И убедилась, что Каз не шутит. От холода у Тарн перехватило дыхание, но бегство не допускалось по многим причинам. Тарн зашла немного глубже и в конце концов начала получать удовольствие.
Однако вода намочила края брюк, что не входило в ее планы, поэтому она медленно побрела к берегу.
Каз смотрел на нее, качая головой:
— Сумасшедшая!
Тарн вздернула подбородок:
— Ерунда.
— Риск получить воспаление легких — не ерунда. С мокрыми ногами и без полотенца. — Прежде чем Тарн успела возразить, он подхватил ее на руки, понес наверх и усадил на большой плоский камень. — Я предпочитаю теплые моря, такие, как Средиземное. — Каз достал из кармана белоснежный носовой платок. — Боюсь, это лучшее, что у нас есть. — Он опустился перед Тарн на одно колено и начал вытирать ей ноги, медленно, очень осторожно. — Словно ледышки, как говорила моя старая няня. Даже лак на ногтях посинел.
Тарн, не позволяя себе рассмеяться, постаралась высвободиться:
— Ну зачем вы? Я переживу. Правда.
— Вас пугает ссылка на няню? — Каз поднял на нее глаза, теплые и веселые. — Вы боитесь, что я впаду в детство?
— Просто это неэтично, — жалобно пробормотала Тарн.
Какой-то странный инстинкт требовал, чтобы она положила ноги на его ладони — и не только для того, чтобы согреть их.
— Вы думаете? — Теперь он не скрывал улыбку. — Мне это нравится. Я не хотел бы соблюдать корректность в такой момент. — Каз ласково провел пальцем по ее ступне. Обхватил нежную пятку. — Просто прелесть.
— Каз, — произнесла она хрипло, — не надо. Пожалуйста.
— Почему нет? Разве не у своих ног все женщины мечтают видеть мужчин?
— Я не все женщины. — Тарн чувствовала, как предательское тепло разливается по телу. — И я хочу надеть туфли.
— Еще минуту, пожалуйста. Это новое ощущение для меня, и оно мне нравится. — Он наклонился и нежно поцеловал пальчики ее ног. — У них соленый вкус, — прошептал Каз.
У Тарн перехватило дыхание. Она с трудом выговорила:
— Сюда идут. Какие-то люди. Вам надо встать.
Каз покачал головой:
— И не воспользоваться такой идеальной ситуацией? Ни за что. — Он посмотрел ей в лицо. Его глаза стали серьезными. — Тарн, моя хорошая, моя милая девочка, вы станете моей женой?
— Вы… вы сказали, что не будете меня торопить, — прошептала она.
— Я не решаюсь ждать, — заявил он. — Вы возникли ниоткуда, и я боюсь, что вы исчезнете в никуда.
— Нет, — ответила Тарн. — Я этого не сделаю. Но еще слишком рано, вы должны это понимать. Мы почти не знаем друг друга.
— Что я отчаянно стараюсь изменить, — возразил Каз. — Разве вы не замечаете? Дорогая, мы можем познакомиться ближе попутно. Но, мне кажется, я сразу понял, что вы — это она. Думаю, не стоит надеяться, что вы почувствовали то же самое. Но теперь, когда я нашел вас, Тарн, я не позволю вам уйти. Потому что я люблю вас и хочу, чтобы вы стали моей женой. Вы и только вы на всю жизнь.
— Я… Мне надо подумать, — с трудом выговорила Тарн. — Дайте мне время. Мы должны быть уверены…
Каз печально вздохнул:
— Дорогая, я уверен. Теперь мне необходимо убедить вас. Но я буду терпелив. Я даже не спрошу, любите ли вы меня. Не сейчас. — Он надел ей туфли. — Видите? Они подошли. Так что, Золушка, теперь вам не удастся меня прогнать.
— Вы можете считать себя принцем. — Тарн поднялась. Она старалась говорить спокойно, хотя ее мир только что перевернулся с ног на голову. — Но люди, которые гуляют со своей собакой, наверняка думают, что вы сбежали из сумасшедшего дома.
Каз повернулся к пожилой паре. Мужчина и женщина шли по берегу рука об руку, собака бежала впереди.
— Здравствуйте! — крикнул Каз. — Очень приятный день сегодня.
Мужчина недоверчиво посмотрел на небо:
— Кажется, лучшее, что он мог дать, уже позади. Горизонт в тучах. Скоро начнется дождь. Предательская тут погода в это время года.
«Предательская, — подумала Тарн. — Почему он употребил именно это слово?»
— Дорогая, вы дрожите, а наши куртки остались в машине. — Каз протянул ей свой свитер. — Наденьте.
И Тарн послушно надела его, хотя знала, что никакие шерстяные вещи не спасут ее от внутреннего холода.
«Боже, — размышляла она с отчаянием, — что я наделала? Хуже всего то, что я не уверена, что знаю себя. Это ужасно!»
Глава 8
Возвращаясь в Лондон, они в основном молчали.
Каз был внимателен, спрашивал, не холодно ли ей, не хочет ли она послушать музыку. Тарн вежливо согласилась, надеясь таким образом избежать обсуждений планов на будущее. И отклонила предложение остановиться где-нибудь и выпить чашку чая.
Она хотела поскорее добраться до дома — ей надо было подумать. Решить, что делать дальше.
Тарн убеждала себя, что слова Каза ничего не значат, что он, вероятно, точно так же становился на колени перед Эви.
И все-таки Тарн не могла забыть, как от его взгляда у нее перехватило дыхание, как его улыбка проникла ей в самое сердце, какой теплой и сильной была его рука, сжимавшая ее руку, когда они возвращались к машине. И вдыхала запах одеколона Каза, который хранил его свитер.
Но это мелочи. Гораздо труднее будет избавиться от других ощущений.
«Как он мог выглядеть таким искренним?» — спрашивала она себя. Ведь Каз почти заставил ее поверить…
Тарн оборвала себя. Надо думать не об этом.
Важнейшая часть ее плана — заставить Каза желать ее. Но этого мало. Надо чтобы он буквально сходил с ума от неудовлетворенного желания. Тогда она публично обвинит его. И благодаря Лайзе Тарн уже решила, где и когда это произойдет.
— Каждый год в июне мы устраиваем праздник в саду, в Винсли-Плейс, — поведала ей Лайза. — Приглашаются все сотрудники компании, от директоров до уборщиц. Нас доставляют туда и обратно на специально заказанных автобусах, чтобы никому не пришлось, выпив, садиться за руль. Прекрасный буфет, море шампанского, танцы. И оплачивает это Каз.
Прекрасно! Все сотрудники компании узнают о мерзости, которую он сотворил.
— Звучит заманчиво, — улыбнулась Тарн.
Но сегодняшнее событие нарушило ее планы. Если она примет предложение Каза, ей наверняка придется приехать на праздник в качестве его невесты. Значит, любая попытка очернить его очернит и ее. Люди начнут интересоваться, как она согласилась выйти за него замуж, зная, что сделал Каз.
И ей нечего будет им ответить.
Если, конечно, он не собирается держать помолвку в секрете, пока Тарн не надоест ему, как надоела
