большие глаза, похлопай ими и скажи — ня!
— Как? — не поняла она.
Я показал, как нужно делать глаза.
— Ну?
— Ня! — сказала Дана.
— Ещё раз! — улыбнувшись, потребовал я.
— Ня! Ня!
— Всё, в расчёте! — продолжая улыбаться, остановил я Дану, — больше, за твоё лечение, ты мне ничего не должна!
— Деббиллллл… — едва слышно прошипела Рината и, судя по лицам варг, выражая общее мнение.
Я сделал вид, что не услышал. Воистину — одному было бы скучно! А с ними — забавно! Ня!
Какие сегодня большие звёзды! Мигают, мерцают, куда-то зовут… Прямо как живые…
Задрав голову, я любовалась сверкающим небом. Впрочем, даже созерцание такой красоты не могло отвлечь меня от мрачных мыслей, ворочающихся в голове подобно камням. По всему, выходило, что Анж была права. Аальст действительно собирается вернуться один, без нас. И нужно что-то решать. Мне решать… Девчонок привлекать нельзя. Не стоит требовать от них прямого нарушения приказа. Молодые ещё, долго думать будут. А главное — 'закрываться' ещё не умеют. Аальст легко может услышать их эмоции. Дарг тогда он к себе подпустит! А я могу спокойно подойти со спины и нанести удар… Противно, конечно, и подло… но в прямом столкновении я с ним не справлюсь. Единственно, что только потом делать, когда я его убью? Мы с Анж пару раз сходили на разведку, воспользовавшись тем, что Дана начала ходить. Результаты — невесёлые. Место, где мы находимся, — оазис посреди пустыни. Озеро, защищённое от песков двумя рядами невысоких сначала холмов, потом скал. Сколько бы мы не смотрели с Анжи вокруг, взобравшись на самую высокую точку и напрягая глаза, — всё одно. Барханы, барханы и ещё раз барханы, уходящие к горизонту. Песок и солнце, солнце и песок. И ничего более, за что можно было бы, зацепится взглядом. И внутри озиса- тоже. Озеро, и немного деревьев и кустарников, по склонам, при полном отсутствии живности. Интересно, что тут киллос ел? Или, он как раз сожрал всех, к нашему появлению? Забрёл из пустыни, да и остался, пока всех не прикончил… А тут мы — появились! Может, так и было. Так вот вопрос, — что нам потом делать, когда я убью архивариуса? Идти через пустыню пешком? Без воды и еды? Далеко мы уйдём…(скептически). Если воду ещё можно нести с собою в двух котелках, которые у нас есть, то, с продуктами так не получится. Их просто нет! Из всей еды тут — только рыба в озере, которая не очень-то и желает ловиться. Даже если удастся наловить впрок, то запас банально протухнет на жаре. Соли-то нет! То, что Аальст дал, — этого для засолки не хватит. Нет, пожалуй, через пустыню нам не перейти. Неизвестно, насколько далеко она тянется. А больше десяти дней, без еды и почти без воды, да на таком солнцепеке, мы не продержимся…
Но если через пески идти нельзя, то тогда придётся сидеть тут, в оазисе, возле озера, где есть вода и пища… Дарг! И сколько так можно просидеть? Год, два, или десять лет на одной рыбе? Или, может, через неделю из пустыни придёт ещё один киллос и сожрёт всех. Без Аальста мы с ним не справимся…
Гадство!
Я стукнула кулаком по поваленному дереву, на котором сидела.
Аальст — нужен! С ним есть шанс выбраться отсюда живыми. Он порталами умеет пользоваться, лечить умеет и у него есть продукты. Без него, наши шансы выглядят очень туманно. Но и оставаться рядом с ним — тоже нельзя! В любой момент ему может в голову придти идея — убить свидетелей. Сам сказал, что действует по наитию и чтобы развлечься! Когда он решит поразвлечься в следующий раз, а? А развлечения у него своеобразные. Да за просьбу подержать Ринату — кишки ему нужно было выпустить, не меньше! И что бы он потом денёк подыхал, думая — в чём был не прав, что с ним так поступили? Неужели он не понимает, что он сказал? Это же грубое оскорбление, причём не только Ри, но и всех нас! Как можно было такое сказать? Он ведь совсем не дурак и знает, кому, что можно говорить, а кому — нет! Дворянин, должен понимать! Значит, сказал — осознано. За это — его тем более убить нужно! Однако, если он специально, значит, у него была для этого какая-то причина? Какая-то цель?
