настолько что на Земле прекратятся все войны и наступит эра мирного благоденствия. Историки считали это нонсенсом и указывали на то, что открытие Нового Света не только не остановило непрерывные войны, но и сделало их еще более кровопролитными. Новый Свет стал ареной новых злодеяний. Физики полагали что научный обмен выведет человечество на новые рубежи. Это мнение опровергали философы. Они указывали на то, что наука является произвольной формацией, не обязательно разделяемой другими существами. Наша наука ориентирована на обезьяноподобных существ. Но если инопланетяне слепы и общаются с помощью запаха, у них будет другая наука, отражающая иной мир и охватывающая совсем не те области. К примеру, чужие могут полностью игнорировать физический мир и развивать совершенную науку ментальности, иными словами нечто противоположное земной науке. А их технология может оказаться незримой, основанной на силе мысли.
Следовательно, если чужие не похожи на нас, научный обмен не имеет смысла.
Барнс наверняка помнил эту теорию и знал что не найдет в сфере приемлемой технологии, но зато звездолет был сделан самими людьми.
— Что нам делать с этим ублюдком? — спросила Бет.
— Пока ничего.
— Ты не хочешь поговорить с ним начистоту? Ну хорошо…
— Это не принесет никакой пользы, — сказал Норман. — Персонал станции выполняет приказы, Теду это безразлично. В конце концов, неужели ты бросила бы в беде Гарри?
— Конечно нет, — согласилась Бет.
— Тогда у меня все.
— Но Норман…
— Знаю, но теперь мы здесь и несколько дней с этим ничего не поделаешь. Давай будем трезво смотреть на вещи!
— Будь уверен, я выведу Барнса на чистую воду.
— Хорошо, Бет, но только не сейчас.
— О'кэй, — вздохнула она. — Отложим это на потом, — и ушла.
У Нормана появилась своя работа, несколько дней он будет всеобщим утешителем. Он еще ни разу не заглядывал в компьютерную систему и решил поэкспериментировать. Скоро он нашел файл с пометкой «команда УЛФ» и не поверил своим глазам:
Гражданские члены команды УЛФ
1. Теодор Филдинг астрофизик
2. Элизабет Холперн биолог
3. Гарольд Дж. Адамс математик
4. Артур Левин морской биолог
5. Джон Ф. Томпсон психолог
Ваш выбор:
Он знал Томпсона, напористого молодого психолога из Йельского университета, получившего мировое признание за исследования психологии примитивных личностей. В прошлом году он уехал куда-то в Новую Гвинею изучать дикие племена.
Норман нажал нужную клавишу и на экране высветилось:
Психолог команды УЛФ
1. Джон Ф. Томпсон утвержден
2. Уильям Л. Харц утвержден
3. Джереми Уайт годен (?) (неблагонадежен)
4. Норман Джонсон отклонен (по возрасту)
Билл Харц из Беркли заболел раком. Джереми Уайт во время Вьетнамской войны был в Ханое и не получил доступ к секретной информации. Оставался Норман.
Теперь он знал почему его вызвали последним и разгневался на Барнса и ту бюрократическую систему, которая закинула его к чертям на кулички.
Из-за преклонного возраста Норману Джонсону было противопоказано находиться на такой глубине и дышать экзот-газом, они это знали.
Шло время, Гарри по прежнему находился в плену. Тина Чан попробовала прогнать видеозапись через компьютер и получить крупный план раскрывшейся сферы.
— К сожалению у нас очень ограниченные возможности, — сказала она. Если бы у нас была связь с континентом, я бы могла что-нибудь сделать, но так… — она пожала плечами.
Она получила серию кадров, сделанных через секундный интервал. Их качество оставляло желать лучшего.
— Мы можем различить только плавающие огоньки.
— Словно бы она наполнена летающими светлячками, — подсказала Бет.
— Они не мигают, их очень много и похоже они движутся все разом, волнистыми узорами.
— Стая светлячков?
— Что-то подобное, — запись кончилась и экран погас.
— И это все? — спросил Тед.
— Боюсь что да, доктор Филдинг.
— Бедный Гарри, — сокрушался Тед. — Надеюсь, с ним все в порядке, он повторял это так часто, что Бет не выдержала.
— Мы знаем твои подлинные чувства, Тед, — сказала она.
— Я искренне встревожен… думаешь я ему завидую?
Чтобы разрядить обстановку Норман спросил про анализ записей звездолета.
— Я опознал Уран, Нептун, Плутон и тусклое Солнце на заднем плане, сказал Тед. — Следовательно, снимки были сделаны из некой точки за орбитой Плутона и «черная дыра» находится рядом с Солнечной системой.
— Разве такое возможно? — удивился Норман.
— В последние годы многие астрофизики убедились в возможности существования у границ нашей Солнечной системы небольшой «черной дыры»
Если она достаточно мала, мы сможем перевезти ее к земной орбите и использовать ее энергию на благо всей планеты.
— Ковбои на «черный дырах»? — улыбнулся Барнс.
— Вы только подумайте, планета освободится от зависимости от ископаемого топлива, изменится история человечества.
— Возможно, это к тому же и ужасное оружие, — сказал Барнс.
— Даже самая крошечная «черная дыра» слишком мощна, чтобы быть оружием.
— Этот корабль летел для перехвата «черной дыры»?
— Сомневаюсь, — сказал Тед. — Судя по всему, он рассчитан для полета сквозь эту «дыру», что он и сделал.
— А почему он попал в прошлое? — спросил Норман.
— Ни я, ни кто другой не знает, что творится внутри этого разрыва во вселенной… — сказал Тед. — Некоторые считают, что через нее можно вынырнуть в другом пространстве или времени.
— И он нырнул…
— Да, и может быть, не один раз. Так или иначе, он вынырнул за несколько веков до своего старта.
— И где-то в пути подобрал вот это? — спросила Бет, указывая на монитор.
Сфера была по прежнему закрыта. Но рядом, в неестественной позе, лежал человек. Этим человеком был Гарри Адамс.
Сначала они подумали что он мертв, но затем он приподнял голову и застонал.
Глава 23
ОБЪЕКТ
Объектом наблюдения является тридцатилетний негр-математик, который провел три часа внутри сферы неизвестного пока происхождения, — записал Норман в своем блокноте. — По возвращении из сферы, он перестал реагировать на происходящее, не помнит, кто он такой, где находится и какой сейчас год. После переноса на подводную станцию он проспал с полчаса, затем вдруг проснулся, пожаловался на головную боль…
— О Боже! — Гарри сидел в постели обхватив голову руками и стонал.
— Болит голова? — поинтересовался Норман.
— Зверски… Просто раскалывается.
— Что еще?
