого патрульного, будто щит. Перекатившись через бок, он отпрыгнул за колесо и выстрелил тоже. Вторая пуля попала молодому патрульному в шею — подозреваемый учитывал снаряжение полицейских, поэтому стрелял в незащищенные участки. И стрелял на удивление точно. Еще две пули вошли вслед за первой, и парень упал с коротким всхлипом.
Полицейские рассредоточились. Используя собственные машины, как укрытия, они открыли огонь. Двое начали короткими перебежками обходить с другой стороны.
Несколько пуль ушли с короткими тихими хлопками. Силуэт за красной машиной дернулся и скрылся снова.
— Попали?
Если и так, подозреваемый ничем не обозначил свое ранение: он не издал ни звука, ни лишнего шороха. За красной машиной установилась тишина.
— Патроны кончились? — шепнул кто-то.
На вопрос никто не ответил, но вместо этого крикнули:
— Вы окружены! Сдавайтесь!
Ответом была все та же тишина. Полицейские, отбежавшие к другой стороне дороги, подняли большие пальцы.
Вперед рванул самый нетерпеливый.
Из-за красной машины полыхнуло огнем. Патрульный замер, будто его дернули за невидимые нити, и повалился лицом на асфальт без единого вскрика.
Полицейские снова открыли огонь. С асфальта взвились фонтанчики пыли. Лопнули пробитые насквозь шины. Стекла разлетелись крошевом…
— Как вам удалось его взять? — перебил Динику.
— У подозреваемого оказались проникающие ранения груди, — пояснила Майра.
Она сверилась с записями в досье и зачитала по пунктам:
— Поступил в госпиталь в тяжелом состоянии, с выраженным цианозом, одышкой. Пульс 110 ударов в минуту, ритмичный. Далее показатели давления, температуры… Так. Вот: ранение средостения, без повреждения крупных сосудов и органов. Отека окружающих тканей нет. Приложена рентгенограмма. Инородное тело (пуля) удалено хирургическим путем. Сейчас состояние стабилизировалось. Температура в норме…
— Сколько он в госпитале? — снова поинтересовался Динику.
— Дней пять.
Агенты со значением переглянулись снова.
— Передайте нам результаты анализов, пожалуйста, — очень вежливо попросил Баэр.
Майра молча отдала ему папку.
Это было ее головной болью. С того момента, как медицинский эксперт впервые получил образцы крови. Майре казалось, что будет гораздо легче, если она просто примет это, как данное, и не станет задавать лишних вопросов. Уж правительство определенно знает, что делать с монстром, только выглядящим как человек, но по хромосомам больше похожим на…
— Насекомое, — под нос себе пробормотал Баэр, будто закончив мысль инспектора. — Этого следовало ожидать.
— Что ж, господа, — поднялся с кресла Динику и кивнул в сторону Майры, — и дамы. С этого момента мы берем дело в свои руки. Полагаю, капитан не будет против, если рапорт окажется несколько видоизмененным?
Тышкевич неопределенно качнул головой, и Майра поняла, что теперь от его желания не зависит по сути ничего. Монстр появился в городе. И за монстром пришли спецслужбы. И ни она, ни ее начальство, ни кто-либо еще не может помешать этому.
— Постойте, — заволновалась она. — А как же убийство Полгар?
— У вас был подозреваемый и до Вереска, разве нет? — спокойно отозвался Динику.
— Кто? Муж Карины? — Майра задохнулась от возмущения. — Но если Вереск настоящий убийца!
— Тогда найдите кого-то еще, — раздраженно отмахнулся Динику.
Он аккуратно сложил досье и убрал его в кожаный портфель. Щелкнули полированные замки, будто сомкнулись железные зубы. Так исчезло последнее доказательство существования монстра.
— Вы проводите нас? — спросил агент.
На самом деле, он не нуждался в ответе. Это был последний долг Майры перед тем, как положить дело об убийстве Полгар в картотеку нераскрытых.
— Я провожу, — тем не менее, ответила она.
В западном крыле госпиталя, где держали обычно всех преступников, было тихо. Шаги посетителей гулким эхом отдавались от стен, и Майра видела, как возбужденно подрагивают пальцы агентов, и дергаются губы Динику в усмешке, навеваемой какими-то ведомыми ему одному мыслями.
Конечно, они волновались. Кто бы не стал?
— Как он выглядит? — шепотом спросил Баэр.
Его вопрос был очевиден: к делу не было приложено фото.
— Увидите, — кратко ответила Майра.
Охрана у дверей посторонилась, искоса посматривая на агентов. Динику сделал глубокий вздох — будто перед нырком.
Майра понимала его возбуждение. Она сама видела подозреваемого только однажды, когда его везли на каталке, опутанного проводами капельниц. Но и теперь перед глазами пронеслись сумбурные картины…
Они отбросили предрассудки и вошли в палату.
Ничего этого не было. Чуда не случилось. Монстр не сошел с картинок фантастических книг.
На кровати лежал человек, опутанный проводами и бандажами, из-за чего он походил на древнюю мумию. В свете люминесцентных лап поблескивали хромированные сочленения капельниц. Мерно попискивала система жизнеобеспечения, заставляя сердце Майры биться в том же ритме.
— Он совсем не похож… — вырвалось у Баэра.
Это насмешило Майру, и она издала короткий нервный смешок.
— Гм… Вереск?
Ее голос прозвучал хрипло. Майра мысленно выругалась: меньше всего ей хотелось выглядеть глупо
