И тут же в открытое окно влетела синичка и села на столе.
— Привет! — сказала она и улетела.
Глаза мамы были крепко закрыты.
— Скажи, чтобы она улетела, — попросила она.
— Уже улетела, — сказала Марта.
Мама снова открыла глаза.
— Вот и подтверждение, — сказала она. — Именно этого я и боялась. Мои мозги не в состоянии переварить столько информации и они тронулись.
— Да что вы, — сказал мистер Смит. — Зря вы так волнуетесь.
Но Марк перебил его.
— Ну и ну! — сказал он сердито Джейн. — Это же надо — придумать, чтобы прилетели птички и заговорили бы с ней! Тут не хочешь, да рехнешься! Разве это похоже на то, что душа может пожелать? Разве ты не помнишь, как мама всегда говорила, что хочет стать редактором отдела городских новостей. А ну-ка, дай-ка! — и он взял у Джейн талисман.
— Осторожно! — сказал мистер Смит.
— Не волнуйтесь. Я знаю, что надо сказать, — заверил его Марк. И загадал желание.
В комнатке появился владелец газеты.
— Моя дорогая леди, — сказал он. — У вас такой счастливый вид в кругу членов вашей маленькой семьи!
Мама скорбно посмотрела на него и ничего не сказала.
— Интересно, какой частью маминой маленькой семьи считается мистер Смит? — хихикнув, прошептала Катрин на ухо Марку.
— Тише! — сказал Марк.
— Мы осуществляем некоторые перемены в нашей структуре, — продолжал владелец газеты, — и я рад сообщить вам, что с настоящего момента вы можете считать себя редактором отдела городских новостей. Со значительной прибавкой в окладе.
— Нет-нет, — сказала мама, упрямо мотая головой. — Это неправда. Это просто какой-то ужасный бред сумасшедшего. И вы тоже не реальный человек. Вы просто… просто плод моего воображения.
— Как это так? — недовольно сказал владелец газеты. Очевидно, ему не понравилось, что его назвали плодом.
— Ой, мам, не волнуйся, — сказал Марк. — Просто прими, как есть. Разве ты не помнишь, как сама всегда говорила, что одной левой можешь выпускать газету лучше, чем все эти сонные мухи, которые здесь работают?
— Да как вы смеете так говорить?! — сурово сказал владелец газеты. — В таком случае я беру свои слова обратно. А вам лучше поискать себе работу в каком-нибудь другом месте! — И он с достоинством удалился.
— Все пошло хуже некуда! — простонала мама. — Теперь я потеряла работу. А он всем расскажет, что я свихнулась и что у меня завихрения, и будет прав, потому что так оно и есть.
— Ничего страшного, — успокаивала ее Катрин. — Марк просто ничего не знал. Да и не мог знать, потому что только я одна знаю твое сокровенное желание. — Она обернулась к остальным. — Однажды мне мама сказала, что когда ей было столько лет, сколько нам, она хотела быть цирковой наездницей. — И Катрин взяла талисман.
— О, Господи, я не думаю, что… — начал было мистер Смит. Но не успел он закончить фразу, как Катрин уже загадала желание, и мистер Смит обнаружил, что сидит с четырьмя детьми в первом ряду под огромным шатром цирка, а ведущий на манеже щелкает в этот момент кнутом и объявляет, что лучшая в мире наездница Ля Глория исполнит сейчас свой смертельный номер.
Зазвенели медные тарелки и на арену на белой лошади выехала Ля Глория. Это была их мама. Только в розовом трико и юбочке с оборками она была вовсе не похожа на себя. Да и вела себя совсем иначе.
Изящно и стремительно она проскакала на лошади по кругу и бесстрашно и красиво прыгнула вместе с лошадью сквозь несколько обручей. И что детей больше всего встревожило — что скачка и прыжки, похоже, доставляли ей удовольствие.
— Оп ля! — вскрикивала она. — Але оп! Марш!
— Остановите ее! — взмолилась Марта. — Она упадет! Она расшибется! — И, перепрыгнув через барьер, она выбежала на середину арены, а за ней — Джейн и Марк, и мистер Смит. Забыв, что в руке у нее талисман, выбежала и Катрин. Ля Глории пришлось натянуть уздечку, чтобы лошадь не налетела на них.
— Прочь с дороги! Не надо портить мне номер! — высокомерно сказала она.
— Какой ужас! Она нас не знает! — воскликнула Марта.
— Знает, конечно. Правда же? — сказала Джейн.
— Не знаю и знать не желаю! — сказала Ля Глория. — Прочь с дороги! Представление должно продолжаться!
— Зачем? — сказал Марк, который всегда был непрочь поспорить.
За их спинами зрители на трибуне стали волноваться.
— Я считаю, что тех, кто мешает другим развлекаться, надо выдворять вон! — сказала какая-то леди в первом ряду.
— Вы правы! — сказала леди рядом с ней. — Их надо сначала выдворить, а потом выбросить!
По рядам прошел сердитый ропот.
— А ну там, впереди, сядьте! — завопил кто-то.
— Сматывайте удочки! — завопил кто-то другой.
Щелкая кнутом, подошел ведущий.
А затем, поскольку дальнейшее, кажется, грозило неприятностями, Катрин взяла свое желание назад, и они снова оказались в комнатушке редакции.
Мама сидела за письменным столом и на ее отсутствующем лице была мечтательная улыбка. Катрин встревоженно повернулась к ней.
— Ну что, убедилась? — сказала она. — Теперь-то ты веришь?
Мамина улыбка исчезла. Вместо нее на лице выразилось упрямство.
— Ничего этого не было, — сказала мама. — Это был сон.
— Тогда откуда же мы о нем знаем? — сказала Катрин.
— А вы и не знаете, — сказала мама. — Вы не можете знать.
И как бы дети ни старались, ничто не могло ее переубедить. Спустя минут пять такого бесплодного разговора они стали тяжело дышать и почти отчаиваться.
Наконец мистер Смит сказал:
— Можно я все объясню, если только вы меня выслушаете?
Но Марта его перебила:
— Если бы меня спросили, то я бы сказала, что от всех этих чудес нет никакого толку, потому что она не верит в чудеса, а мы так ничего и не сделали, чтобы она поверила.
Все остальные посмотрели на нее.
— И верно, — сказал Марк.
— Устами младенца глаголет истина, — сказала Джейн.
— Как же мы об этом не подумали? — сказала Катрин. — Конечно же, в чудеса надо верить, иначе от них только рассудок может помутиться.
— Вот именно, — сказал мистер Смит. — Так что я предлагаю…
Но талисман был в руке у Марты.
— Ой, мама! — сказала она с самыми искренними намерениями. — Дорогая наша мама, как хорошо, если бы ты не была такой упрямой! Я хочу, чтобы ты поверила нашим словам. Дважды этого хочу.
— Ну конечно, дорогая, я верю тебе, — сказала мама.
— И ты веришь в волшебный талисман?
— Конечно, дорогая, раз ты так говоришь.
