Потапов с Титовым и Пастухов подъехали к клубу «Андрей» почти одновременно. Вместе с Пастуховым приехало на двух машинах как минимум десять человек – охранников из агентства «Легион».
Наконец Потапов принял решение.
– Звони Горчакову, Костя, – сказал он, – пусть подъедет хотя бы сам. Присутствие официальной власти нам здесь не помешает.
– А ты, Юрий, – Потапов обратился к Пастухову, – дай команду нашим людям: пусть перекроют все выходы из клуба. Если романовские предпримут хоть какую-то попытку вывести Валерию из здания и увезти в другое место, вы должны воспрепятствовать этому.
– А дальше что делать? – задал вопрос Пастухов. – Ждать Горчакова с ментами?
– Нет, – твердо заявил Потапов, – мы войдем в здание и будем пытаться договориться с этими отморозками.
– Кто пойдет? – спросил Титов.
– Пойду я, ты и Пастухов.
– Зачем тебе это? – почти возмутился Титов. – Это наше с Юркой дело. Какой смысл тебе рисковать, связываясь с этой братвой?
– Мы же идем договариваться, – ответил Потапов, – никакого особого риска в этом деле нет. – Сергей тем самым дал понять, что от своих слов отказываться не намерен.
Через десять минут Потапов в сопровождении Титова, Пастухова, а также двух охранников, на присутствии которых настоял Титов, вошел в ночной клуб «Андрей».
Холл ресторана был не очень большой, в противоположной стороне от центрального входа располагались широкие двери, ведущие в зал ресторана, справа – деревянная лестница, ведущая на второй этаж ночного клуба.
В это вечернее время в холле присутствовал сам Андрей Филевский – невысокий, элегантно одетый мужчина, на котором красовались черный фрак, белая рубашка и галстук-бабочка. Он что-то объяснял метрдотелю и стоящему перед ним охраннику.
Завидев вошедшего в сопровождении своей свиты Потапова, он широко улыбнулся и, двинувшись навстречу гостю, рефлекторно пригладил свои и без того сильно поредевшие и аккуратно прилизанные волосы. Его крючковатый нос стал еще более загнутым книзу от улыбки, которой сиял Филевский.
– Добрый вечер, – произнес он, – какие важные гости к нам сегодня пожаловали. Мы только что открылись, не желаете ли пройти в ресторан или бар?
– Мы здесь по делу, – ответил Потапов.
– Боже мой, какие дела в моем-то заведении? – еще шире улыбнулся Филевский.
– Нам необходимо переговорить с братьями Грибановыми, – ответил Сергей.
– С братьями? – Улыбка слегка померкла на лице Филевского, и он бросил быстрый взгляд на метрдотеля.
– Я хочу знать, – сказал Потапов, – где находится женщина, которую они привезли сюда и держат в одном из ваших помещений.
– Женщина? – снова неопределенно произнес Филевский, провожая взглядом поднимающегося метрдотеля.
Когда последний скрылся из виду на втором этаже, Филевский уже без улыбки взглянул на Потапова и произнес:
– Честно говоря, я не понял.
– Слушай, Филя, – вступил в разговор Пастухов, подойдя к Филевскому, который был почти на голову ниже его, – если ты еще раз прикинешься дурачком, я возьму тебя за яйца и так их оттяну…
При этих словах Юрий ухватился за галстук-бабочку, прикрепленную с помощью резинок к шее Филевского, и, сильно потянув ее на себя, резко отпустил.
Бабочка неприятно, со щелчком, врезалась в шею своего владельца, отчего тот даже вздрогнул.
– Бац – и все, – улыбнулся Пастухов, – после этого ты будешь самый понятливый кастрат города.
– Я задал вопрос, – произнес Потапов, спокойно, с безразличием наблюдавший за манипуляциями Пастухова.
– Я… я, честно говоря, не знаю, – замешкался Филевский, – но, по-моему, они где-то наверху были, – добавил он.
