С утра испытывал лёгкое недомогание за грудиной в области сердца. Неудивительно — погода меняется с калейдоскопической скоростью. Солнце, снег, ветер, дождь, снова снег. И так — круглые сутки. Есть от чего взволноваться сердечной мышце. Сразу же после завтрака главный терапевт Северного флота Владимир Петрович Бутиков осмотрел моё бренное тело, записал ЭКГ и назначил капельницу из поляризирующей смеси. После неё немного полегчало.
Сегодня произвёл воинское мероприятие — подстрижку личного состава. Женя Капустин продолжил это дело полноценным бритьём головы. Теперь почти все выглядят в соответствии с общепринятыми представлениями о воинском порядке.
После обеда случилась беда — рухнула сеть над нашим временным судебно-медицинским комплексом. Столбы не выдержали тяжести снега, который на неё навалился. Завтра Монахову предстоит совершить очередной подвиг — ликвидировать последствия разбушевавшейся стихии.
Хохма дня — из воинской части под Североморском прислали гонца с десятью килограммами сала «для экспертов» и передали Монахову. При этом поставили условие, «чтобы не ели, потому что его есть ещё нельзя».
Перед ужином А.И. Цынаков привёл своего пса-боксёра по кличке Клайд. Животина очень красивая, но ещё молодая. Когда хозяин похвастался, что его любимец весит 45 кг, И.Д. Евенко тихо-тихо шепнул: «Конечно, на госпитальных-то харчах.»
Завтра начинаются приезды наших коллег из Москвы. Первыми должны появиться С.М. Зосимов и В.А. Ляненко, так как они едут на поезде. А потом, если повезёт с погодой, долетит и А.С. Сарибегов из спецотдела.
22 октября 2001 года, понедельник
Скорее всего, с завтрашнего дня мои дневники станут предельно лаконичными. Потому что сегодня приехал Генеральный прокурор РФ и ещё потому, что лодка, наконец-то, встала в док. Всё, приплыли. Теперь дело за малым — начать и кончить. У следственной группы хронический мандраж перешёл в «жёлтую лихорадку». Что творят — не ведают, что говорят — не соображают.
Стараюсь от всего этого дистанцироваться. Ещё будет время потрепать себе нервы. А Монахову с Цынаковым достаётся по полной программе. Такое впечатление, что весь Северный флот — это госпиталь. Не видно никого из командования. Да и местный тыл носа не кажет. Никак не могу привыкнуть к позиции «а розы вырастут сами». Ни дать, ни взять — игра в «Слабое звено». Кто начал что-то делать, на того тут же грузят ещё.
В обед приехали С.М. Зосимов и В.А. Ляненко — наши эксперты из ЦСМЛ. Разместили их в интернатуре. Володя Ляненко тут же окунулся в гущу событий — составил «убойный» список того, что нам может ещё понадобиться, к тому, что мы уже имеем. Поскольку всем надо пережить завтрашний день, его попросили пока этот список не обнародовать. Всему свой срок.
Вечером прилетел Генеральный Прокурор В.В. Устинов. Наблюдал картину его приезда из окна лаборатории. По местным меркам — круто! Посмотрим, что он завтра скажет.
23 октября 2001 года, вторник
День начался в 2 часа 30 минут со стука в дверь посыльного матроса. Оказывается, Генеральный Прокурор решил увидеть всех и сразу. Поэтому на 7 час. 50 мин. была назначена встреча всех без исключения экспертов и следователей. Пришлось напрячь организм, проснуться с хорошим запасом времени и успеть на эту историческую встречу. Наша экспертная группа пришла самой первой, поэтому наиболее ценные места в общем зале достались нам, а не следователям (к их великому неудовольствию). Впрочем, неудовольствие длилось недолго. Оказывается, сбор планировался не в прокуратуре флота, а на заводе, куда почти все стремительно выдвинулись. Почти все — это потому, что я, Свидерский и Евенко по замыслу руководителя следственной группы должны были оставаться на комплексе в госпитале, дабы при необходимости представить наше хозяйство начальствующим лицам. Как минимум, это должно было продлиться до обеда.
Первую половину дня мы провели практически на улице, так как за ночь выпал снег и пришлось руководить бойцами из МОСНа, которые были брошены на ликвидацию стихийного бедствия. Дело в том, что под действием снега сети пригнулись почти до земли, и входить в секционную палатку стало возможно только в состоянии земного поклона.
Как можно интересно описать пустопорожнее ожидание? Пять минут в палатке, десять на улице, ещё пять в патологоанатомической лаборатории. Эдакий своеобразный «бермудский треугольник».
После обеда ожидания продолжились. Все знали, что Генеральный поехал на завод, чтобы сдержать обещание — «первым ступить на лодку», но после этого была высока вероятность, что он заглянет и на наш комплекс. По факсу получили приказ Зам. министра обороны — начальника Тыла от 20.10.2001 г.
№ 76, где все мы оказались прописанными «по-фамильно», а наш палаточный городок получил статус «нештатной временной судебно-медицинской лаборатории».
Провёл занятие со следователями, назначенными для организации процедуры опознания. Выяснилось много шероховатостей. Ребята явно пересидели «в засаде», им уже ничего не интересно.
По телевизору видели визит руководства на лодку. Впечатляет, но зачем?
Хотят побыстрее кого-нибудь достать, чтобы в присутствии Генерального Прокурора произошло хоть одно опознание. Тогда размеры «заработанного плюса» вырастут в геометрической прогрессии. Таковы условия большой политики.
Однако Генерального Прокурора мы так и не дождались. Зато подъехал Юрий Петрович Яковлев. Подкрался незаметно и долго вызванивал нас по телефону с пятнадцати метров расстояния. Явный признак хорошего настроения.
Похоже, вопрос с генетикой несколько поутих. И это правильно, потому что желания должны соответствовать возможностям.
Завтра приезжает И.А. Толмачёв, и наша группа будет практически укомплектована.
К вечеру почувствовал лёгкое недомогание. Пришлось пить всякие лекарства и парить ноги. Завтра надо быть в строю, хотя и завтра, скорее всего, ещё никого не достанут.
24 октября 2001 года, среда
Наутро всё как рукой сняло. Это радует, потому что болеть сейчас нельзя. День, как и предполагалось, прошёл в пустой суете. Единственно полезное, что было сделано, — удалось получить разрешение на покупку фона (фанерной доски и клеёнки) для съёмки трупов.
Звонил в свою «контору», узнал, что денег ещё не выделили. Всё остальное вроде бы в порядке.
К вечеру начался лёгкий ажиотаж. Объявили повышенную готовность, мурманских следователей переселили в Североморск, а нашему Евенко пришлось весь день провести на комплексе вместе со следственной бригадой.
Уже ближе к ночи ко мне в номер пришёл нач. мед. Северного флота В.В. Вальский, рассказал, что отправляется в зону непосредственных работ. Это означает, что тела погибших могут появиться уже рано утром.
Приехал бодрый И.А. Толмачёв. С утра начнём вводить его в курс дела.
