Снова установили палатку, затем, наломав смолистых веток, разожгли костер и впервые поели горячего.
- Если ночью не запуржит, завтра будем на месте, - убежденно сказал, Шелихов, прихлебывая дегтярно черный чай из закопченной кружки.
Утро над островом занялось погожее. На востоке заалела заря, небо очистилось от облаков, мороз стал слабее. Прогрев двигатели, и плотно позавтракав, путешественники погрузили вещи в машины и тронулись дальше. Теперь их путь лежал на юго-восток, к бухте Трех Святителей, где располагалась фактория.
К полудню, двигаясь по ледяному припаю вдоль береговой черты, достигли замерзшей бухты, на одном из берегов которой расположилась фактория. Она представляла собой несколько рубленных из лиственничных бревен построек и была окружена земляным валом с идущим поверху частоколом. Чуть в стороне, у поросшего лесом склона, виднелся небольшой, заваленный снегом поселок.
На шум двигателей вкатившихся в ворота машин, из здания фактории выскочили несколько человек с ружьями, а из селения прибежала целая толпа перепуганных аборигенов. Однако, при виде появившегося из саней Шелихова все успокоились и вскоре, скинув шубы и отогревшись, гости пили чай с брусникой в жарко натопленной горнице местного фактора[25]. Это был пожилой рослый человек в поддевке, являвшийся правой рукой Шелихова на побережье Аляски.
- Ну, как дела, Клавдий Павлович? - поинтересовался купец, опорожнив пятый стакан чаю и утирая расшитым полотенцем вспотевший лоб.
- Бог миловал, батюшка, - ответил тот, слегка поклонившись. - Осень была обильной на морского зверя и рыбу. Торговлишка с инородцами тоже идет неплохо. К весне амбары будут полны пушниной.
- Что же, похвально, - значительно качнул головой Шелихов. - А теперь расскажи нам с господином адмиралом, - взглянул он на сидящего рядом Морева, - про ту россыпь, что вы нашли. К слову, нет ли у тебя оттуда образцов?
- Отчего же, имеются, - согласно ответил фактор и, встав с лавки, вышел в соседнюю комнату.
Через минуту он вернулся и положил перед хозяином небольшой, расшитый бисером кисет. В нем оказался золотой песок и несколько крупных самородков.
- Его мне привезли алеуты, - начал свой рассказ фактор, - наблюдая, как гости с интересом рассматривают самородки. Весной они нашли остатки белого человека в одной из долин, рядом с горячими ключами. А при нем этот самый кисет. Вместе с ними я наведался в то место. Человек был старателем и, судя по снаряжению, не наш. Скорее всего, американец. В последние годы они все чаще наведываются сюда на китобойных судах, а то и на собачьих упряжках, с материка.
- Отчего же он умер? - спросил Морев.
- Да Бог его знает, - пожал плечами фактор. - Может с голоду, а может и от чего другого. Пороха к карабину у усопшего не было, да и припасов никаких мы там не нашли. А россыпь там богатая. Мой, не хочу. Я хоть и не рудознатец, но сразу это приметил, - наклонился к Шелихову рассказчик.
- Вот и будем мыть, - взвесил кисет на руке Шелихов. - Господин Морев именно для этого сюда и прибыл по повелению государыни - императрицы. Ты, надеюсь это уразумел? - строго взглянул купец на фактора.
- Как не уразуметь, батюшка? - развел тот руками. - Вестимо, дело государево.
- А далеко ли эти ключи? - стал раскуривать добытую из кармана трубку Морев.
- Да верст двадцать от фактории будет. Это если напрямки, через сопки. А коль по низу, то и все тридцать. Никак хотите наведаться туда?
- Непременно и в самое ближайшее время, - окутался дымом Морев. - Проводника найдешь?
- А чего его искать? Сам пойду, если хозяин позволит, - вопросительно взглянул фактор на Шелихова. Тот молча кивнул головой.
На следующее утро, прихватив с собой недельный запас провизии, выехали за ворота фактории. В передних санях, рядом с механиком, завернувшись в волчью шубу, сидел Рябоконь - так звали фактора.
