местом, как мне всегда казалось.
Гретна рассмеялась, он подхватил ее смех. Они оба смеялись — двое молодых людей, объединенных общим приключением.
— Когда я увижу вас снова? — спросил взволнованно сэр Гарри.
— Вы знаете, где я живу, — скромно ответила Гретна.
— Значит, вы позволите мне навестить вас?
— Я всегда буду рада… видеть… старых друзей, — подтвердила Гретна.
Уже произнеся это, она подумала, что и правда рада видеть сэра Гарри. Он молодой и привлекательный, и ничто не мешает их отношениям. Они могли смеяться над одними и теми же вещами. С ним очень легко говорить, и он никогда не вызывал у нее страха, как маркиз.
— Я никогда не прощу Стейду, что он выставил меня в тот вечер, — сказал сэр Гарри. — Даю слово, что думал о вас с тех пор и, когда увидел вас прошлой ночью, с трудом поверил в свою удачу.
— Я все еще не понимаю, как вам удалось узнать меня.
— Я не мог забыть вас, и это правда, — поклялся сэр Гарри.
Не было сомнений в его искренности. Гретна протянула ему руку, он поцеловал ее.
— Я приеду завтра, — сказал он, — если мы не встретимся сегодня ночью, но, думаю, мы встретимся.
— Сегодня ночью? — спросила Гретна.
— Да, — подтвердил он. — Госпожа Фитцгерберт сказала, что у нее состоится обед, а потом вы отправитесь на прием к герцогине Девонширской.
— Правда? — спросила Гретна. — Я не знала.
— Если там будут танцы — а так обычно и бывает в доме Девонширов, — вы потанцуете со мной? — спросил сэр Гарри.
Гретна уже собиралась ответить ему, когда вошла Мария. Она удивилась, увидев, что сэр Гарри все еще здесь, и он сразу же попрощался и ушел.
Мария прикоснулась рукой к щеке Гретны.
— Значит, у тебя новая победа, — произнесла она. — Он очаровательный мальчик.
— Но только мальчик, — ответила Гретна.
— Ну, я уверена, он всем говорит милые вещи, особенно тебе, — улыбнулась Мария.
Она села в кресло, открыла инкрустированную коробочку с рукоделием.
— Как прекрасно посвятить несколько минут себе. Я так мало в эти дни занималась вышивкой. Было бы приятно, моя дорогая, если бы ты почитала мне. Мы можем выбрать книгу, которая придется по душе нам обеим.
— Но я не знаю, достаточно ли хорошо читаю.
— Уверена, ты прекрасно читаешь, — успокоила ее Мария. — У тебя нежный голосок, как у твоей мамы. Я всегда думала, что одна из самых привлекательных вещей у твоей матери — это голос.
— Если так, — ответила Гретна, — то мой отец говорил, что у вас голос как у соловья, который полакомился медом.
— Какой замечательный комплимент, — воскликнула Мария. — Тем более от твоего отца, который всегда говорил только правду. Я бесконечно восхищалась им, ты знаешь, когда он болел и не жаловался. Думаю, он слишком любил твою маму и не хотел расстраивать ее.
— Они были счастливы вместе, правда? — дрожащим голосом спросила Гретна. — Они жили очень тихой жизнью, без денег, с несколькими друзьями, однако, думаю, они бы ни за что не променяли свою жизнь на другую.
— Они самые счастливые люди, которых я когда-либо знала, — заверила ее Мария. — Ни деньги, ни друзья не имеют значения, если двое людей любят друг друга и могут быть вместе.
В ее голосе при последних словах прозвучала такая печаль, что Гретна подошла к ней и опустилась рядом с ней на колени.
— Должно быть, вам очень трудно, — прошептала она.
— Да, потому что мы не можем всегда быть вместе, — ответила Мария. — А когда мы вместе, то вокруг всегда есть другие люди. Самые драгоценные моменты — когда мы наедине, но их так мало.
Она опустила голову, а когда подняла, то Гретне показалось, что ее глаза — как две фиалки, на которых дрожат капли росы.
— Не лучше ли уехать и забыть его? — почти шепотом спросила Гретна.
На лице ее подруги появилась такая боль, что никаких слов не понадобилось. Мария недоверчиво взглянула на Гретну, потом произнесла:
— О нет! Ты не понимаешь. Я люблю его, и он любит меня. Это все, что имеет значение. Все страдания меркнут перед этим, любые неудобства, обиды. Все это мелочи по сравнению с силой нашей любви.
Мария внезапно прижалась к ней и поцеловала в щеку.
— Так замечательно, что ты здесь со мной, — нежно произнесла она. — И теперь, дорогая, найди книгу и почитай мне, потому что, если мы будем болтать, я никогда не только не закончу мою работу, но даже и не начну ее.
Мария взяла свое шитье, а Гретна отправилась перебирать книги, стоящие на столике.
— Это последний роман мисс Барни? — спросила она. — Я бы хотела почитать его.
— Тогда начинай, — согласилась Мария. — Мне нравятся рассказы мисс Барни, и сэр Джошуа Рейнолдс говорил мне, что всю ночь читал «Эвелину». Гретна села в уголке дивана.
— «Сесилия, или Воспоминания о наследнице», Фанни Барни, — прочитала она.
Она не успела прочитать дальше, так как открылась дверь и дворецкий объявил:
— Мадам, пришел джентльмен и желает встретиться с вами наедине, если это удобно. Он говорит, что дело очень важное.
— И как его имя? — спросила Мария.
— Маркиз Стейд, мадам.
Гретна вздохнула и уронила книгу, которая с грохотом упала на пол. На мгновение наступила тишина, потом Мария официальным тоном приказала:
— Пусть войдет.
— Нет, Мария! Нет! — воскликнула Гретна, но Мария взмахом руки остановила ее.
— Я должна встретиться с ним, — сказала она. — Ничего не случится, если я послушаю то, что он хочет сказать.
Они молча сели, хотя Гретна не могла унять стук сердца, и дворецкий объявил:
— Маркиз Стейд!
Он вошел в комнату, еще более суровый и величественный, чем обычно, как показалось Гретне. Она обнаружила, что ей трудно смотреть на него, трудно встать на ноги, которые вдруг стали ватными, и слегка присела в реверансе. Маркиз сначала поклонился Марии, потом ей.
— Надеюсь, вы простите мое вторжение, мадам, — произнес он, голос его звучал резко, с ледяной холодностью, от которой Гретна задрожала.
Приветствуя дам, маркиз прошел вперед и теперь стоял возле Марии, почти лицом к лицу.
— Что я могу сделать для вас, милорд? — неторопливо спросила Мария своим нежным, мелодичным голосом, словно ее совсем не рассердило внезапное вторжение.
— Мадам, я пришел пригласить мою юную кузину мисс Гретну Хайден переехать в дом моей бабушки, вдовствующей маркизы Стейд, которая будет рада принять ее так долго, пока она пожелает остаться в Лондоне.
Гретна удивленно вскрикнула. Мария не обратила внимания.
— Это очень мило со стороны вашей бабушки, — тихо произнесла она. — Но Гретна приехала ко мне, и я рада ее обществу.
— Я верю этому, мадам, — полным сарказма голосом заметил маркиз. — Но если вы простите мою самонадеянность, думаю, интересы моей кузины будут лучше соблюдены, если она станет жить с теми, с кем ее связывают родственные связи.
— Но это, конечно, должна решать сама Гретна, — ответила Мария. — Я уже сказала, что это ее дом,
