их воздействия над собой, поэтому старался даже основную идею, то есть коммунизм, не доводить до ранга, заменяющему личность, как для некоторых была религия, политика, спорт или какое-либо хобби, переходящее определённую грань. Иногда держать себя было сложно, тогда Иван, боясь причинить вред организму сдерживанием, давал выйти эмоциям наружу. Правда, когда он стал публичной личностью, многое приходилось сдерживать в себе, хотя, как и с любым живым человеком, с Иваном случались сбои. Однажды, было большое мероприятие, главной частью которого было обсуждение между премьер- министром с двумя министрами и оппозиционными деятелями, в число которых входили Иван и несколько «вечных оппозиционеров», как называл их сам Иван. Но для политиков, да и для избирателей, они были паяцами, их существование было даже выгодно нынешней власти и всей системе в целом.
Диалога не получилось ни конструктивного, ни вообще никакого. Официальные лица поначалу говорили, как роботы, шаблонными фразами, оппозиционеры делали громкие заявления, которые были, по правде говоря, известными всем и не несли никакой опасности рейтингам власти. Попытки же Ивана вывести разговор на хоть какое-нибудь дело шли в пустоту. Вокруг стола постоянно бегали две любимые немецкие овчарки премьер-министра, который таскал их везде за собой.
Трансляция обсуждения велась в прямом эфире по государственному телеканалу. Было заявлено два часа эфирного времени, в пустых разговорах прошло чуть больше часа. И пришлось нашему герою воспользоваться компроматом на премьер-министра. А дело было в том, что сын премьер-министра владел солидными активами и заботливый отец первым делом брался за работу именно в выгодных сыну направлениях. Бенефициаром был, конечно же, сам премьер-министр. Было странным видеть растерянность и злость на лице главы правительства, потому что вопрос не был из разряда таких уж неожиданных, для Ивана подобная реакция стала откровением, так как вопрос был задан с расчётом на заготовленные оправдания.
Секунд пять премьер-министр молчал, явно сдерживая в себе гнев, потому что в мгновении ока лицо его покраснело, а затем он начал говорить, переходя на крик, что всё это еврейские провокации от израильского агента. Среди прочих обвинений было обвинение в еврейском заговоре и в том, что евреи никак не успокоятся со своим коммунизмом.
Злость Ивана нарастала, однако он понимал необходимость не останавливать премьер-министра, потому что эта несдержанность официального лица столь высокого ранга играла на рейтинги Ивану.
По истечении полутора минут обвинений подключились собаки, которые вовсю начали лаять на Ивана, стоя рядом со своим хозяином. После этого глава правительства проговорил ещё около половины минуты и, осознав, что из-за лая собак его уже не разобрать, закончил разговор. Собаки продолжали лаять, когда в голове премьер-министра нарастало осознание собственного провала.
Иван встал из-за стола, поставив, таким образом, точку в обсуждении, гордо уходя под лай собак.
---
Стоит ли говорить, популярность Ивана после этого случая стала невероятной, рейтинги, проведённые через неделю, давали потрясающие результаты – шестьдесят три процента, представители власти и прочие оппозиционеры довольствовались крохами. Как же велика значимость личности. Коммунизм в лице Ивана получил шанс. И не воспользоваться им было бы величайшей глупостью.
Последовало огромное количество просьб об интервью, приглашений на наиболее рейтинговые шоу. Отныне Иван не пытался играть, он хотел, чтобы люди были именно за него, а не созданный образ. На очередном вечернем шоу, затрагивающем тему питания, Иван захотел убрать излишние пробелы, которые раньше лишь очерчивались, не более.
- Своё 'я' ставится на первое место. Это нормально. Я не против. Проблема в том, что общество культивирует излишний эгоизм. Я считаю, что общество может эволюционировать исключительно в том случае, когда люди уважают свободу других участников общества, других живых существ. Если мы относимся хорошо к нашему соседу, но при этом участь коровы – находиться на тарелке, это вовсе неприемлемо для нормального функционирования общества.