- Давай ваше благородие через эту долину, вон к тем горушкам, - указал он пальцем в сторону виднеющейся вдали скалистой гряды.
Следуя одни за другими, сани понеслись в белое пространство. Миновав пологий, с редким ельником распадок, спустились вниз и покатили по обширному замерзшему озеру, а потом, выехав на берег, двинулись вдоль него на север - запад. Взгляд поражала девственная красота и величие открывавшегося справа ландшафта. До самого горизонта чернели густые леса, перемежающиеся заснеженными горными хребтами, в долинах синели замерзшие реки и озера, над которыми висел холодный шар солнца.
- Насколько я вижу, здесь очень ценные породы деревьев - сказал Морев, обращаясь к Шелихову. - Таких не встретишь в средней полосе.
- Да, - согласился тот. - Природа Аляски неповторима, а ее богатства неисчерпаемы.
Через несколько часов остановились в неглубоком, распадке, по склону которого весело журчал узкий незамерзающий поток, а рядом стояла небольшая, крытая дерном хижина.
- Это одно из наших старых зимовий, - пояснил Рябоконь, - первым выбираясь из кабины. Срубили лет десять назад.
В низком темном помещении, с затянутым рыбьим пузырем окошком, вдоль бревенчатых стен тянулись нары, в центре стоял грубо сколоченный стол, а в торце располагался очаг из дикого камня, со свисающей с потолка кованой цепью с крюком.
Перетаскав в зимовье немудреные пожитки и прихватив ружья, Рябоконь с двумя моряками отправились в лес за хворостом, Ярцев стал копаться в двигателе одной из машин, а Шелихов с Моревым, прихватив ведро и чайник, отправились к ручью за водой.
Попробовав ее, Морев удивился - по вкусу она ничем не отличалась от боржома.
- Знатная водица, - сказал купец, наблюдая его реакцию. - И весьма пользительная. От боли в суставах и других хвороб.
- Да,- утер губы Морев. - Великолепная.
Их разговор прервали несколько гулких выстрела со стороны леса.
- А ну - ка, Александр Иванович, пойдем обратно, - насторожился Шелихов, снимая с плеча карабин и взводя курок.
Тревога оказалась напрасной. Ходившие за хворостом подстрелили двух громадных глухарей.
- Ну что же, поедим свежатинки, - довольно хмыкнул купец. - Давай Клавдий их в котел, - приказал он Рябоконю.
Через полчаса, выпив спирту и похлебав душистого варева, снова погрузились в сани и тронулись в путь. Теперь он пролегал у подножия скальной гряды, тянущейся вдоль густого кедрового леса. В самом ее конце, у замерзшего озера, располагался индейский поселок, состоящий из двух десятков бревенчатых, крытых берестою хижин и нескольких, поднятых над землею амбаров. Рядом с хижинами возвышались резные столбы с изображениями божеств рода: ворона с багряными глазами, лягушки, кита и орла, а чуть в стороне, ближе к берегу, на деревянных жердях висели рыболовные сети и чернели бортами несколько лодок.
На шум моторов, из дверей ближайших домов выскочили несколько укутанных в меха женщин и испуганно уставились на невиданные чудовища.
- Наверное, все мужики на охоте, - сказал, выбираясь из кабины фактор, и направился к неподвижно застывшей группе. Затем, подкрепляя слова жестикуляцией, он что-то сказал, и одна из женщин, молодая индианка в отороченной собольим мехом красной одежде, пригласила гостей в самую большую хижину.
Там, у жарко пылающего очага, на ложе из бобровых шкур, сладко всхрапывая и пуская слюни, спал рослый детина, одетый в расшитые бисером кожаные рубаху и штаны.
- Местный тайон, то бишь начальник рода, - сказал Шелихов, обращаясь к Мореву. - Не иначе пьян, скотина. Клавдий, разбуди - ка его.
Нагнувшись к спящему, фактор стал трясти того за плечо, и детина открыл мутные глаза. Что-то пробормотав, он уставился на гостей, а затем, узнав фактора, живо вскочил и радостно облапил того за
