Летящие дни

Изломанный и острый,
С подтаявших низин
Его вода уносит
До следующих весен,
До следующих зим.

1969

* * *

Тихое поле над логом.
Чистый холодный овес.
И за обветренным стогом
Рощица тонких берез.

Родина! Свет предосенний
Неомраченного дня.
Желтым потерянным сеном
Чуть золотится стерня.

Бледные ломкие стебли
Жмутся к косому плетню.
Эту неяркую землю
Каждой кровинкой люблю.

Если назначена доля
Мне умереть за нее —
Пусть упаду я на поле,
В это сухое жнивье.

Чтобы уже не подняться,
Чтобы в последней беде
Нежно щекою прижаться
К пыльной сухой борозде.

1969

* * *

Опять в полях светло и пусто.
Солома, ветер и песок.
И в синем холоде капуста,
И в желтом пламени лесок.

И незабытый, изначальный,
В тиши прозрачной и сырой —
Далекий ровный и печальный
Стук молотилки за горой.

Сырой лужок о трех ракитах,
Осока стылая в воде.
И ряд колосьев, позабытых
На обнаженной борозде…

Когда еще, какие дали
Помогут мне хотя б на миг
Забыться в праздничной печали
От невеселых дум моих?

И на какой другой излуке,
В каком непройденном пути
Смогу забыть о той разлуке,
Что неизбежна впереди?

И на каком другом рассвете,
В какой неведомой глуши
Так ощущается бессмертье
Колосьев, ветра и души?

1970

* * *
                    Памяти Б. Батуева

Голубеет осеннее поле,
И чернеет ветла за рекой.
Не уйти от навязчивой боли
Даже в этот прозрачный покой.

Потемнела, поблекла округа —