Вариант первый — он нас считает за животных и думает, что может с нами творить всё, что только ему вздумается. Это раз. И всё выглядит именно так. Вывод — убить гада. Вариант второй. Я видела и 'слышала' как он реагировал на меня и Илону. Это было искренне и правдиво, поскольку всё случилось неожиданно и внезапно. Теперь он чувствует к нам отвращение. Но это неправда и ложь, потому, что он так хочет. А почему он так хочет? Потому… что он боится и не верит варгам? Скорей всего, что так. Но мы ничего такого не сделали, что бы заслужить такое отношение! В чём же тогда причина? В голову приходить только одно. Причина — в прошлом. Что-то было, такое, что он не может забыть. Забыть или простить… Что это могло бы быть? … Дина! Точно! А что у него с ней произошло нехорошего? Она ведь даже родила ему двух девочек… На что ему обижаться? Ммм… Ошейник! Он был в ошейнике! Аальст слишком горд, чтобы добровольно одеть его на себя. Да и никто бы подобное на себя не одел! Значит, либо Дина сделала это силой, либо обманом… Вот дура, неужели она не могла ему дать обычный знак, который носят мужчины в Этории? Идиотка… Или она насильно хотела сделать из него зверушку? Похоже, что да. Тогда, становится понятным, почему нельзя ему говорить о её детях. Она всё сделала обманом! Или силой. А Эста боится, что он захочет отомстить Дине и убьёт её! Он же теперь маг. Точно! Именно так! Какая я умная! Просто дух захватывает, как у меня ловко мысли идут! А леди Паркит ещё мне три не хотела за логику ставить! Два, два! Видела бы она сейчас, какие я 'построения' делаю! Дура старая…
Так вот, если я права (а я права!), то Аальст — просто боится нас! Не в смысле силы, а в смысле… отношений! Мы ему нравимся, варги не могут, не нравится людям, но он боится, что всё будет как с Диной. Что мы наденем на него ошейник и будем измываться над ним. Точно! Так, просто, мы ему нравимся. Поэтому он и помогает. Но если начать к нему 'приближаться', то он вспоминает Дину и начинает злиться… Вот оно что! В общем-то, он об этом прямо и сказал — '… не нужно со мной дружить! И любить меня не нужно! И все будут живы…' Живы! Он просто попросил, чтобы его не трогали. Не бередили рану оставленную Диной… А что, он не мог об этом ясно сказать, чтобы догадываться не пришлось? Хмм… тогда пришлось бы ему про ошейник говорить. Понятно. Гордость. Хотя, про то, что он его носил, мы и так, все знаем… Может, он думает, — что нет? Если так, то всё становится понятным… И что мне теперь со всем этим мною придуманным — делать? Поделится с девчонками? А стоит ли? Не создаст ли это новых проблем? Ри настроена на войну. То, что я ей расскажу, может позволить ей в следующий раз 'уколоть' Аальста в болевую точку. Он взбесится — и дело кончится кровью. Илона — может использовать мои выкладки для своих планов. Тоже, неизвестно, куда это может завести… Дана, еще, пожалуй, начнёт жалеть Аальста и он это 'услышит'… Интересно, ему понравится — если его будут жалеть? Почему-то мне кажется, что нет… Анжи? Вот ей, наверное, как раз можно и рассказать… Она Аальста опасается. Это поможет ей его понять и, может, наладить отношения. Эх, нужно было мне раньше продумать причины поведения Аальста! Всё бы было проще. Хотя, я ведь — думала! Просто не догадалась… Как же непросто быть командиром! Приходится столько думать! Даже голова болеть начинает! Ладно. Лучше поздно, чем никогда, как говорится…
Нужно идти спать. Уже поздно и скоро меня разбудят на смену Ри. Или, может, пойти, сменить её пораньше? Всё спать не хочется. Ещё раз обдумаю, что мне в голову пришло… Да, пожалуй, сменю!
Я осторожно пошла в сторону поста, там, где сейчас была Рината. Подходя, я внезапно услышала странный звук. Замерев, я прислушалась. Рината часто шмыгала носом. Так шмыгают, когда в глазах стоят слёзы, но их пытаются скрыть. Я 'послушала' чувства Ринаты. Обида, горечь, тоска…
Плачет! Ну, и ничего себе! Из-за него, что ли? Вот, тоже мне, воительница! Нашла, из-за чего… Но пойду-ка я лучше на своё место. Пусть, она меня лучше — 'разбудит'. Какой же всё же скот, этот Аальст! До слёз довёл! И всё с рук сошло! Нет, нужно ему всё же обязательно в морду дать! При случае…
После ужина со скандалом, я создал себе 'облачную палатку' и залез в неё, с твёрдыми намереньем