- Если многие не готовы менять свои гастрономические предпочтения? Лично меня вполне устраивает бифштекс на тарелке. Это ведь мой выбор. Вы сами говорите, что нам нужно уважать других.
- Если кто-то может быть правильным очень уж выборочно, соглашаясь к тому же подвергать риск своему здоровью, это его право до тех пор, пока не затрагивается свобода других существ. Мы не сможем построить здоровое общество, способное к качественной эволюции, на трупах.
- Вы предлагаете запретить есть мясо?
- Для начала мы предложим альтернативу, а потом дадим обществу выбрать. Функционировать будет выбор большинства. Наша задача – максимально корректно и беспристрастно показать положительные моменты веганского общества, изменить представление о веганстве, как об образе жизни, лишённого чего-то важного, показать насколько легко можно поддерживать оптимальную форму, насколько легко можно наращивать мышцы, насколько легко можно быть здоровым.
- Хорошо, какую альтернативу мясу на первом этапе Вы предлагаете?
- Существует несколько вариантов. Один из вариантов – искусственное мясо.
- Мясо из пробирки, как его называют?
- Да. Оно станет отличным заменителем тем людям, которые не способны отказаться именно от мяса. Вкусовые заменители существуют и сейчас. Одни похожи менее, другие – более. Выбор будет лежать в плоскостях схожести, полезности и, конечно же, цены. Я считаю, что новые технологии, позволяющие производить 'мясные' полуфабрикаты на растительной основе, будут нуждаться в нашей поддержке, но, как итог, мы сможем помочь природе, страдающей из-за пастбищ и метана. Все окажутся исключительно в выигрыше.
- Кроме производителей мяса.
- Почему мы должны ориентироваться на меньшинство, которое делает хуже большинству?
- Потому что они вкладывают деньги.
- Если я открою парк, в котором заплатившие смогут убивать других людей, при этом люди будут добровольцами по финансовым или иным причинам, Вы меня будете защищать так же, как и производителей мяса?
- Разные ситуации.
- Естественно, ведь в моём случае убитые будут согласны на смерть. А в их случае убитых не спрашивают.
- В таком случае предлагаю вернуться к тому, что есть мясо – это моё желание и право. Я плачу за это деньги, на законных основаниях я могу это право реализовать. Почему Вы не уважаете мой выбор?
- Я буду согласен или не согласен с Вашим выбором, когда предоставив альтернативу, мы проведём референдум. На данный момент я могу сказать, что уважать Ваш выбор я не имею морального права, как и уважать выбор других людей, совершающих жестокость по отношению к другим – будь это человекоубийство, педофилия или что-либо ещё.
---
Работая со своим штабом, Иван пытался наладить связь с регионами. Были вариант сотрудничества с действующими коммунистами и социалистами, но многие из них таковыми были весьма условно. Иван не решался пользоваться их помощью, хотя выделенных средств явно не хватало. Возникла огромнейшая необходимость встретиться с Генрихом, чтобы поговорить о дополнительных средствах, потому что новых источников не было, как бы последние дни Иван не трудился в этом направлении, со сколькими бы людьми не говорил. После такого обхождения с действующей властью, никто не хотел финансировать Ивана, боясь дальнейших последствий в свой адрес.
Через день встреча с Генрихом состоялась. Он тоже был недоволен:
- Иван, у меня есть две позиции – человека и бизнесмена, которому ещё жить с этой властью. Мы конспирируемся. Как можем. В финансировании и симпатиях. Тем не менее для них это будет делом нескольких дней, у нас могут начаться большие проблемы. Но, как человек, я, конечно, здорово повеселился. Почему ты инициировал нашу встречу?
- После этого эфира есть громадные возможности, но мы нуждаемся в финансировании, чтобы