– Какой номер? – спросил Потапов.
– Обычно у них восемнадцатый номер, но я вам ничего об этом не говорил, – поспешил заверить Потапова хитрый Филевский.
Потапов молча направился к лестнице в сопровождении своих людей.
Едва они поднялись на второй этаж, как тут же столкнулись в узком коридоре с направляющимися им навстречу тремя бандитами из романовской группировки.
Первым шел Никита Грибанов. Увидев Потапова, он остановился и грубым голосом спросил:
– Это ты, что ли, хотел с нами поговорить?
– Моя фамилия Потапов, – произнес Сергей, холодно взглянув на Грибанова, – сегодня мне стало известно, что вы насильно похитили женщину, которую я хорошо знаю. Я хочу, чтобы вы отпустили ее, не причинив никакого вреда.
Грибанов в ответ лишь усмехнулся и спросил:
– Так это твои солдаты пасли нас по дороге сюда?
– Так какой будет ответ? – спросил Потапов.
– А никакой, – ответил Никита, – кто ты такой, чтобы я перед тобой отчитывался?
– По-моему, я представился, – с недоброй усмешкой на устах произнес Потапов, – но если ты не понял, могу добавить, что я тот человек, на интересы которого вы наехали. А это еще никому не удавалось сделать безнаказанно, поэтому для вас всех будет лучше, если вы дадите нам девушку целой и невредимой.
Неожиданно лицо Грибанова исказилось злобой, он сунул руку под полу куртки и выхватил оттуда пистолет, направив его дуло в лицо Потапова.
Одновременно с этим оба телохранителя Потапова выхватили свои табельные пистолеты Макарова и прицелились в Грибанова. Они не выстрелили только потому, что Потапов поднял руку и спокойным голосом произнес:
– Тихо, тихо, не стреляйте. Похоже, у парня тяжелая форма инфантилизма: он в детстве с игрушками не наигрался, поэтому теперь продолжает. Но пистолет, мой маленький, – это плохая игрушка, – усмехнулся Потапов, глядя в глаза Грибанову.
– Ты что делаешь, урод, – крикнул Титов на Грибанова, – ты без мозгов совсем, что ли, размахиваешь «стволом» как х… в публичном доме?
– Думаешь, ты крутой, – с ненавистью произнес Грибанов, глядя на Потапова, – а мы с крутыми просто поступаем: сейчас вышибу тебе мозги – и не будет больше никакой крутости.
– Ты что, на самом деле будешь стрелять? – улыбнулся Потапов, однако глаза его оставались холодны, и он, не обращая внимания на маячившее перед его лицом дуло пистолета, смотрел Грибанову прямо в глаза.
При этом Никиту поразило то, что у Потапова не наблюдалось ни тени страха.
– Не сомневайся, – произнес Грибанов, – я не промахнусь.
– Это точно, – неожиданно улыбнулся Потапов и, повернувшись к стоящему сзади Титову, сказал:
– Он не промахнется… Если ему кто-то еще даст выстрелить.
Произнеся последние слова, Потапов развернулся, молниеносно ударив левой рукой по руке Грибанова, держащей пистолет, и почти одновременно заехав ему кулаком под дых.
Правая рука Грибанова дернулась в сторону и вверх, зажатый в ней пистолет выстрелил. Сверху посыпалась отбитая пулей штукатурка.
Сам же Грибанов с остекленевшими от боли глазами согнулся почти пополам. Он не мог ни дышать, ни двигаться, у него было полное ощущение того, будто его ударили под дых кирпичом.
Но Потапов не остановился на этом, он схватил правую руку Грибанова, по-прежнему держащую пистолет, и что есть силы ударил об колено. Пистолет гулко стукнулся о кафельный пол.
Затем он, выкрутив Никите руку, развернул его спиной к себе, схватив сзади левой рукой за горло.
И охранники Потапова, и бандиты не стреляли, боясь попасть в своих же начальников.
