— Клэр, ты чувствуешь меня? — требовал он ответа сквозь плотно стиснутые зубы, и оттого голос его казался шершавым, словно гравий.
— Да.
Было больно, как в первый раз. Его нефритовый ствол был слишком крупным, и она не знала, то ли просить остановиться, то ли молить продолжать…
— Ответь мне! — прорычал он ей на ухо.
— Да! — выкрикнула она. — Чувствую!
Так приятно, так глубоко. Мышцы ее сжимались, обнимая орудие любви.
Над ухом раздалось грубоватое ругательство, и он отстранился, обнажая свою плоть. Каждая клетка тела была возбуждена до предела, и волна мятежного упоения усиливалась, нарастала. Сжигаемая внутри, Клэр беспомощно ловила ртом воздух. Еще один толчок, до самого дна расщелины, еще один экстаз блаженства, движение назад, и снова.
Жестче.
Резко. Грубо.
Райан, стискивая зубы, упрямо двигался вперед. Каждый толчок приносил мучительное наслаждение. Клэр была такая узкая и горячая… Такая податливая… Невозможно забыть — он был у нее единственным! Райан ощущал это с каждым мучительным толчком, с каждым погружением любовного орудия.
Клэр была его женщиной.
Не хотелось признаваться себе в этом. Не хотелось упиваться этой мыслью. Но это было так.
«Моя».
С каждым стоном наслаждения, с каждым толчком.
«Моя».
К ней никто не прикасался!
«Моя».
Ее никто не возбуждал.
«Моя».
Каждый любовный звук, который вырывался из Клэр, принадлежал ему.
Какое безумие! Она опять довела его до помешательства — с такой же легкостью, как и девять лет назад.
«Моя. Моя. Моя».
Он задвигался энергичнее. Клэр крепче сжала его тело бедрами, пальцами вонзаясь в его плечи. Как хорошо, как невообразимо хорошо… Она потянулась к нему, откинув голову, губы открывались и закрывались, пока, наконец, не выкрикнули одно-единственное слово:
— Райан!
Наслаждение заполнило ее от макушки до пяток.
Какая она была красивая! Какая прекрасная в своей радости…
Дыхание ее постепенно успокоилось. А потом в бледном свете звезд, просачивающемся сквозь голые окна, он увидел слезы на ее щеке.
— Ну же, Клэр, — зашептал Райан, приподнимаясь на локтях, чтобы стряхнуть блестящие слезы с ее висков. — Не стоит жалеть о произошедшем.
Она взмахнула ресницами, посмотрела на него, нежно, словно бабочка, провела рукой по контуру подбородка и покачала головой:
— Я не жалею. Как я могу?..
— А откуда тогда слезы?
Губы дрогнули, улыбнулись.
— Облегчение. Радость… Может, даже свобода, — выдавила она, не отрывая от него глаз. — Сегодня ты вернул мне то, что, казалось, я потеряла навсегда.
Он забрал у нее многое, а теперь, оказывается, мог вернуть что-то назад?
Как же так? Почему она до сих пор заставляет его сердце так учащенно биться? Дает ему понять, что он король, а не воришка, хотя разные события прошедших лет, соединенные воедино, свидетельствуют совсем о другом.
— Ты представить себе не можешь, что это для меня значит.
Он посмотрел в ее глаза и увидел там веру, радость. Ей хорошо рядом с ним. В тот самый момент она была по-настоящему счастлива. Да, он мог себе представить, и даже больше…
Клэр придвинулась к нему, нарисовала пару линий на его плечах.
— Я тебя еще не отпускаю, — изогнула она бровь, кокетливо, но невинно.
— Хорошо. — Он быстро чмокнул ее в сочные губы и, поняв намек, прошептал: — А я — тебя.
Клэр стояла на террасе и смотрела, как вздымаются и пенятся волны океана, выплевывая густую пену в ночное небо. Она проснулась полчаса назад — сердце бешено стучало, голова была свежа, а тело ожило.
Она не могла заснуть и не могла лежать спокойно, поэтому тихо выскользнула из теплых объятий Райана и стала шарить рукой в полумраке, пока не нащупала какую-то одежду. Это оказалась одна из рубашек Райана. Качественный хлопчатобумажный материал ласкал ее тело от плеч до бедер, поддразнивая чувствительную кожу.
Напоминание о роскоши прошедшей ночи…
Но, в конце концов, проведенное вместе время значило не больше чем завершение затянувшейся главы их книги жизни. А ночь любви — особенно ночь любви — была финальным аккордом, достойным завершением их красиво начавшегося брака.
Но сегодняшняя ночь еще не закончилась, и Райан все еще был рядом…
Она подошла к кровати, скинула рубашку. Тело к телу — вот чего ей хотелось! Бывали времена, когда она вот так ложилась в постель и Райан искал ее во сне, нащупывая подле себя.
Но сегодня такого не было…
Вот глупая!
А разочарование все равно подступало к горлу.
Клэр потянула за кончик простыни, чтобы накрыться, положила голову на подушку — и почувствовала на себе крепкое тело Райана.
С губ сорвался тихий вздох, и она погрузилась в сон, утопая в теплоте и близости мужского тела.
Полусонный, наверняка он даже не понимал, что за женщина была в его постели, но это и не важно. Зато Клэр знала, кто он, и объятия его теплых рук давали ей наслаждение.
Потом она погрузилась в забытье, где воплощались самые смелые и запретные желания, а волосы на лбу шевелились от его легкого дыхания, смешанного с сонным бормотанием. Прислушавшись, она поняла — Райан называл ее имя.
Глава 11
Райан проснулся, когда на горизонте уже брезжил рассвет.
Он провел ночь в постели с женой.
Провел ночь!
Он притянул Клэр к себе — и отпустил. Пара минут, чтобы восстановить дыхание. Подавить беспокойство или страхи, которые могли быть у Клэр. Выпрыгнуть из постели с улыбкой на лице и хитрым прищуром глаз — этого бы ей точно не хотелось. Особенно в первый раз после многих лет воздержания.
«Спасибо, милая, за восхитительную ночь. Ты была настоящей тигрицей». — Он не мог просто так уйти, бросив эти слова ей на прощание.
Нужно еще полежать чуть-чуть.
