он опубликовал трактат «О происхождении видов». Но если физик ничего не сделал до тридцати пяти, для него все кончено.
— Тед, в своей области, ты являешься авторитетом.
— Но мне уже не суждено сделать крупное открытие… Я подошел к нескольким интересным выводам и сделал ряд любопытных анализов, но не открыл ничего существенного. Эта экспедиция мой последний шанс.
Теперь Норман лучше понимал Теда: он спешил, цеплялся за свою молодость чувствуя что жизнь проходит мимо а он еще не достиг главного.
— Это еще не конец, — сказал Норман.
— Да, — лицо Теда просветлело. — Ты прав, нас ожидает много удивительного и мне представится не один счастливый случай.
— Конечно, — сказал Норман.
Глава 27
БЕТ
— Черт побери, ни один из этих реактивов не работает!
— А что ты пыталась сделать? — спросил Барнс.
— Тесты с формалином, водородом и индикаторами. Ничего не сработало, хотя я попробовала даже энзимные и протеолитические экстракты… Наверное, нам спихнули списанные по сроку годности препараты.
— Это из-за атмосферы, — сказал Барнс и объяснил, что здесь только два процента кислорода, один карбондиоксида и совсем нет азота. — Ход химических реакций непредсказуем… Загляни при случае в кулинарную тетрадь Леви, не пожалеешь — ничего подобного ты еще не видела — даже самые обычные блюда изготавливаются весьма экзотическим способом.
— А лаборатория?
— Она укомплектована для небольшой глубины, где мы дышали бы обычным воздухом. В гелиевой атмосфере реакции непредсказуемы. Не идут, ну и черт с ними, — он пожал плечами.
— И что же мне делать? — спросила она.
— Самое лучшее, что и остальные.
— В таком случае мне остается анатомический анализ… Эти полки и гроша ломаного не стоят. Если бы лаборатория имела больше возможностей!
— Ничего не поделаешь, принимай все как есть.
В этот момент в комнату зашел Тед.
— Смотрите, у нас новые посетители, — сказал он указывая в иллюминатор.
Сначала не было видно ничего кроме воды и взвешенных белесых частиц.
— Смотрите ниже.
Дно ожило, в буквальном смысле ползло, шевелилось и подрагивало на всем протяжении доступном взору.
— Что это?
— Креветки, — сказала Бет и побежала за сетью.
— Этот улов мы оставим на ужин, — сказал Тед. — Я люблю креветок. А эти такие крупные, чуть меньше лангустов, и наверное очень вкусные.
Однажды в Португалии я со своей женой ел потрясающих лангустов.
— И что же они здесь делают?
Норман чувствовал себя неловко.
— Не знаю, наверное мигрируют.
— Черт побери… — сказал Барнс. — Моя жена всегда покупает их морожеными, она терпеть не может их чистить.
Норман видел что креветки были повсюду и это внушало необъяснимую тревогу. Он отошел от иллюминатора но тревога не проходила. Это ему очень не нравилось.
Глава 28
ГАРРИ
— Заходи, Норман. Я слышал ваши восторги. Креветки, да?
Гарри сидел на койке с распечаткой на коленях. Его блокнот покрылся всякими расчетами, зачеркнутыми местами, непонятными символами и стрелками.
— Что происходит, Гарри?
— Черт меня побери если я знаю.
— Почему вдруг здесь обнаружилось столько жизни? Креветки кальмары…
Раньше ничего этого не было.
— Это вполне объяснимо.
— В самом деле?
— Вспомни, что изменилось?
— Ты был внутри сферы.
— Нет, я про внешнюю обстановку. Выгляни наружу и вспомни что было раньше… Горела решетка, работали водолазы. Активная деятельность плюс масса электричества — это и распугало всю обычную здесь фауну. Знаешь, юг Тихого океана изобилует жизнью.
— И теперь, когда водолазы ушли, жизнь вернулась?
— Таковы мои предположения.
— И это все? — Норман нахмурился.
— Почему ты спрашиваешь меня? — сказал Гарри. — Спроси лучше Бет, она даст тебе развернутую картину… Животные очень чувствительны — нельзя пропустить Бог знает сколько миллион вольт через подводный кабель и включить в среде никогда еще не видевшей света осветительные решетки, не ожидая никакого эффекта.
Что-то из этих аргументов расшевеливало глубины сознания Нормана.
— Норман, ты кажется немного встревожен… А знаешь, этот код действительно крепкий орешек, и, скажу всю правду, я не уверен что смогу его раскусить. Понимаешь, если здесь простая подстановка, то для описания буквы потребуется двузначное число, поскольку их двадцать шесть — я не беру в расчет знаки препинания которых здесь может и не оказаться — когда я вижу рядом 2 и 3 я не знаю это «2» и «3» или «23». Работа по подстановке займет много времени.
— Гарри, что происходило внутри сферы?
— Это тебя тревожит? — спросил Гарри.
— Почему ты думаешь что я чем-то встревожен?
— У тебя это на лбу написано… Знаешь, это поразительно, но я не помню абсолютно ничего!
— Гарри…
— Видит Бог, я чувствую себя превосходно… Головная боль прошла, я совершенно здоров. Но все потускнело, угасло, как забываются сны. Я помню что это было великолепно — какие-то огоньки, кружащие в вихре… вот и все.
— Как ты открыл дверь?
— Тогда меня как бы осенило, я знал что надо делать.
— И что же?
— Уверен, я когда-нибудь вспомню.
— Неужели ты забыл и это?
— А что, кто-нибудь хочет туда войти? Ну конечно же, Тед.
— Уверен, ему это страсть как хочется.
— Я не знаю хорошо ли это. Мне кажется, когда Тед вернется он прожужжит все уши — «Как я посетил чужую сферу», мемуары Теда Филдинга… но похоже, нам не доведется услышать конец этой истории. — Гарри расхохотался.
— Гарри, первое время ты был чем-то встревожен.
— В самом деле? Я помню что у меня раскалывалась голова.
— Ты говорил что мы должны уходить на поверхность.
— Да?
— Но почему?
— Один Бог знает почему… Я был на грани безумия.
