Ренальдо наклонился и грубым рывком поднял Трейси на ноги. Девочка рванулась к двери, но Ренальдо успел схватить ее за волосы.
— Не так быстро, сестренка! — рявкнул он, разворачивая ее лицом к себе. — Если будешь умной и послушной, с тобой не случится ничего плохого. Если не будешь, то ты об этом горько пожалеешь. Ты усекла?
Трейси ответила своему мучителю полным ярости взглядом.
— Храбрая сучка? — издевательски спросил Ренальдо, разглядывая грудь. — И сексуальная. И сколько ужей ты успела запустить в свое маленькое змеиное убежище? Держу пари, что их было гораздо больше, чем думают твои родители, — сказал он, усмехнувшись. — А сейчас я расскажу тебе, что будет дальше. Мы с тобой пройдем вниз, где ты встретишься со своими милыми сестрами. Мы свяжем вас вместе — скрепим семейные узы. Затем я скажу вам несколько слов, которые вы должны передать родителям. После этого мы отсюда уйдем. Как тебе нравится этот план?
Ренальдо вытолкнул Трейси из комнаты в коридор. Он все еще держал ее за руку выше локтя. Когда они подошли к ступеням, он подтолкнул ее.
В гостиной Мануэль бдительно сторожил Кристину и Меган. Меган бесшумно плакала. Кристина сидела с широко открытыми от ужаса глазами.
— Отличная работа, — сказал Мануэль, разглядывая Трейси.
— Посади их так, чтобы они смотрели в разные стороны, — распорядился Ренальдо.
Рассадив девчушек, они обмотали лентой всех троих. Мануэль спрятал в карман остатки ленты и приказал напарнику собрать инструменты в сумку.
— А теперь слушайте меня, дорогуши, — сказал он, обращаясь к Трейси, которая продолжала сверлить его взглядом. — Я хочу, чтобы вы передали своим родителям мою просьбу. Но прежде позвольте мне задать вам вопрос. Вы знаете, что такое аутопсия? Кивните, если вам это известно.
Трейси сидела неподвижно. Она даже не моргнула.
Ренальдо ударил ее снова. По подбородку девочки потекла струйка крови.
— Я не намерен спрашивать сто раз. Кивни или покрути головой!
Трейси поспешно кивнула.
— Отлично! — сказал Ренальдо. — Теперь выслушайте мою просьбу и передайте ее вашей мамочке и вашему папочке. Никакой аутопсии! Вы поняли? Никакой аутопсии! Если поняли, то кивните.
Трейси покорно кивнула.
— Прекрасно! Вот и вся суть моего послания. Я мог бы написать это и на бумаге, но думаю, что в данных обстоятельствах это нецелесообразно. Скажите папе и маме, что, если они проигнорируют наши слова, мы снова вернемся к их деткам и наш визит нельзя будет назвать визитом вежливости. Вы понимаете, что я хочу сказать? Это будет очень
Трейси кивнула. Огонь в ее глазах пылал уже не так ярко.
— Последняя часть послания так же проста. Скажите вашим родителям, чтобы они держались как можно дальше от полиции. Пусть это останется между нами. Если они отправятся к копам, я буду вынужден навестить вас снова. Все очень просто и ясно. Мы пришли к взаимному пониманию?
Трейси снова утвердительно кивнула. Было ясно, что она испытывает такой же ужас, как и ее сестры.
Сообщники подняли с пола парусиновую сумку и быстро двинулись к выходу, снимая на ходу маски и стягивая перчатки. Они закрыли за собой дверь и прошли на улицу тем же путем, которым шли к дому. Когда Ренальдо и Мануэль шли к машине, мимо них проехали на велосипедах двое мальчишек. Но их это не тревожило. Они были водопроводчиками, только что закончившими какую-то работу. Подойдя к машине, Ренальдо взглянул на часы. Вся операция заняла двадцать минут, что было совсем неплохо для гонорара в тысячу баксов.
Глава 14
На то, чтобы выйти из-за стола, разобрать записи и разместиться на трибуне, Рэндольфу потребовалось времени больше обычного. Он так долго смотрел на Леону Раттнер, что та, не выдержав его взгляда, отвернулась. Значительный вид адвоката мог запугать кого угодно.
— Мисс Раттнер, — начал Рэндольф своим прекрасно поставленным голосом, — как бы вы могли описать свое одеяние, в котором появлялись на службе?
— Нормальная одежда, — с неуверенным смешком ответила Леона. — А почему вы спрашиваете?
— Могли бы вы назвать свой обычный наряд строгим или скромным?
— Никогда об этом не думала.
— Говорила ли вам Марлен Ричард, которая фактически является главным делопроизводителем, что ваша одежда не соответствует принятым стандартам?
На какое-то мгновение Леона стала похожа на лису, неожиданно застигнутую в курятнике. Она метнула взгляд на Тони, затем на судью, а затем снова посмотрела на Рэндольфа.
— Да, она говорила что-то в этом роде.
— Сколько раз?
— Откуда я знаю? Несколько раз.
— Использовала ли она такие термины, как «сексуальный» или «вызывающий»?
— Кажется, использовала.
— Мисс Раттнер, в своих показаниях вы заявили, что доктор Бауман «положил на вас глаз» примерно год назад.
— Да, так.
— Не думаете ли вы, что это могло быть связано с тем нарядом, который вы носили на службе?
— Откуда мне знать?
— Вы также сказали, что вначале вас это смущало, поскольку доктор Бауман женат.
— Верно.
— Но около года назад доктор Бауман формально расстался со своей супругой. В их браке возникло напряжение, о котором здесь упоминалось. На службе об этом было известно, не так ли?
— Возможно, было.
— Может быть, это вы положили глаз на доктора Баумана, а не он на вас?
— Если только подсознательно. Он красивый парень.
— Не приходила ли вам в голову мысль, что доктор Бауман, в то время проживавший в одиночестве, мог поддаться влиянию вашего «сексуального» или «вызывающего» одеяния?
— Никогда об этом не думала.
— Мисс Раттнер, из ваших показаний следует, что восьмого сентября 2005 года вы находились в бостонской квартире доктора Баумана.
— Да, жила там.
— Как это случилось? Доктор Бауман предложил вам переехать к нему?
— Не совсем.
— Вы переехали после того, как обсудили с ним все преимущества или сложности, связанные с подобным действием?
— Нет.
— Значит, вы самостоятельно решили переехать к нему. Это так?
— Да, я там проводила все ночи. С какой стати платить за две квартиры?
— Я не получил ответа на вопрос. Вы стали жить в апартаментах доктора Баумана, не обсудив с ним
