заполняя ее.
Когда волны экстаза утихли, Тереза нежно обняла Аполлона и прижала к себе так крепко, как никого прежде. Потому что осознала, что он значит для нее гораздо больше, чем кто-либо другой…
Его маленькая вампиресса пыталась убить его, несомненно, убить пьянящим, сводящим с ума наслаждением.
Аполлон приподнялся над ней, опершись на локти, и взглянул на Терезу. Ее глаза были закрыты, а губки приоткрыты. И она определенно была самой сексуальной штучкой, что он когда-либо видел.
Он припал к ее губам в быстром легком поцелуе, и она пару раз моргнула, прежде чем открыла глаза.
? Не смей засыпать, — игривый тон Аполлона был полон нежности.
Его член все еще был внутри нее, а ее узкое упругое лоно удерживало его в теплом влажном плену.
? Я-я не сплю.
Тереза зевнула и слегка потянулась, от чего ее сокровенные мышцы сомкнулись вокруг его члена, который тут же напрягся и пришел в полную боевую готовность. Снова. Он только что излился в нее, опустошил себя полностью, а сейчас снова хотел взять ее. Он подсел на нее. Однозначно.
? Скоро рассвет, — ее голос был мягким и приглушенным.
Да, он чувствовал приближение солнца, а также заметил, что в доме Терезы было всего одно маленькое окошко, завешенное плотной черной тканью.
? Это странно, — пробормотала она, зевая. ? Клянусь, у меня такое чувство, словно я могу ощущать, как поднимается солнце… — Тереза качнула головой, и ее волосы скользнули по его руке. ? Прежде такого не случалось.
Ее синие глаза были такими темными и бездонными, что напоминали ему воды у берегов его родного Делоса. Когда приближается шторм, светло-голубые волны становятся полуночно-синими, в точности как ее глаза. Ему бы хотелось взять ее туда. Хотелось бы гулять с нею по белому пустынному пляжу, когда солнце согревало бы их своим теплом и он… увидел бы, как она умирает.
Аполлон закрыл глаза и резко выдохнул.
? Аполлон? — ее рука нежно коснулась его щеки. ? Что-то не так?
? Нет. Все в порядке.
Он просто осознал, насколько она уязвима. Отныне он станет защищать ее, предпримет все необходимые меры, дабы удостовериться, что ей ничто не угрожает.
? Нам нужно поговорить, — сказал он серьезно и, осторожно приподнявшись, чтобы не выйти из нее, направился к кровати.
Ее полные губки изогнула игривая сексуальная улыбка.
? Оох… мне нравится так перемещаться, — Тереза легонько укусила его за плечо.
Аполлон аккуратно уложил ее на постель и изогнулся, чтобы лечь сверху.
? Хмм… только самое лучшее, лишь бы оставаться внутри тебя, милая.
Она захихикала. Правда захихикала. И это был самый приятный звук, который он когда-либо слышал. Кажется, он попал.
Аполлон прищурился, глядя на нее сверху вниз. Глаза Терезы были закрыты, и она обняла его за шею, прижимаясь теснее. Женщина, казалось, была создана для его рук.
? Ты будешь здесь, когда я проснусь? — спросила она сонным голосом.
Он легонько поцеловал ее в шею и с нежностью произнес:
? Я не хотел бы оказаться в другом месте.
Неспешно пройдясь пальчиками вдоль его мускулистой руки, она переплела их с его и чуть слышно прошептала:
? Я боялась.
Аполлон сразу же напрягся.
? Когда Эрик обратил меня, и я осознала, кем стала, то жутко испугалась, что никогда больше не буду счастлива снова.
Он заставит этого урода умолять прикончить его.
? Но когда я с тобой… — глаза ее были все еще закрыты, а на губах появилась слабая дрожащая улыбка. ? Я забываю, что я монстр.
? Ты не монстр, — убрав прядь волос с ее лба, он запустил в них руку.
? Я рада, что нашла тебя в «Гадесе».
Он улыбнулся, глядя на нее, и ответил:
? Ах, милая, разве ты не поняла, что это я нашел тебя? — он вновь поцеловал ее, легко, нежно, почти с любовью.
Однако ее дыхание было ровным и глубоким, и Аполлон понял, что она уснула, затерявшись в царстве сновидений. И он не двигался, не уходил от нее, как поступал со многими другими на протяжении веков. Он просто обнимал ее и осознавал, что месть Мойр, в конце концов, настигла его. Он держал в своих руках единственную женщину, которую хотел больше, чем любую другую. Женщину, которую он так легко мог уничтожить.
Эрик вышагивал по своей комнате взад-вперед, сжав руки в кулаки, его глаза гневно сверкали, клыки удлинились и нещадно ныли, а из горла вырывалось жуткое злобное шипение.
Эрик закрыл глаза и едва не задохнулся от ярости.
Это ОН нашел ее. Нашел работающей в той дурацкой галерее и рисующей те идиотские пейзажи… те по-детски наивные восходы солнца. Он нашел ее, и он был тем, кто обратил ее. Не этот урод в ее нынешней убогой коморке. Терезе следовало бы остаться с ним. Следовало бы быть хорошей маленькой девочкой и принять его к себе в постель. Ей следовало проводить ночи, демонстрируя ему свою любовь, преданность и вечную благодарность за новую прекрасную жизнь, которую он подарил ей. Но нет, глупая сука сбежала. Дождалась, пока он ушел на охоту, и удрала от него, скрывшись в ночи.
Тереза была не первой, кого он обратил. За века были и другие, кому он преподнес свой дар. Одни оставались с ним, ублажая его ночь за ночью… пока не надоедали ему. Тогда он убивал их, но делал это быстро. Относительно безболезненно. Другие же были глупышками, вроде Терезы. Они сбегали от него, они боролись с ним, и он наказал их. Он убедился в том, что они страдали, прежде чем умереть. Они не заслужили его милосердия.
Тереза тоже будет страдать. Он надеялся, что она была другой. Что могла, в конце концов, быть той единственной, в которой он нуждался бы больше остальных.
Он остановился и открыл глаза, но не видел перед собой комнаты, не видел забитых досками окон и кустарной кровати. Ничего. Только она — Тереза. Эта шлюха, которая предала его.
Эрик планировал поквитаться с ее новым защитником. Ему необходимо найти способ, чтобы разобраться с этим выскочкой. Мужик был слишком силен для простого смертного.
Сперва он позаботится об ублюдке, а затем придет за ней. Он удостоверится в том, что она будет просить, удостоверится в том, что она будет кричать и умолять, прежде чем он подарит ей сладостное забвение, прежде чем подарит ей смерть…
И она будет молить!
